– Дыши глубже, – шепчу ей. – Носом, – оттянул голову назад, чтобы проникать в нее стало удобнее.

Леся шумно дышит, по щекам катятся слезы.

– Спокойно, – говорю с ней. – Просто дыши, я все сделаю сам. Тебе ведь даже не больно, ты просто испугалась. Расслабься…

Она с трудом берет себя в руки и позволяет мне наслаждаться ею в полной мере. Я разгоняюсь, больше не сдерживаясь. Резкими движениями довожу себя до оглушающего оргазма, изливаясь в нее.

Она хватает ртом воздух и ошалело на меня смотрит. Опустился на колени, скользнул одной рукой между ножек, проникая во влажное лоно пальцами, большим пальцем потираю клитор. Она обняла меня за шею, прижимаясь грудью к голому торсу. Ее частое глубокое дыхание дает мне подсказу о том, что нужно ускориться, но я торможу… Она поскуливает от нетерпения. Довольно улыбнулся.

– Попроси меня, – в ее глазах недоумение на долю секунды.

– Не останавливайся, – севшим голосом шепчет она.

Я дарю ей заветную разрядку, ловя невозможно сексуальные стоны губами. Леся подрагивает в моих руках, но не спешит отстраняться. Такая разная, такая странная… Поцеловал ее в макушку и поднялся с пола.

– Ты спишь в соседней комнате. Постельное белье в шкафу. Спокойной ночи.

Послушно поднялась, достала первый попавшийся комплект из единственного шкафа в спальне и на дрожащих ногах покинула мою спальню. А я поймал себя на мысли, что мне с ней хорошо, но уже становится скучно.

Леся

На дрожащих ногах я вошла в соседнюю комнату. Бросила на край кровати постельное белье, взяв оттуда первую попавшуюся простыню. Завернулась в приятную мягкую ткань красивого цвета кофе с молоком и рухнула поперек широкой постели. Знал бы Мишка, чем я занимаюсь, чтобы добыть денег на его операцию, убил бы. Потратил бы последние силы, но открутил мою белобрысую голову. Это он только по возрасту младше меня, а так гораздо выше и сильнее. Был… Подавила в себе желание поплакать. Это еще успеется, а сейчас нужно просто поспать.

Не заметила, как провалилась в сон. Мне приснился Максим. Это, наверное, странно, если учесть условия, в которые он меня загнал. Но я уже успела понять, если слушаться, он не причинит боли. Наоборот, он умеет доставлять невероятное удовольствие, все время удерживая на грани. Я даже не думала, что нечто подобное может мне понравится. Его грубость и резкость пока еще пугают, но ведь я знала, на что соглашалась. Если смогу найти к нему подход, может… Нет, не может! Запретила себе думать об этом. Он опасен. Это ощущается в воздухе, во всей квартире, в его манере говорить, двигаться, смотреть. Этот человек не для меня. Моя цель – заработать денег на операцию брата и исчезнуть из жизни этого странного, но такого красивого мужчины.

Спать перехотелось. За окном только-только стало светать. Все тело ноет после вчерашней ночи. Этот дурацкий ошейник мешается и трет. Но мне вдруг захотелось сделать для холодного хозяина этой квартиры что-то теплое. Может, он сжалится и хотя бы днем разрешит мне ходить без этой штуки? Завернулась в простыню, которой укрывалась, и отправилась в душ. Здесь же, в стопке чистой, но еще не выглаженной одежды, нашла одну из его рубашек. Поднесла, вдохнула исходящий от нее запах. Даже после стирки на ней остался едва уловимый запах Макса. Немного терпкий, но очень приятный. Это запах силы и секса.

Рубашка села на меня, как короткое платье, но это лучше, чем ходить голой. Надеюсь, за это он меня не накажет. Передернула плечами вспомнив, каким тоном было сказано это «Я тебя накажу». По телу вмиг пробежали мурашки. Еще раз дала себе мысленный подзатыльник за то, что мои мысли возвращаются к нему снова и снова, и отправилась на кухню готовить завтрак. Ужасно хочется есть.

