Да, интересная ситуация у них в семье. А если вспомнить, что еще и Магистр провел с бедолагой предварительную беседу о пользе верности в отношениях и ответственности за совершенные поступки…
Пока я размышлял о тяжелой судьбе молодого человека, мои приятели уже пытались комфортно устроиться на черном хребте Эжоны. Сказать, что у них это без труда получалось нельзя. Но мне предстояло повторить их попытки, так что было отнюдь не смешно. И я поспешил вскарабкаться поближе к Нарвэ, рассчитывая, что девушка слишком много сил потратила на спасение моей жизни, чтобы не попытаться помочь и на этот раз.
А вот рассчитывать на помощь эльфа мне не приходило в голову. Всем своим видом парень показывал, что будет думать прежде всего о себе любимом, а уж если останется время и силы… то снова направит их себе на пользу. Я покачал головой, вдруг пожалев ослепленную любовью девушку. Как больно ей будет прозреть в какой-то миг. И еще больнее было Магистру принять в семью такого себялюбца, древний дракон не мог не знать об истинном нутре зятя.
Эжона стартовала как всегда неожиданно для всех. Желудок закрутило, завтрак подступил к горлу. Да уж: даже самые рискованные полеты на Рийисе были спокойными прогулками под луной по сравнению с катанием на молодой драконихе.
Запомнить полет было мудрено: весь путь я молил Тьму, чтобы это неземное наслаждение наконец завершилось, хотя и помнил свое первое путешествие с отцом в страну дручий.
Эжона наверняка забыла, что в небе не одна, если судить по бесшабашным виражам, которые она выписывала над облаками. Я оглянулся на Эрлиниэля, ожидая увидеть на его лице скуку или отчаяние от своего незавидного положения, но был крайне удивлен: на лице молодого эльфа играла такая восхищенная улыбка, а глаза сияли таким восторгом, что до меня дошло, что семейка-то вполне счастливая. И дракон ведет себя в небе таким образом только для удовольствия своей второй половинки. Молодых объединяет бесконечная влюбленность в небо.
Я обернулся к Нарвэ с намерением поделиться своим невероятным открытием, но тут меня ждал еще один сюрприз: девушка спала! Вцепившись в хребет так, что пальцы побелели от напряжения, прильнув всем телом к жестким наростам на спине потомка самых древних существ, но с таким безмятежным лицом, с полуулыбкой на губах. Заснуть в небе ош знает на каком расстоянии от земли, мне это показалось верхом безрассудности.
Так что, похоже, только мне этот полет приносит неудобства. Что странно, поскольку я раньше не испытывал при полетах подобного дискомфорта. Взрослею? Или уже старею? Попытался было расслабиться и поразмыслить о создавшейся ситуации и возможном противнике, в результате бурной деятельности которого я так влип, но понял, что неспособен сосредоточиться на этой задаче не забывая о необходимости держаться, дабы не свергнуться вниз.
Уже тогда, когда я перестал чувствовать свои скрюченные от напряжения пальцы, Эжона резко рванулась вниз. Земля закрутилась перед глазами, слившись в единый темно-зеленый ковер.
Рывок, удар и небо вернулось на нормальное место над моей головой, земли я пока не видел, но надеялся, что она тоже теперь расположена правильно. Все время, когда дракон аккуратно складывала свои темно-синие крылья, я пытался разжать свои закоченевшие пальцы от нароста. И когда у меня, наконец, получилось, с изумлением обнаружил на их местах вмятины от ногтей. Нервно сглотнув, я воровато огляделся и поспешно скатился на землю. От природы острые ногти дроу меня выручали не раз и не два в жизни, но я не знал, повлияет ли такая метаморфоза на, пусть не так заметно, но помятого дракона.
Эжона нежно фыркнула в лицо своему возлюбленному, тот покачнулся, но устоял. Немного поморщившись, парень тщательно поправил шевелюру. Я же поспешно помог Нарвэ: спускаясь, девушка неловко заскользила вниз. Поймав эльфийку на руки, я аккуратно опустил Нарвэ на землю, где ее ревниво перехватил подскочивший эльф. Теперь, на поверхности, Эрлиниэль выглядел точно так же, как раньше: самовлюбленным надменным светлым эльфом, не упускающим возможности покрасоваться перед девушками.
