Коридор прямой, виднеется несколько дверей по бокам. Я аккуратно толкаю первую – заперто. Прислушиваюсь. Тишина. За следующей дверью обнаруживаю кладовку с инвентарём, дальше небольшой склад с мебелью. Дохожу до угла и сворачиваю.

И тут наталкиваюсь на него.

Парень стоит, опёршись спиной на стену. Руки в карманах джинсов, затылок откинут, глаза закрыты.

Я резко торможу и застываю. Гул собственных быстрых шагов замирает в пустынном коридоре. Влад медленно открывает глаза и поворачивается ко мне, не отрывая голову от стены. Смотрит несколько секунд, медленно скользя до самых туфель и обратно. Потом расслабленно, лениво, словно хищник, отталкивается от стены и встаёт на ноги ровно.

– Кого-то ищешь? – спрашивает негромко, чуть прищурив глаза. Чёрные полосы грима, что были на его лице, уже стёрты, но тяжёлый, придавливающий к полу взгляд именно такой, как я тогда ощутила со сцены.

– Подругу, – говорю несвойственным мне голосом. Хриплым каким-то. – Где она?

– Я должен это знать? – насмешливо поднимает бровь.

Он действительно высокий. Там на сцене мне не показалось. Парень складывает руки на груди, и я отмечаю, как вздыбливаются у него на плечах мышцы, покрытые татуировками.

– Ты утащил её, – тоже складываю руки, зеркаля его жест. – А нам уже пора домой.

– Сказка на ночь и в кроватку? – мне его издевательский смешок совершенно не нравится.

– Типа того, – отвечаю резко.

Миксаев делает шаг по направлению ко мне, обволакивая своим чёрным взглядом. Не знаю, не могу точно передать, откуда появляется это ощущение. Я каменею, будто кто-то впрыснул мне нейротоксин. Мышцы сковывает, а в голове интуитивным импульсом загорается красная лампа: «Беги!»

Моя суеверная бабушка бы сказала, что у него чёрная аура. Тяжёлая, давящая. Свинцовая.

С большим трудом смаргиваю сгущающийся морок и делаю шаг вперёд, пытаясь его обойти в узком пространстве коридора. Но он делает свой в ту же сторону, перекрывая проход.

– Где Маша? – начинаю злиться. Парень стоит слишком близко, и меня это нервирует.

– Маша, – криво ухмыляется. – Была твоя – стала наша.

Да пошёл ты. Избалованный говнюк, привыкший ко всеобщему обожанию.

– Отвали, – пытаюсь протиснуться. – Придурок.

Выражение лица его резко меняется с насмешливо-расслабленного на злое.

– Слышишь, Принцесса! – он хватает меня за локоть и больно сдавливает, отчего я испуганно охаю. – Не сильно ты борзая?

– Руки убери! – пытаюсь говорить твёрдо, очень надеясь, что мой голос не слышится мышиным писком.

Но если честно, мне страшно. Очень. Этот парень пугает и вгоняет в ступор.

Ещё страшнее становится, когда Миксаев толкает меня к противоположной стене и подходит совсем вплотную.

– Я не понял, – говорит тихо, но от этой зловещей приглушённости тело пробирает до мурашек. – Ты чего хамишь, девочка? Нормально же общались.

– По-твоему, утащить девушку – это нормально?

– Так ей понравилось. А ты обиделась, что ли? Что не тебя.

– Больно надо было, – со стыдом и ужасом понимаю, что у меня начинает дрожать подбородок. Не хватало ещё расплакаться тут перед этим козлом. – Я просто хочу найти Машу.

Внезапно на его лицо снова возвращается скучающе-саркастичное выражение, и парень делает шаг назад.

– Ну пойдём, Принцесса, найдём твою Машу.

Он разворачивается и уходит по коридору. А я, сделав глубокий вдох, чтобы выровнять сбитое его близостью дыхание, иду за ним. Мы проходим длинный коридор, и я уже начинаю сомневаться, стоило ли идти за ним. Но где тогда мне найти Машку?

Возле одной из дверей слышу смех. Мужской и женский. Узнаю Машин. Ну слава Богу, с ней всё хорошо!

– Вот она, твоя подруга, цела и невредима. Забирай.

Миксаев открывает дверь и проходит вперёд, даже не придержав. Ну и манеры.

– Лерок! – взвизгивает счастливая как песня Машка и спрыгивает со стола, на котором сидела. – А я тут с парнями познакомилась!

