Я была там.

И все равно я ощутила только долю того, что было в Максе. То, с чем он жил… как он вообще жил?

Погодите.

Я знала ответ на это.

Теперь мы вдвоем смотрели друг на друга, словно кто — то собирался сказать нечто, что выдернет ковер из — под другого, но никто из нас не хотел падать первым.

И мы не хотели, чтобы другой упал.

Все запуталось.

Но я знала, как избавиться от напряжения.

Когда мы бросили вещи в Супер Б и уехали из Сан — Франциско, Макс решил заехать на пару дней в ЛА.

Но у меня была идея лучше. Куда веселее.

— Эй, ты слышал о Коачелле? — спросила я.

Он взглянул на меня, выводя машину на шоссе I–5. Биг — Сур был в наших планах, но после туманного шоссе 1 и трех дней в Сан — Франциско мы решили выбрать путь быстрее, но скучнее, зато на юг.

— Да. Слышал о Коачелле. Я родился не под камнем. Я был на Коачелле. А ты?

— Нет. И ты, наверное, уехал раньше, чем там стало круто, а это нечестно.

— Жизнь не справедлива.

— Да. Этой ночью там вечеринка в пустыне.

Он с тревогой посмотрел на меня.

— Угу…

— И я думала, что будет весело. Это в Джошуа — Три, и я всегда хотела побывать там. Мы сможем там прогуляться и даже остаться в юрте на ночь.

Он рассмеялся.

— Ты? В юрте?

— Ладно, как насчет тебя на рейве? Это тоже весело.

— Они еще проводят рейвы?

Я пожала плечами, проверила событие в телефоне.

— Они зовут это всеобъемлющим бесценным опытом под небом пустыни.

— Ты только что была в больнице, Ада, — предупредил он.

— Разве? Если я позвоню им, они не вспомнят.

— Ты еще не оправилась.

— Я в порядке! Все зажило. И ты это знаешь. Ты сказал мне, что эти раны не такие, как в реальном мире. И Викодин помогает.

— Этого я и боялся.

— Ладно тебе, — сказала я. — Ты боишься получить кайф?

Он покачал головой, подавляя улыбку.

— Я не получаю кайф, милая. Мне немного пива, и я буду рад.

— Ладно. Но давай. Я найду нам место для ночлега в Юкка — Вэлли. Будет весело.

Он вздохнул, сжав руль, пока мы неслись на юг.

— Этого я и боялся.

— Пожалуйста. Ты в долгу передо мной.

Он посмотрел на меня.

— С каких пор?

Я глядела на него. Мне нужно было все напоминать?

— Точно, — он выдохнул. — Ладно. Поехали, — он сделал паузу. — Ты не поверишь, но я был один раз на рейве. В колледже. С Дексом.

Я рассмеялась.

— Как ты затащил его на рейв?

— Наркотики, детка. Как еще все попадают на рейв?

— Туше.

Хоть шоссе I–5 между Сан — Франциско и ЛА было ужасным, полным пыли, дорога была быстрой и легкой, особенно, когда Макс был за рулем. Я просто сидела в машине, мысли блуждали, но я не давала им уходить к чему — то небезопасному (как заброшенная учеба, бездна в Максе, леди — демон и близкая смерть в переулке, больница, мой кайф от Викодина, и что мои чувства к мужчине рядом со мной с каждым часом становились все сложнее).

Хотя поездка была долгой, мы двигались по шоссе к Бейкерсфилд, Техачапи и Викторвилл, потом выехали на I–10 к Палм — Спрингс. Мы попали в пустыню на закате, ехали мимо колючих юкк и булыжников по асфальту и следовали неясным указаниям с сайта рейва. Я смогла забронировать место (не юрту, к сожалению) за рейвом, так что стоило сначала прибыть туда и занять место, а потом уже отрываться.

Я говорила так, потому что Макс сказал миллион раз, что он не собирался пить или ловить кайф, чтобы вести машину. Один из нас должен был оставаться в своем уме, как предосторожность.

Рейв был в стороне от шоссе, в маленькой долине, окруженной низкими острыми горами, озаренными сзади луной.

Вдали была сцена, огни и толпа, которую мы толком не видели, но чувствовали жизни, готовые веселиться, ощущать кайф.

Мы нашли парковку, хотя путь по дороге из земли был долгим.

— Еще и идти придется, — отметила я, когда он припарковал машину рядом с другой. Мы были последними, а потом еще машина подъехала и остановилась рядом с нами.

