Животом прошла серия спазмов, что заставило Наташу отвлечься от разговора. Она подняла трясущуюся ладонь и, накрыв низ живота, свернулась в комочек. Кирилл не хотел ребенка… Наташа знала об этом. Может быть, она оставалась немного замкнутой, но дурой уж точно не была. Может быть, это знак?
– Тебе стало хуже? Боль усилилась? – сквозь вязкое варево страхов донесся охрипший голос.
– Нет… Нет. Я просто подумала, что… может быть, мне не суждено иметь и мужа, и ребенка? Что, если… выкидыш – моя плата за жизнь Кирилла?
– Большего бреда я в жизни не слышал! – взорвался Громов. И, возможно, если бы это был кто-то другой, Наташа испугалась бы подобной вспышки. Но это был он. Тот, рядом с кем ей было спокойно. – Ты мне это брось, Наталья! Чтобы я такого больше не слышал. При чем здесь одно к другому?
– Я просто боюсь… Так боюсь, вы бы знали… Я ведь… я ведь все могу потерять. Уже почти потеряла. Лариса Викторовна ведь не врала. Кирилл не хотел ребенка.
– Захочет! – отрезал Громов. – Прекращай терзаться. И… спать уже ложись, а? Поздно ведь.
– А вы уйдете? – отчего-то забеспокоилась девушка. Глеб Николаевич замер. Посмотрел как-то так… странно. Наташа никогда не видела, чтобы так обычные люди смотрели. Наверное, она опять что-то не то сказала.
– Да нет. Побуду с тобой. Пока ты не уснешь. Да?
– Ага, – согласилась Наташа, как будто это было нормально. Впрочем, откуда ей было знать, что нормально, а что нет… Она и не задумывалась об этом. Просто улеглась на подушку и закрыла глаза, наслаждаясь покоем, который от него исходил.
Глава 5
В палате было темно. Только желтый свет уличного фонаря проникал сквозь прорези жалюзи и ложился на пол тонкими чуть колеблющимися пластинами. Можно было, наверное, уходить. Даже нужно… Наташа спала, подложив руку под голову и чуть приоткрыв губы. А у него было много дел, которые нужно было решать прямо сейчас, что называется – по горячим следам. Но Глеб почему-то не торопился. Смотрел на нее, игнорируя все запреты, воспаленными, но уже привыкшими к темноте глазами.
Что он будет делать? Ну, вот разберется со всем. Вытащит Кирилла. Из больницы и из проблем, в какие бы только этот придурок не вляпался… А дальше? Дальше-то что? Отдать Наташу сыну? Никогда. Не оценит тот ее по достоинству. И пусть Громов не знал наверняка, что его отпрыск за человек – о самом главном он мог судить с полной уверенностью. Тот не достоин такой женщины. Хотя бы потому, что из-за собственной дурости подвергнул ее опасности. Её и своего еще не родившегося ребенка. Разве это мужик?
Коротко тренькнул телефон. Наташа зашевелилась. Перевернулась на спину, но не проснулась. Спала она в трикотажной пижаме. Сбившаяся тряпка обтянула красивую девичью грудь. Глеб зажмурился, не в силах справиться с волной острой, болезненной в ней нужды.
Хотелось коснуться. До зуда в руках хотелось. И то, что пока Наташа была для него под запретом, ровным счетом ничего не меняло. Его тело, его душа, вся его мужская сущность тянулись к ней. Единственной. Никогда такого на его памяти не было. Ни с одной. Хотя женщины на пути Глеба Громова не переводились. Ему и делать ничего для этого не надо было. Они к нему сами липли, на уровне инстинктов готовые склонить голову перед самым сильным, самым выносливым самцом в стае.
Соберись, Громов. Телефон… Тебе нужно взять трубку. Но сначала оторвать себя от девчонки и убраться к чертям собачьим, чтобы ей не мешать.
Громов провел руками по лицу, стряхивая наваждение, и, напоследок обернувшись, вышел прочь из палаты.
– Да, Мат… Что там у вас?
– Не телефонный разговор, Глеб Николаевич. Вам бы подъехать.
Громов выругался под нос. Если уж его зам не хочет ничего говорить по защищенной, в общем-то, связи, то дело – действительно дрянь.
– Сейчас буду.