Холодильник сказал мне о том, что его хозяин практически не питается дома. Более того, мне кажется, он тут почти не бывает, уж слишком все правильно, все на своих местах. Нет ощущения того, что здесь живут, скорее иногда ночуют. Достала пару крупных сладких перцев, зеленый и красный. Там же обнаружила яйца и бекон. Неплохо. Нарезала кольцами перец, уложила на сковородку, слегка обжарила с обеих сторон. По кухне разнесся невероятный летний аромат. В каждое колечко аккуратно вбила по яйцу, сбоку пристроила тонкие полоски бекона и прикрыла крышкой. На мою талию легли сильные руки. Я вздрогнула от неожиданности и замерла, когда он прижался ко мне своим возбужденным членом.

– Доброе утро, – выдавила из себя.

Это одна в спальне я была смелой, а когда он появился рядом, внутри снова все сжалось.

– Потрясающе пахнет. Не сгорит? – усмехнулся он, ослабив хватку.

– Ой! – Я подпрыгнула на месте, задев попой его стояк.

Он зашипел и вжал мои ягодицы в свой пах.

– Точно сгорит, – набралась смелости и решила его притормозить.

На удивление Макс ничего мне не сделал, просто отпустил и позволил накрыть для нас стол. Только внимательно следил за каждым моим жестом.

– Надеюсь, ты не против? – с трудом подняла на него глаза, помня о том, что он обещал наказать, если буду прятать от него взгляд.

– Нет, – короткий ответ, и мы молча принялись поглощать завтрак.

Так же молча он убрал с барной стойки грязную посуду, засунув ее в посудомойку, и снова уставился на меня, облокотившись задницей о столешницу. Чуть наклонил голову и не сводит с меня глаз. Мне неуютно, на меня никогда никто вот так не пялился. Но мне очень нужно позвонить домой, просто сказать, что со мной все хорошо и узнать, как Мишка, поэтому, осмелев, я задала вопрос:

– Могу я сделать звонок? Пожалуйста, это…

Он не дал договорить, поднял ладонь вверх, давая понять, чтобы я замолчала.

– Мне, правда, очень нужно, – предательские слезы покатились по щекам, но я не отвела взгляда.

– Иди сюда, – позвал Макс, и от его тона по всему телу снова пробежала дрожь.

Соски затвердели и стали проступать сквозь тонкую ткань рубашки, но он не смотрит на мою грудь, только в глаза.

Сделала шаг, его терпение лопнуло. Одно быстрое движение, и Максим хватает свисающую сбоку цепочку от ошейника, резко дергает, я буквально падаю в его руки. Он раздраженно шипит мне в губы:

– Я сказал «иди сюда», значит ты идешь! – снова дернул за цепочку, стало больно. – Неужели это так для тебя сложно?

С его настроением с утра явно что-то не так. Перед завтраком мне показалось, что он потеплел, но это только показалось. Злость и раздражение – вот его нормальное состояние.

Дура! А я все утро думала о нем.

Его пальцы коснулись моей щеки, стирая влажную дорожку от слез. В глазах холод, который был там, когда Ева привела меня сюда в первый вечер знакомства. Таким взглядом можно заморозить, а мое сердце больно бьется о ребра, в попытке сбежать от этого невероятного, но такого опасного мужчины. Он тяжело дышит, одна рука легла на мою ягодицу, он больно смял ее, снова вжимая меня в свое твердое тело. Уже через несколько секунд я оказалась вжатой животом в подоконник, только и успела, что выставить вперед руки, чтобы не удариться ребрами о твердую поверхность.

Не отпуская цепь, он натянул ее так, что ошейник надавил на горло. Я продела пальцы под него, чтобы не задохнуться. Почувствовав это, он все же ослабил хватку. Задрал свою рубашку мне на спину, оголяя для себя все, что ему сейчас интересно. Провел большим горячим членом между ягодиц, уперся в запретную дырочку. Я перестала дышать, понимая, что без смазки и подготовки вряд ли смогу это вынести. Слышу его шумное дыхание и ощущаю, как головка медленно протискивается туда, где ей совсем не место, растягивая меня. Вцепилась пальцами в подоконник, прикусила губу. Больно, но пока терпимо. Несмотря на свою непонятно откуда взявшуюся злость, он не торопится. Очень медленно протискиваясь в меня. В какой-то момент я не смогла стерпеть и замычала, прикрывая рот ладонью. Он замер.

– Выдох, – звучит приказ.

Я подчиняюсь, он ударяет бедрами и входи на всю длину. Я вскрикнула и задрожала, не в силах это выдержать.