– Ясно.

– Разговоры особо с ней не води. И уж тем более не вздумай её… Она для меня важна.

– Я не оцениваю её как женщину. Ваша жена для меня – охраняемый объект.

– И хорошо. Потому что если твоё мнение вдруг изменится – держи его в штанах. Если ты, Ян, её трахнешь, и я об этом узнаю – этот секс станет последним для вас обоих. Понятно?

– Понятно, – поднял плечи вверх.

Я в самом деле не собирался ничего делать в её сторону. Малая слишком, да ещё жена работодателя. Нет уж, это без меня. Зачем мне эта головная боль ради скоротечного удовольствия? Мне не составит труда найти себе женщину для удовлетворения физической потребности, куда менее проблемную и опасную, чем Ева из-за трясущегося над ней, как Кощей над златом, Измайлова.

– И в целом, другим лицам мужского пола запрещено её касаться даже. Всех убрать при подобной ситуации от Евы.

– Не вопрос.

Родион достал из сейфа пистолет с кобурой и вручил мне.

– Сейчас у жены пары. Ребята ждут у института. Потом у неё съёмки.

Съёмки? Моделька, что ли? Ну, глядя на Родиона, ему только такую и подавай. Не удивлён. Этот контингент женщин особенно не выношу – самомнение зашкаливает. От искусства я далёк так же, как балерина от токарного станка. Но в роли телохранителя я словно сотрудник морга – принимаю своих подопечных такими, какие есть.

– Ты пока осматривайся. Съёмки заканчиваются в восемь вечера. Поедешь её забирать оттуда сам. Собственно, с этого момента ты и начинаешь её охранять. Всё понятно?

– Так точно.

– Вещи привёз? Ты остаешься жить здесь, помнишь?

– Привёз.

– Пошли, покажу тебе твою комнату.

Измайлов повёл меня на второй этаж. Прошёл по коридору и остановился возле одной из дверей.

– Это наша с Евой спальня. Твоя комната рядом, – он указал на такую же соседнюю дверь. – Везде установлена шумоизоляция, так что мешать друг другу мы не будем. Твоя задача слушать то, что происходит за окном и в коридоре. Клади вещи, осматривайся. Потом бери машину в гараже и езжай.

Родион кинул мне ключи, которые я ловко поймал. Он усмехнулся моей быстрой реакции. Развлекается, словно я обезьянка на арене.

Закинул сумку в комнату, поставил прямо на пол. Разберу вечером. Окинул взглядом помещение. Ничего особенного – кровать, шкаф для вещей, плазма на стене, ванная комната своя, что хорошо.

Вышел из дома и направился в гараж. К работе отношусь ответственно. Пока решали с Родионом вопросы технического характера, время стало приближаться к вечеру.

Вывел машину на дорогу и поехал по навигатору в студию, откуда необходимо будет забрать Еву.

– Ева, давай улыбку поярче, чего такая серьёзная сегодня? – сказал мне Дэн, и я растянула губы шире.

– Так, – оторвал он глаза от монитора фотоаппарата. – Ну что с тобой? Ты же профи. Давай, покажи, как ты счастлива в этом классном купальнике!

Да, я профи. Сейчас соберусь и покажу результат. В павильоне довольно холодно, и в перерывах я дрожу и пью кофе, завернувшись в плед, к тому же мне действительно в последнее время не хочется улыбаться вовсе…

– Давайте перекур. Десять минут кофе-брейк, и заканчивать пора, – объявил администратор площадки, понимая, что я снова начала трястись сильнее, а синева губ стала видна даже под водостойкой красной помадой.

Артём, администратор, поднёс мне плед, в который я тут же завернулась. Села на стул в углу площадки и вцепилась замерзшими пальцами в горячий стакан с заварным кофе. Ещё час такой съёмки, и я простыну.

– Ева, – снова подошёл Артём. – Там какой-то мужик суровый пришёл, выгнал твоих охранников и сказал, что он по твою душу. Ты его знаешь?

Он указал рукой на ограждение возле съёмочной площадки. Сюда никого не пускают, кроме сотрудников и их сопровождающих. В одном павильоне могло проходить несколько съёмок, которые ограждались железными креплениями, чтобы никто из чужаков не нарушил процесс и не стырил дорогущую аппаратуру.

За ними стоял Ян и смотрел на меня. Я кивнула Артёму:

– Да, это мой новый телохранитель. Можете его впустить.