В офисе, естественно, не было никого. Только его ребята. Матвей и еще один парень. Глеб кивнул заму, приглашая вслед за собой в кабинет. Поставил захваченный с собой термос на стол, уселся в кресло.
– Ну? Говори. Не тяни.
– Вляпался этот парень по самое не горюй.
– Да это я уже и сам понял. Давай к деталям.
– Ну, что… Как я и думал. Приторговывают в этом клубе наркотой. Но и это только вершина айсберга.
Громов прикусил щеку. Открыл крышку и налил в две больших кружки ароматный, уже порядком остывший кофе.
– Этот Кирилл… он с серьезными людьми связался. Взял товар на распространение… Довольно крупную партию, ну и ни денег, ни товара.
– Постой. Что значит – взял? Он сам им барыжил?
– Смотря что вы подразумеваете под словом «сам». Сейчас они ведь продвинутые. Сайты у них свои. Через них и толкают. Договариваются в сети, заказчик скидывает бабло. Курьеры – они их курицами называют, делают закладку. Прячут наркоту в заранее оговоренных местах, откуда заказчик её со спокойной душой забирает.
– Умно.
– Не без этого.
– Выходит, они эти закладки где-то в клубе делали?
– Да. В том числе. Очень удобно, пришел – разминировал, и дальше гуляй. Жизнь – малина.
Глеб отпил кофе. Растер виски. Он все эти дела с наркотой обходил десятой дорогой. Никогда, даже в начале своего пути, Громов с этой херней не связывался. Хотя возможности были. И Каримову не один раз предлагали наладить канал из родных краев.
– Так что, выходит, ему за пропажу товара череп проломили?
– Не похоже, – покачал головой Матвей.
– А ребята, которые к нему домой ломились, что говорят?
– Да то же… Не их это рук. Да, и правда, смысла в том визите не было, если бы они своими руками Пахомова на тот свет пытались отправить.
Черте что… Да и не стали бы его убивать за такое. Сначала бы деньги вытрясли. Припугнули. Громов не знал, что и думать.
– Есть предположения, что с товаром случилось?
– Пока нет. Дело темное.
– Может, он уже толкнул его и хотел с деньгами на лыжи встать?
Почему-то Громову вспомнилась сумка с вещами, которые Наташа даже не распаковывала.
– Да черт его знает. Так рисковать? Какой смысл? Он больше на торговле заработал. Темное дело, Глеб Николаевич. Я тут последние трип-репорты почитал…
– Это еще что за черт?
– Что-то вроде отзыва. Описание полученного эффекта после употребления наркотика. Обычно такие комментарии оставляют в качестве благодарности за бесплатную пробную дозу. Но в этот раз ругали. И вот, что не стыкуется – пойманные нами ребята утверждают, что мальцу дали чистейший продукт. А по отзывам – так дерьмо собачье.
– Озвереть. Они еще и отзывы пишут…
– Современный мир. Что вы хотите, – пожал плечами заместитель. – Так что нам делать? С залетчиками нашими?
Вообще-то больше всего Глебу хотелось пустить тех на фарш. Но он понимал, что этим лишь все усугубит.
– Отпустить. Мне их главный нужен.
– Он может и не согласиться на встречу.
– А ты скажи, что я хочу расплатиться.
– За Пахомова, что ли? – на обычно бесстрастном лице Николая мелькнула легкая тень эмоций. Щенок все же… Еще не волчара.
– Ну, а за кого же? Да что ты смотришь? Делай, что говорю.
По прикидкам Глеба, на него очень скоро выйдут. А хоть бы и потому, что имя его очень известное в узких кругах. Авторитетом задавит. А там еще немного, и выяснит, наконец, что все же происходило. И в кого вляпался его малец.
Вообще Громов считал, что каждый должен сам отвечать за свои поступки. И неизвестно, как бы он поступил в этой ситуации, если бы не Наташа. Стал бы выручать сына или позволил бы ему самому разгребать за собой дерьмо. Правильным было последнее. Иначе не научится ничему. Не вынесет уроков.
Но Кирилл впутал Наташу. И это перевешивало все.
Вот, чья безопасность была в приоритете. Вот, ради кого он, Глеб, старался.
Едва за Николаем закрылась дверь, как Глеб поднялся. Проверил через специальное приложение обстановку в доме хозяев. Все было спокойно, а значит, он сам был свободен. А дальше что? Куда?
