А вот портрет двойной родителей отцовых,

Их объектив отвлёк от гор домашних дел:

Здесь бабушка в нарядной кофточке, как новой,

И дедушка пиджак пасхальный свой надел.

И снова те ж черты, с прабабушкиного фото,

На маму излились и врезались навек.

Их рисовали труд, забота и работа,

С которыми вся жизнь созвучна с словом бег.

Подходит срок, пора уже смениться,

Природе не дано природу изменять.

Смотрю на фотографии, на лица,

Которых я сменил, которые – меня.

Расплескалась жизнь

По распутьям дней,

Завершить дела

Не успелось в ней.

Что не сделано –

Светит за бортом,

Что задумано –

Для кого потом?

Чьих-то капель рой

Соберёт пруды,

А моих всего –

На глоток воды.

Упавший Ангел не умрёт,

Он станет былью,

Он только пыль с себя стряхнёт,

С себя и крыльев.

– А падший Ангел? – С ним дела,

Он станет пылью,

И Бог лишит его крыла,

А то и крыльев.

Пишу и плачу,

Плачу – и пишу:

Решу ль задачу,

Да и как решу?

Охотник меткий

Даст всегда ответ:

– Он слишком ветхий,

Тот Его Завет.

Я вернусь с полей реки Непрядвы,

(Для кого-то – это в сердце нож),

Потому, что есть ещё неправда,

Потому, что есть ещё и ложь.

Через двести лет вернусь я с поля,

Что в местечке, у Бородина,

Потому, что не нужна неволя,

Потому, что есть ещё она.

Я вернусь из грома Революций,

Что прошли потоком вешних вод,

Потому, что жизнь должна быть лучшей,

Потому, что нет ещё свобод.

Встану из Гражданской, из окопов,

Поднимусь из пепла и гробов,

Чтоб из вас не сделали холопов,

Не взрастили нищих и рабов.

Я вернусь из Колымы холодной,

Растворив врата ГУЛАГских зон,

Возвещу о плаче всенародном,

Расскажу про этот страшный сон.

Подниму я из земной постели,

Победивших миллионы бед,

Чтоб глаза Победы заблестели

Памятью и радостью побед.

Мы вернёмся из Афганистана,

Соберём и Северный Кавказ,

Потому что есть на сердце рана,

Потому, что трудно вам без нас.

Нас не победит ничто, не сломит,

Потому, что вечность в нас живёт,

Потому, что есть ещё, кто помнит,

Потому, что есть ещё, кто ждёт.

Сколько нас на Земле – столько истин.

Семи пядей во лбу иль простак –

Бьётся рыбой об лёд, правду ищет,

А найдёт, говорит: «Только так!»

«Всему своё время и

время каждой вещи под небом»

Екклесиаст, 3:1.

Коль для войны наступит время –

Найдётся время убивать,

И умирать, и вырывать,

И ненавидеть грешных племя,

И раздирать всё то, что сшито,

Терять родное, и молчать,

За многих жизнью отвечать,

И раздавать всё, что нажито.

Наступит время разрушать,

И плакать с возгласом проклятий,

И уклоняться от объятий,

И память в сердце воскрешать

О мира времени и жизни,

Любви, объятьях и другом,

В тебе живущем, дорогом,

О людях дальних и о ближних.

Когда наступит время миру,

Найдётся время и любить,

Искать и строить, говорить,

Рождаться временно кумиру,

И врачевать не только тело,

Сшивать не только строчки шва,

Когда свободна голова,

И руки просятся до дела.

Найдётся время насаждать

И обнимать покоя счастье,

Смеяться даже и в ненастье,

И, собирая, время ждать

Друзей на праздник им известный,

Послушать их, да и успеть

Их похвалить, и песню спеть,

И случай вспомнить интересный.

Я скажу вам секрет: тут такое дело –

В этом веке ползёт здесь одно лишь тело,

Потому что сейчас жить совсем не просто,

Потому – голова где-то в 90-х.

(Памяти Леонида Филатова)

Пошла охота, знать, и на меня –

Всё чаще анонимки получаю,

И всем вам, братцы, оптом отвечаю,

Хотя и знаю ваши имена.

Л.Филатов. «Анонимщикам».

Мне ясно всё давно, как «альфа» и «омега»:

Почтовый индекс, адрес, всё, что надо – есть.

Пришла на счёт мня от вас опять телега,

Пришла опять ко мне отравленная весть.

В ней правда вся и всё: и отчество, и имя,

Фамилия отца, и место, где служу,

(Какое молоко извергнет ваше вымя?)

С кем водку пил вчера, и с кем ещё дружу.

О чём я говорил, (а я и не скрываю),

Иль думаю о чём, (да я и сам скажу),

(Какие мысли здесь вам злоба навевает?

Потуги вам вредны – я вас опережу).

Опять скрипит перо, и строчки на бумаге

Выносят для меня бесчестный приговор,

Нацепят ярлыки, и вывесят все флаги,

Распишут всё, как есть, что только что не вор.

Проститесь вы со мной, не замедляя бега.

Ну, кто ж из вас ещё? Конечно же, не ты!

Пришла от вас за мной скрипящая телега,

На ней простой сосновый ящик и цветы.

Каждый вечер Мухин возвращается домой, чтобы уйти на другой день совсем другим человеком. Только кажется, что это Мухин. Где тот Мухин, который только что сделал шаг от двери? Он уже изменился. Состав организма не остаётся постоянным, обновлению подвергаются все части тела, в том числе – кости, зубы и сухожилия. Мухин сделал свой следующий шаг. Где же Мухин?

Аркадий Бартов. «Кое-что о Мухине, его родственниках, друзьях и соседях».

Думал – финиш не скор, ещё

Много дней и ночей

Проведу в этом сборище,

Чей-то друг, и ничей,

А кому-то – и враг, поди,

Пробежал поперёк.

На востоке ль, на западе

Жил, как в клетке зверёк.

Отмету все напасти я

Без оглядки назад.

Трудно в жизни без пастыря

Плыть во тьме наугад.

Закружусь в вихре танца я,

Жизни круг теребя,

Пробегу всю дистанцию,

Положась на себя,

Вскачь от ленточки стартовой,

С бубенцом под дугой –

Я как Мухин у Бартова –

Каждый день – я другой.

По тропинкам извилистым,

По горам и долам

Жизнь испишет свои листы

По свершённым делам.

Умер Тоннино Гуэрра.

Памяти величайшего человека

прошлого, настоящего и будущего.

Я – квантик,

Мчусь в даль,

Вяжу бантик –

Мне медаль.

Я – призрак

В ночи мира,

Огрызок

С чужого пира.