– А что за необходимость была опускаться? – зевнув, спросила Нарвэ. – Насколько я знаю, нам лететь еще долго.
– Надо передохнуть, – улыбнулся ей эльф, галантно помогая переступить через хвост Эжоны. – Драконам тоже нужен отдых и еда, как ни странно.
Дракониха проводила их фиолетовым глазом и, развернувшись в другую сторону, потопала прочь.
– Куда она? – забеспокоился я.
– За едой, – соизволил пояснить эльф, усаживая Нарвэ на поваленное дерево. – У моей жены охота в крови, так что остается немного подождать и обед будет обеспечен.
– Так просто сидеть и ждать, пока пища свалится на голову? – меня покоробило такое отношение парня к жизни, но чужая жизнь потемки и лезть со своими советами зачастую очень опасно. А, вспомнив поведение супругов в воздухе, я решил, что все мы имеем право сами решать, как будет протекать наша жизнь и без глупых замечаний окружающих.
Так что я позволил Нарвэ благосклонно принимать льющиеся из сладкоголосого красавца комплименты и огляделся по сторонам, стараясь понять, куда же меня занесло на сей раз.
Огромное пустое поле без признаков лесистости даже на линии горизонта. Трава местами по пояс, пожухло-зеленого цвета с черными стрелами странных цветов. Позади на единственном поваленном дереве ворковала парочка светлых эльфов, пусть одна из них и черноволосая. За ними начиналась полоса высоких, голых на вершине, холмов, среди которых иногда мелькала темная голова Эжоны, уже довольно далеко.
– Какое странное место, – тихо сказал я сам себе, но меня услышали.
– А ты знаешь, где мы, Гром? – лукаво спросила Нарвэ, поднимаясь с сухой коряги.
Я помотал головой: откуда? Я всю жизнь провел в Поднебесной цепи. Эльф тоже подошел поближе, но общаться с дроу не рвался, держась позади девушки.
– Это долина великанов, – заунывным голосом прорицательницы взвыла Нарвэ.
Меня передернуло:
– Так эти холмы…
– Просто могилы, – кивнула девушка. – Романтично, не правда ли?
– Ну не знаю, – хмыкнул я. – Я немного другого мнения о красоте. И вообще не понимаю кладбищ и прочих захоронений. Не все ли равно, где и как гниет мертвое тело? А что это за трава?
– По легенде, – эльфийка провела рукой по черным цветам, вызвав водопад темной пыльцы, – это засохшая кровь погибших исполинов. На этом поле и произошла великая битва двух кланов, в результате которой не осталось ни одного живого великана.
– Как не осталось? – удивился я. – А я видел в Валийске отель, построенный великанами. И он был явно создан гораздо позже той битвы… если я ничего не путаю в былинной истории. Что-то в памяти всплывает, что великаны исчезли постепенно, изживая себя как вид существ. Профессор объяснил это деградацией в развитии. Типа, как только вид перестает развиваться, он начинает вымирать.
– Ну, Гром, – Нарвэ раздраженно махнула рукой, – вечно ты все испортишь своим прагматизмом. Такое настроение здесь витает…
– Ага, – подхватил я, – смерть, тлен, кровь, много мертвых мужчин. Все, как ты любишь!
Девушка надулась, но, не выдержав, расхохоталась под изумленным взглядом Эрлиниэля. Вот так, красавчик, не одними комплиментами можно девушек развлекать!
Поднявшийся ветер и шум крыльев оповестил нас о возвращении дракона. Задрав головы, мы едва успели увернуться от сброшенной тушки некрупного зверя. Убедившись, что добыча попала в наши руки, Эжона улетела прочь.
– Ну вот, – я проводил взглядом дракониху, – куда она опять?
– Все к лучшему, – меланхолично пробормотал эльф, осторожно поворачивая тушку и явно пытаясь идентифицировать зверя, – вряд ли вам бы доставило удовольствие зрелище трапезы дракона.
– Ну, она вроде аккуратно позавтракала, – неуверенно проговорил я. А в памяти всплыла неопрятная сцена поглощения якуса дедушкой его жены.
– Так, перекусила, – отмахнулся Эрлиниэль. – Но чтобы совершить такой далекий полет этого количества пищи мало. Так что давайте сами пообедаем… и поужинаем заодно. Вряд ли потом будет подобная возможность.