– Ладно. Ну и громила…

Артём ушел и стал говорить с Яном. Тот что-то коротко ответил, после чего зашёл на территорию площадки. Подходить ко мне он не стал и сел в самом дальнем углу, продолжая наблюдать за мной краем глаза. Мужчина достал телефон и стал со скучающим видом в нём ковыряться.

– Ева! На площадку, – позвал меня Дэн, возвращаясь к своему фотоаппарату.

Я залпом допила остывший кофе и скинула плед. Есть хочется ещё жутко… В такие моменты я ненавижу свою работу. Какая бы она ни была замечательная со стороны, а эта работа очень тяжёлая, и только по ту сторону экрана кажется, что моделям очень просто даются кадры, которыми потом наслаждаются в журналах. Продефилировала мимо сотрудников съёмочной группы и Яна в тёмном углу, села под софиты.

Смотрела в кадр и улыбалась. Мельком заметила, что мужчина оторвался от экрана смартфона и наблюдал какое-то время за рабочим процессом в монитор, который выводил большую картинку на плазму на всю площадку, чтобы те, кто отвечает за результат, сразу видели промежуточные кадры. Потом снова вернулся к телефону.

– Вот так, красавица моя. Я знал, что ты соберёшься! – похвалил меня Дэн, с которым мы уже не первый раз работаем вместе. – Кадры есть.

Я смогла взять себя в руки и выдала тот результат, которого от меня ждали. С огромного монитора на нас всех смотрела красивая, грациозная девушка в бикини, абсолютно счастливая. Ну а теперь пора возвращаться в реальный ад, которым стала моя личная жизнь.

Когда я так ярко накрашена и с причёской, сделанной профессиональными стилистами, Родион имеет привычку ко мне вязаться и требовать ласки… Ему плевать, что я устала и замёрзла. Главное, что я красивая и вызываю его желание.

– Закончили. Всем спасибо!

Парень подошёл ко мне, поцеловал в щёку и остался стоять со мной в обнимку. Я отношусь к этому спокойно, мы вроде как даже друзья с ним, да и вообще, Дэн, а по паспорту – Денис, не той ориентации, чтобы переживать за его поцелуи. Все это знают. Кроме Яна…

Мой новый охранник расценил действия фотографа совершенно иначе. За три шага он подскочил к нам, опрокинул его на пол и скрутил обе руки так, что бедный Дэн даже завопил.

– Эй, прекрати! – вцепилась я в Яна, но ослабить его захват не смогли бы и все сотрудники площадки разом.

– Не смей больше её трогать. Иначе я оторву тебе руки вовсе, – сказал он Денису.

– Ева, убери от меня этого бешеного медведя!! А-а-ай!

– Ян, пусти! Да пусти его, сказала! – не удержалась я и шлёпнула ладонью по огромной спине.

Ой… Нашла кого лупить.

Мужчина волком обернулся на меня. Я думала, что сейчас и мне достанется. Но вместо этого Ян сузил глаза, выпустил бедного Дэна и вскочил на ноги, будто отпружинил от пола.

– Одевайся. Мы уезжаем.

Он остался стоять и сверлить взглядом фотографа, который растирал руки и охал. Родион совсем с ума сошёл. Наверняка это не личная инициатива телохранителя – накостылять тому, кто посмеет коснуться меня. Мне надо быть впредь осторожнее, такой сломает руки и не заметит… И другим может попасть по полной из-за меня.

Значит, ты, Ян – всё же пёс Родиона. Жаль. Тогда пеняй на себя. Я буду ненавидеть тебя так же сильно, как своего мужа.

Я переоделась в ветровку, джинсы и кеды. После съемки нет сил облачаться в платье и каблуки. Лишь яркий макияж и прическа выдавали во мне бьюти-лицо и резко контрастировали с одеждой.

Когда я вышла из гримёрки, обнаружила Яна почти у самой двери. Он торчал тут всё время, пока я одевалась. Чёрт, он и возле туалета теперь меня будет ждать всегда? Раздражает. Дотошный, не то что те двое, что были до него.

– Всё? – спросил он меня.

– Да.

– Поехали.

Он уверенно пошёл к выходу, а я, сжимая в руках ремень от сумки, шла следом. Телохранитель шёл чуть впереди, но боковым зрением наблюдал за мной. По-моему, Ян слишком серьёзно относится к моей охране. В конце концов, я ведь не королева Елизавета, чтобы со мной нужно было так носиться. Ответственный какой, а…