В следующее мгновение воздух вокруг загорелся, а затем яркая вспышка выжгла камеры летающих в небе дронов.

В бункере воцарилась мертвая тишина. Генерал переводил ошалевший взгляд с черных мониторов на своих коллег и обратно. Затем его словно осенило.

– Вертолет! Быстро!

Он с трудом дождался, пока тяжелые двойные двери разойдутся хотя бы немного в стороны и бегом помчался на взлетную площадку.

Рассекая винтами воздух, машина приземлилась возле места схватки. Там уже стоял Михаил и сверлил злобным взглядом четырехрогого демона в пурпурных доспехах.

– Отец первым нанес удар – цедил он сквозь зубы.

– Рапира Люцифера уже проткнула ему горло, когда он только опускал свой проклятый топор! – упрямо возражал ему демон.

Рядом, в пыли, лежали потускневшая секира и обломок черного резного эфеса.

– Господа! – прервал их спор подошедший генерал – у меня есть к вам гораздо более интересный вопрос.

Оба спорщика недовольно обратили внимание на человечка.

– Скажите – обратился он к возвышавшемуся над ним архангелу – а рай еще существует?

Тот замер, будто прислушиваясь к чему-то и обескураженно ответил:

– Я… ничего… не чувствую…

Генерал повторил вопрос демону, только про ад.

Ответ был тот-же.

– В таком случае, на всем придется учиться.

– Чему? – все еще не придя в себя после такого открытия, растерянно спросил архангел.

Военный обвел взглядом подходящие со всех сторон остатки двух армий. Помятых раненых ангелов, которые помогали идти друг другу, опираясь на мечи. Обожженных последней вспышкой исчадий, собиравшихся в кучки и помогавших подняться своим товарищам.

Из бетонных укрытий и окопов начали осторожно вылезать его солдаты.

На горизонте поднимали пыльные столбы несущиеся к ним военные грузовики с красными крестами по бортам.

– Жить вместе, господа.

Жить вместе.

1.

Я был за рулем уже часов десять без перерыва. В глаза словно насыпали песка, они дьявольски слезились, размывая без того нечеткую картинку за окном. А там вовсю разыгралась метель. Она собирала снег с придорожных сугробов и со всей доступной ей злостью швыряла мне навстречу в лобовое стекло. Фонарей на трассе не было, и непрекращающийся снегопад заставлял меня плестись чуть ли не пешком.

Это раздражало. Нет, даже не раздражало. Учитывая, что я понятия не имел, сколько еще мне так колесить в темноте – доводило до изжоги.

Какое-то время я пытался развлекаться, прыгая по радиостанциям, но, в итоге, непогода сделала свое дело и со всех частот начал раздаваться харкающий звук помех. Тогда я раздраженно выключил приемник. Тишина стала потихоньку убаюкивать воспаленный от усталости мозг. Заснуть и съехать в кювет, в зимнюю пургу, почти ночью, посреди гребаного нигде – вот только этого мне сейчас не хватало. Я свернул на обочину и вылез из уютного тепла салона автомобиля в колючую декабрьскую вьюгу, за что тут же получил ледяную оплеуху безжалостной снежной крошкой.

Ненавижу холод.

Но зато я взбодрился. Вдобавок дошел до сугроба, зачерпнул полную горсть снега и растер лицо.

С одной стороны дороги простиралось бесконечное белое поле, засаженное редкими деревцами, с другой… такая же унылая картина. Света фар едва хватало на несколько метров вперед.

Впереди – струящаяся в черное ничто поземка, позади просто стена мрака. Задних стоп-сигналов не хватало вообще ни на что.

Я знал, что цель моей поездки должна быть где-то уже совсем рядом. Может даже за следующим поворотом. Или еще за следующим, или…

Рядом, я сказал! Рядом!

Да, я понятия не имел о точном расположении места, которое искал уже почти трое суток. Три дня толком без сна и отдыха, наедине с бесконечной дорогой и этим треклятым снегом. Я даже не знал, что именно я ищу. Но, бывают ситуации в которых выбирать не приходится.

Я смачно сплюнул и вернулся в обволакивающее тепло автомобиля. Покрутил ручку радиостанций, услышал знакомое потрескивание помех, выключил.

