– С успешным окончанием учебного года! – подняла бокал Маша.

– Неужели конец утренним дежурствам у входа в школу? – радостно поблескивая огромными карими глазами из-под очков, воскликнула Лена.

– А по мне, так лучше пусть будет утреннее дежурство, чем поездка в Стамбул с будущим мужем, – горько вздохнула я.

– Что, отчим никак не отстанет от тебя с этим Асадом? – нахмурилась Таня.

– Он помешался на своих магазинах…

– Ань, а у тебя других родственников нет, кроме отчима?

– Не знаю. Мама умерла, когда мне было три года. Я даже ее не помню. Где-то в Крыму была бабушка, но мы ни разу не общались.

– Есть только отчим, который давит на тебя с браком по принуждению?

– Еще как давит. А жених, мало того, что имеет трех жен в Стамбуле, так еще вдруг решил, что должен убедиться до свадьбы в моей непорочности, – помрачнела я.

– Это как – трех жен? Он что, многоженец?

– Что значит убедиться в твоей непорочности? Справка от доктора?

– Если бы… он будет завтра вечером ждать меня в гостинице, чтобы попробовать все прелести «товара» на вкус.

– Товар – это ты, что ли? – возмущенно приподняла рыжую бровь Лена.

– Я, – угрюмо уставилась в бокал с шампанским.

– Но это возмутительно! Ты уже совершеннолетняя и не обязана выполнять приказы отчима! – взвилась Маша.

– Ты ее отчима видела? – хмыкнула Леночка. – Он же бандит! Такой ни перед чем не остановится! А его свора охранников? Они любого на месте уничтожат!

– Может, надо найти бабушку? Фамилия-то у тебя по матери осталась.

– Где ее найти-то? Она ни разу не приехала меня навестить. Значит, я никому, кроме отчима, не нужна.

– А сбежать из дома никак нельзя? – опустошив второй бокал шампанского, высказала смелое предположение блондинка Таня.

– Сбежать? – с интересом приподняла бровь я.

– Ну, да. Попробовать найти родственников по маме. Вдруг они просто не знают о том, что ты жива?

– Я об этом подумаю… наверное, – хмуро уставилась в бокал с шампанским я.

Это было самое неожиданное решение в жизни послушной девочки Ани. Субботним утром я твердо решила сбежать. Где-то в Крыму, под Ялтой, действительно жила моя бабушка по материнской линии. Я никогда ее не видела, но воспоминания из детства – шум волн, мамин счастливый смех, крики чаек – указывали на то, что я не всегда была падчерицей господина Кубышкина. У меня даже фамилия не Кубышкина, а Чернышева. Со всеми вытекающими последствиями. Но все, что у меня осталось от Чернышевых – это выцветшая фотография у какого-то старинного забора. На фотографии стояли мама и еще совсем молодая бабушка. И подпись: «Ялта, 1993 год. У мамы дома».

Фотографию я случайно обнаружила у отчима в документах и с тех пор тщательно прятала у себя в спальне.

Моей маме на фото было всего восемнадцать, и мы с ней поразительно похожи – длинные русые волосы, озорные смешинки в зеленых глазах, красивая, едва умещающаяся в вырез на платье грудь…

Почему родственники мамы ни разу не дали о себе знать?! Почему меня просто вычеркнули из жизни загадочные Чернышевы, бросив на растерзание жестокому отчиму?!

Я смотрела на свое отражение в роскошном зеркале, и к горлу подкатывался ком.

«Почему же ты не приехала за мной, бабушка? Разве так поступают после смерти родной дочери? Бросают внучку с жестоким и бесчувственным человеком, которого интересуют лишь деньги?»

Решение сбежать в Крым и попытаться найти родную бабушку ударило в сознание, как майский гром, и я уже не могла думать о чем-либо другом.

Я обязана найти Чернышевых, прежде чем меня отдадут в гарем к турецкому миллиардеру. Я хочу посмотреть бабушке в глаза и задать ей тот самый вопрос – почему?!

Да. Я сяду в машину вечером. Но я не поеду в «Интурист». Я сбегу из дома. А перед этим ограблю своего отчима.

В первый момент я испугалась собственной дерзости. Что будет, если я воплощу свой план в действительность? Мысли бурлили в голове с безумной скоростью, так же, как и неслись вперед стрелки декоративных настенных часов в форме золотого диска.