Я вздрагиваю от хлопка двери за спиной. Не спешу разделять Машкину радость. Какой там, мне хоть бы дрожать не начать. Не так я представляла себе первый поход в клуб. Совсем не хотела знакомиться с парнями из популярной музыкальной группы. И уж точно не собиралась оставаться с ними в закрытой комнате клуба, где мой крик никто не услышит.

Их пятеро. Нас двое.

Дерьмово.

– Знакомьтесь, это Лера – моя подруга, – щебечет Машка. – Ей пару дней назад стукнуло восемнадцать, и мы решили отметить походом в клуб.

Мне хочется стукнуть её по лбу, чтобы меньше языком ляпала. И так ситуация напрягающая, а теперь они ещё и знают, что мы не малолетки.

– Ну поздравляем, Лера, – невысокий рыжеватый парень растягивается в улыбке. – Теперь ты уже совсем взрослая.

Он бросает мимолётный взгляд мне за спину, туда, где я знаю, что стоит их солист.

– Спасибо, – отвечаю сдержанно, вежливо улыбнувшись, а потом внимательно смотрю на подругу. – Маш, пойдём, нам уже пора.

– Так быстро уходите? – отзывается стоящий рядом со столом, откуда спрыгнула Маша, светловолосый парень. – Может, не будете торопиться?

У меня начинает ощутимо сосать под ложечкой. Хочется закрыть глаза, а открыть уже возле такси. Нервы натянуты до предела, напряжение сковывает так, что аж спина болеть начинает.

– Ле-е-ер, – Машка складывает ладони в умоляющем жесте. – Ещё ведь не сильно поздно. Давай побудем немного.

Неужели она и правда не понимает? Не осознаёт, что может понадобиться от нас компании парней ночью в клубе? Они на драйве, и хорошо, если не принимают наркотики. Алкоголь уж точно, если судить по банкам из-под пива в мусорном ведре у стола. Вертит хвостом, дразнит их. Тем более, что они явно нас старше. И их целых пятеро.

– Нет, мама звонила – просила приехать пораньше, – говорю сквозь зубы, вглядываясь бестолочи в глаза. Ну давай же, включай оплавленные мозги. – Я уже вызвала такси.

Машка скисает, но слушается. Машет рукой парням. На деревянных ногах я разворачиваюсь и иду к выходу из комнаты. Сердце начинает стучать ещё быстрее, когда по мере моего приближения к двери Миксаев продолжает стоять на месте, загораживая проход.

Торможу в метре от него, и Машка едва не впечатывается мне в спину.

– Пропусти, – стараюсь говорить вежливо и спокойно, припомнив его реакцию на мою резкость. А потом ещё добавляю: – Пожалуйста.

Миксаев слегка прищуривается и смотрит несколько бесконечных секунд. В гримёрной наступает звенящая тишина. Все смотрят на него. Я понимаю, что он их лидер не только на сцене. Безоговорочный вожак. Как он скажет, так и будет. И если сейчас не отпустит, то мы пропали.

Неимоверным усилием сдерживаюсь, чтобы не опустить перед его громадной фигурой глаза. Нельзя невербально признавать себя жертвой. Это нам ещё в первые недели на курсе общей психологии в институте рассказывали. Стараюсь смотреть ему в глаза спокойно, без вызова.

– Проходите, – он отходит чуть в сторону и улыбается, только улыбка эта сценическая, она не затрагивает взгляд, которым парень продолжает морозить.

Я берусь за ручку двери, всё ещё сомневаясь, что нам дают так просто уйти. Не уверена, что дверь поддастся. Но она поддаётся, оказываясь незапертой. Я почти готова выдохнуть, когда слышу за спиной Машкин голос.

– Влад, – лопочет она с придыханием, – А можно попросить автограф?

Дура!

– Только у меня нет листочка, – сникает она.

– Не проблема, – Миксаев пожимает плечами.

Он смотрит на Машу, и я вижу, как она тает от одного только вида ямочек на его щеках, когда он улыбается.

– Держи, Микс, – один из парней группы бросает тонкий маркер.

Солист его ловит, стаскивает колпачок зубами и делает шаг к Машке. Я вздрагиваю, когда он протягивает руку и дёргает замок-змейку на груди её топа. Пальцы холодеют, сжимаясь на дверной ручке.

Машка резко выдыхает и затихает. Миксаев медленно скользит указательным пальцем от её шеи и по выпуклой груди, немного цепляет чашечку кружевного темно-синего лифчика и при этом вскидывает взгляд на меня. Секунды, но я словно обжигаюсь о горящие угли. А потом он быстрым движением расписывается на Машкиной груди и сам застёгивает топ.