Часы в автомобиле показывали уже почти десять вечера, а значит пора задуматься о ночлеге. Снова ночевать в машине отчаянно не хотелось. Я выехал на трассу и начал высматривать по сторонам хоть какие-то признаки цивилизации. Далекие огоньки или, возможно, съезды в сторону каких-нибудь небольших поселков.

На этот раз небо меня услышало. Хотя, если подумать, какие у него еще могли быть варианты? Сначала я думал мне мерещиться. Что опухший от недосыпания мозг играет со мной злую шутку, но, слава богу, отдаленное свечение становилось все ближе и вскоре превратилось в сверкающий неоновыми буквами огромный рекламный щит.

"Мотель "Парадис". Место, где вам всегда рады!"

Более нелепое название, как и последующий слоган, сложно было придумать. Хотя, учитывая холодный ад за окном, возможно в этом что-то все-таки было.

Я свернул по указателю направо и через несколько минут увидел место своего ночлега. Раем тут, конечно, особо не пахло. Обычный придорожный мотель, десять одноэтажных домиков, раскиданных полукругом, вплотную друг к другу, по пять с каждой стороны. Немного обособленно стояло еще два домика. Один побольше, с надписью "РЕСТОРАН", второй, такой-же как и остальные, очевидно дежурного администратора. Свет горел только там. Я запарковался рядом с ним, заглушил мотор и, как мотылек, полетел на этот свет.

2.

Внутри домика стояла деревянная стойка ресепшена со звонком, за ней пустующее кресло администратора, шкафчик, полный ключей с номерами, висящий рядом с закрытой дверью, да старенький пузатый телевизор. Я брякнул звонкое "диннньь" по блестящей кнопке и отошел к холодильнику с сэндвичами и колой. Бутерброды дышали сомнительной свежестью, но голод не тетка, знаете ли. Залью в себя побольше колы, на всякий случай. Говорят, она даже гвозди растворяет. Когда я закончил возиться с мелочью и выбором того, "чем бы мне точно не отравиться сегодня", дверь у ящика с ключами распахнулась и оттуда вышел, широко зевая, заспанный пожилой мужчина в байковой синей пижаме, с всклокоченной седой бородой. Он неодобрительно посмотрел на меня, посмевшего нарушить его священный сон, огладил бороду и, подбоченясь, спросил:

– Чего, стало быть, желаете?

Я достал из холодильника пластиковую коробку с сэндвичем, литровую бутылку колы, вернулся к стойке, поставил все перед собой.

– Триста пятьдесят рублей, карты не принимаем. Это все?

– Остановиться у вас еще желаю, уважаемый, – миролюбиво ответил я.

– У нас забронировано все, Новый Год же ж. – буркнул старик в ответ.

– Так мне только до завтра надо, отосплюсь, да поеду дальше.

– А ну, как беспорядок какой устроишь в номере? А я убрать не успею? Мне тут таких скандалов не надобно.

– Уважаемый, как вас зовут?

– Внуки дедом зовут, а остальные Федором Сергеевичем.

– Федор Сергеевич – улыбнулся я – ну какой беспорядок, мне бы бутер этот доесть и не заснуть с хлебом во рту. Ну, о чем вы?!

Он еще недовольно попыхтел, изображая раздумья, потом повернулся к шкафчику и снял ключ с цифрой "1" на брелоке.

– Четыре тыщи, самый первый отседа домик – старик кинул ключ на стол – белье сейчас дам, погоди тут.

Федор Сергеевич или дед, как звали его внуки, скрылся за дверью своей комнатки и вернулся с комплектом постельного белья.

– Спасибо вам большое – я улыбнулся еще шире, положил на стойку красную пятитысячную – сдачи не надо. С Новым Годом вас!

Сгреб в охапку белье с едой и направился к выходу.

– Постой ты, быстрый какой – окликнул он меня почти у двери – Дом то проморожен весь. Батареи, конечно, есть, но пока раскочегарятся. Бельишко отнеси, да заходи снова, я тебе нагреватель дам хороший, вмиг все протопит. А то замерзнешь у меня тут еще, а завтрева люди приезжают…