Я достала из ящика прикроватной тумбы свой детский фотоальбом и отыскала ту выцветшую фотографию у старинного забора. Всматривалась в нее снова и снова, пытаясь отыскать хоть какой-то ориентир на местности, который сможет мне помочь. Нет, только бабушка, мама и забор. Но не совсем обычный забор. Старинный, с коваными узорами. А вдруг в Ялте таких заборов – пруд пруди? Можно будет попробовать отыскать бабушку по фамилии. А что, если ее уже давно нет в живых? Что, если она тоже умерла, как и моя мама?

«Надо хотя бы попытаться. Не может такого быть, чтобы со стороны мамы у меня не осталось родственников», – вытаскивая из шкафа дорожную сумку, продолжала размышлять я. Сбросила туда самые нужные вещи – белье, парочку сарафанов, джинсовые шорты, майки и еще какие-то шмотки. Бережно вложила выцветшую фотографию в паспорт и всунула его в боковой отдел сумки.

Все еще не веря в свою затею, я набрала джакузи в роскошной ванной комнате и забралась в воду. Горячие струи расслабляли, дарили наслаждение, и вместе с ними замедлялось течение мыслей в моей голове. Я точно знала, где отчим прячет деньги. В спальне, в нижнем ящике комода, который закрывается на ключ. Ключ мой приемный родитель носит в кармане своего любимого шелкового халата синего цвета. Примерно в шесть часов вечера бутылка виски пустеет, а вместе с ней меркнет сознание моего батюшки. Видеонаблюдение выключается с помощью рычага в щитке на первом этаже. Можно будет вырубить его в рабочем кабинете и в спальне (в зависимости от того, где сон застанет отчима), осторожно перегрузить денежки в сумку и ехать… стоп, куда ехать?

«Позвоню Лене. Она же звала, – тут же решила я. – Вместе что-нибудь придумаем».

В дверь моей спальни постучали.

– Никого нет дома! – громко проговорила я.

– Это косметолог. Услуги шугаринга и стилиста.

– Какой… косметолог? – опешила я.

– Господин Шахин прислал нас вам в подарок вместе с бельем, платьем и туфлями, которые он хочет видеть на вас этим вечером.

– Но я принимаю ванну!

– Отлично! Мы идем к вам!

Двери ванной комнаты беспардонно распахнулись, и перед моими глазами предстали две девицы в белых халатах с чемоданчиками в руках. Блондинка и брюнетка заискивающе улыбались и рассматривали мое тело так, будто они совсем не девицы, а самые настоящие похотливые самцы.

«Лесбиянки?!» – с ужасом прикрыла ладонями обнаженную грудь я.

– Господин сказал, что вы очень ценная и хрупкая. Не волнуйтесь, мы быстро приведем вас в порядок. Именно так, как это любит ваш жених.

– А вы откуда знаете, как он любит? – опускаясь под воду по самые уши, растерялась я. – Вы его старшие жены?

– Нет, что вы. Мы его штатные сотрудники. Не волнуйтесь, со временем вы к нам привыкнете. Старшие жены господина обожают наш массаж.

Девушки, как по команде, разложили свои чемоданчики на гладкой поверхности столешницы и одновременно мне улыбнулись.

– Будет лучше, если вы выберетесь из воды.

Я с отчаянием взглянула на дверь.

– Нет, нет. Побег невозможен. Мы заблокировали двери комнаты, – натягивая резиновые перчатки, улыбнулась брюнетка.

– Невозможен, – томно выдохнула ей в унисон округлой грудью блондинка, и я, зажав нос, полностью ушла под воду.

Спустя два часа я стояла перед зеркалом в своей роскошной спальне и хлопала стеклянными от шока глазами. Волосы были уложены волнистыми локонами. Макияжу от блондинки позавидовала бы сама Софи Лорен. Все мое тело стало идеально гладким и его натерли каким-то ароматным маслом с эффектом мерцания. Тончайшее белье из кремового шелка было расшито настоящими жемчужинами и цепляло глаз, а разложенное на постели вечернее платье от Кутюр и сверкающие туфли-лодочки заставили меня нервно сглотнуть.

– Через час к дому подъедет машина от господина Шахина. Постарайтесь спуститься вниз заранее, Аннабель. Наш господин очень не любит, когда его гости опаздывают, – игриво коснувшись указательным пальцем моей щеки, томно выдохнула блондинка.