— Прости, — он выключил двигатель. — Может, в следующий раз.

— А если я скажу, что тело слишком затекло для ходьбы?

Он посмотрел на меня, хмурясь.

— Это так?

— Просто шучу. Я кайфую.

— И так уже какое — то время, Ада.

— Ты понесешь меня на спине, если я устану, да?

— Ты помнишь, что рейв — твоя идея? — я смотрела на него, и он сдался. — Да. Ладно. Конечно.

Я ощутила тепло в животе и радость. Хотя это мог быть Викодин.

Мы вышли из машины. Воздух пустыни был холодным, так что мы оставили кожаные куртки, и, хотя раньше я переживала, что мы выглядели как команда придурков, теперь я думала, что мы выглядели круто.

Я окинула Макса взглядом, пока он обходил машину ко мне. Черная кожаная куртка, белая футболка под ней, темно — серые джинсы, кеды, рыжие волосы были убраны с лица, он скалился, как Элвис. Да. Он выглядел сексуально.

Это тоже таблетки говорили.

Мы пошли по тропе мимо припаркованных машин к мероприятию, музыка медленно становилась громче с каждой минутой, хотя мы, казалось, не становились ближе. Другие группы людей шли впереди, но их голоса были тихими. Просто шли на танцы.

Но от быстрого ритма музыки я топала ногами. Мы шли, и я стала танцевать вокруг Макса, не переживая.

Он смеялся, не мог сдержаться, пока я выкладывалась в танце, серьезно глядя ему в глаза при этом.

— Эй, большой мальчик, — проворковала я, размахивая руками и пятясь. — У тебя есть ритм. Хочешь станцевать?

Макс покачал головой.

— Я бы лучше смотрел на тебя.

— Но ты можешь танцевать, — сказала я, показывая, как плохо танцую я.

Даже в темноте ночи его лицо было лишь слабо освещено фонарями вдали, выражение лица все выдавало. Конечно, он умел танцевать.

— Дай угадаю, — крикнула я, — ты ходил в «Студию 54»!

— Я же говорил, что ездил тогда с рок — группами в туры, — сказал он. — Это была не моя сцена, детка.

Я танцевала, мои движения стали напоминать Мадонну девяностых.

— Ты пытался писать книгу? Может, это помогло бы отследить все, что ты делал.

— Это была бы огромная книга.

— Я бы ее прочла.

Он открыл рот, чтобы что — то сказать, но вдруг застыл, закрыв рот.

Я замерла тоже, пытаясь осмотреться.

— Что? — тихо спросила я, выжидая.

Его глаза стали загораться.

О, черт.

Я посмотрела на других людей, но группа шла к концерту. Я оглянулась и увидела две фигуры, приближающиеся из темноты.

Макс был далеко от своего меча.

И я не знала, могла ли сейчас сражаться.

Я посмотрела на Макса, надеясь, что он мог прочесть мои мысли и быстро, пока они не напали.

Макс даже не оглядывался.

Он подошел ко мне, глаза кипели решимостью и паникой. Он прижал ладонь к моим волосам, сжал кулак, другой рукой потянулся под мою попу и поднял меня.

Я не успела отреагировать, он подвинул меня, и я оказалась прижата к чьему — то капоту.

Он посмотрел на меня, обещая мне что — то, к чему я должна была готовиться, но раньше, чем смогла…

Он поцеловал меня.

И не осторожно.

Поцелуй захватил меня.

Поглотил меня.

Проглотил меня.

Его губы были на моих впервые, энергия заискрилась, его рот двигался с силой, и я была беспомощной, пыталась удержаться, понять, что происходило.

Но я не могла.

Было только это.

Его рот двигался с моим, будил что — то в глубинах меня, и я ожила. Я была жива и голодна, и я не знала, где такой поцелуй был всю мою жизнь, потому что теперь это была моя жизнь.

А потом он крепче сжал мои волосы, я охнула в его губы, и его рот спустился на мой подбородок, по челюсти к месту, где челюсть соединялась с шеей, прижался к нежности там, а я хватала ртом воздух, вдыхала его, желала большего.

Я запустила пальцы в его волосы, сжала, отдаваясь ему, будто хотела этого раньше, чем стала осознавать. Музыка гремела во мне тяжелым бассом, становилась громче, и мои ладони сжали его плечи, удерживая его возле меня.