Или так мимикрирует служба поддержки?

– Блин, – я продолжил глубокий монолог.

Юра все что-то выстукивал. Сосредоточенно, что-то стирая. Добавляя, меняя. Толковый парень. Не то, что я.

Впрочем, серьезные и обдуманные решения мне никогда особо не давались. Импровизация – наше все. Так что пренебречь – вальсируем.

Я пошел к Стасу.

– Тебе написали? – спросил у него.

Тот точил топор (довольно жалкого вида) и вопрос встретил с недоумением.

– Нам тут божественная сущность ответила. А тебе? Чат разблокировался?

Глаза Книгожора полезли на лоб. Он сунул топор за ремень и вышел на улицу. Юра все еще дырявил воздух пальцем.

– Понял, не разблокировался, – констатировал я, пряча за веселой разбитной манерой разочарование в собственном поступке. «Чмоки», ну не дурак ли?

– Что за чат?! – наконец, ожил Стас.

– Идем…

Когда мы подошли, Юра уже закончил. Он плюхнулся обратно на бревно, похлопал по штанам и плюнул:

– Сигаретку бы…

– Что ты написал?

– Все как есть. Что я застрял в игре и не могу выбраться. Попросил помочь. Сказал, что тут несколько человек таких. Это ж наверняка поддержка так странно работает, – ответил он. Вид у него был уставший, но довольный. – Но очень интересно, что запустило это сообщение? Крики в небо?

Стас наблюдал за нами немного ошалело.

– А ты что написал? – спросил Юра.

– Да так, ерунду. Душу предложил, черепа для трона черепов, – отшутился я. Глянул в чат – в надежде, что там появятся смайлы или какие-нибудь гневные замечания участников. Но мое сообщение торчало последним и единственным. Юриного там не наблюдалось. Значит, все-таки личка.

– Будешь кричать? – Юра покосился на Стаса.

– Сначала посмотрю, что вам ответят, – уклонился тот. – Думаешь, это служба поддержки так активируется?

– Не знаю. Но то, что у кого-то комплекс Бога – это очевидно, – пробормотал Юра. – Надо соответствовать.

– Это чудесное открытие, друзья. Но отчего-то меня оно страшит, – сказал Стас. Улыбнулся натянуто. – Отчего-то я боюсь ответа.

– Бояться – глупо, – бодро произнес я.

Ответ пришел поздно вечером, когда в доме закрылись окна, на дверь повесили засов, а на столе угасла последняя лучина. Мы разошлись по своим койкам.

– Характеристики, – прошептал я. Выбрал социальное.

«Боги проигнорировали ваши мольбы»

Панель чата вновь стала активной. Я вызвал клавиатуру. Голубые буквы в темноте резали глаза, отчего засвербело в носу. Что написать? «Где я?» «Что это за место?»

Проклятье, с темнотой накатывалась тоска.

«Я не знаю, что мне делать», – набрал я. Подумал немного и стер. Лежал, слушая ровное дыхание и сопение пленников игры, размышлял.

«Как выйти из игры?» – вторая попытка. «Каком» кверху. Удалить.

«Помогите выйти из игры, пожалуйста», – какая унизительная мерзость. Кто-то там читает сообщения. Кто-то решает, игнорировать их или нет. Не думаю, что где-то на сервере крутится искусственный интеллект и обрабатывает входящие. Лебезить перед человеком по ту сторону? Нет.

«Есть ли выход из игры?». Некоторое время я смотрел на короткую строчку, расположившуюся чуть ниже игнорирования Богов, а затем ткнул «ввод». Буквы исчезли, темнота сгустилась. Темнота, в которой что-то бродило прошлой ночью.

Что-то, идущее на голоса.

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

Я повернулся на бок, скрипнув койкой. И уже проваливаясь в сон, услышал тихий-тихий шепот.

– Характеристики.

Но труба небытия уже засасывала сознание. Я попытался удержаться, чтобы спросить Юру, что ему ответили, но не мог пошевелиться. Не мог удержаться. Мозг отключался.

И я сдался.

Черная тень настигла меня в поле. Она выросла из сумрака, когда я брел к стенам Бергхейма. Бесформенная, похожая на силуэт раздувшегося уродливого бегемота. Факелы на частоколах обещали безопасность, но были так далеко.

Тень шла по пятам. Камни под ее тушей чернели, мох высыхал и крошился. Монстр менял саму суть вещей, выворачивая их наружу. Делая белое – черным. Живое – мертвым.

Его зловоние било в нос похлеще нашатыря. Я бежал по мху, перепрыгивая камни, но стены города, словно издеваясь, лишь удалялись.

Зато приближалась тень. Она становилась все больше, закрывая собою звездное небо. И огоньки далеких светил гасли, поглощенные мглой. Вонь становилась сильнее, через ноздри она вползала в тело и сковывала мышцы. Ноги налились чугуном.

Я закричал, пытаясь вырваться из объятий смрада. Ног коснулось что-то холодное, твердое. Земля изрыгнула десятки склизких щупалец, и те обхватили меня. Присоски врезались в кожу, и силы ушли окончательно. В отчаянии я лишь мог наблюдать за тем, как все, что ниже пояса, оказывается в плену пульсирующего кокона.

Тень приближалась, а клубок холодной упругой плоти поднимался все выше.

– Где твои шутки, шут? Где твои шутки? – спросила тьма.

Я задрал голову, встречая тьму. Животный ужас сжал кишки холодной ладонью. Силуэт заполонил весь мир. Он окружил меня, отрезав от огней Бергхейма.

– Где твои шутки? Где-твои-шутки? ГДЕТВОИШУТКИ? – ревело вокруг.

И тут закричала Света.

Вопль разодрал подступающего монстра. Я подпрыгнул на кровати, стряхивая липкую паутину кошмара.

Света стояла у печи и визжала.

– Что такое? Что случилось? – Снежок оттолкнул ее назад, еще не проснувшись, но уже выставив перед собою меч.

Юра висел у двери. Голова свернута набок. Петля перекинута через балку у потолка. Выпученные глаза остекленели.

– Млять… – сказал я.

Мимо промчался Стас, он зачем-то обнял одеревеневшее тело, попытался его приподнять и закричал:

– Помогите, помогите! Режьте веревку.

Игнат поспешил ему на помощь. Рубанул наотмашь, и труп Юры грохнулся на пол. Затем охотник флегматично открыл дверь и выглянул наружу.

– Стас, он, скорее всего, с поля идет, – сказал Книгожору. Тот сидел на полу, над телом Кренделька. Вздрогнул, услышав голос Игната, а затем неуверенно улыбнулся. Олег приобнял Свету, успокаивающе ей что-то нашептывая. Судя по тому, как та прижалась к альбиносу, – к парочке лучше не лезть.

Я перешагнул труп Юры, выбрался на улицу и уставился на поле. Над горами полыхало зарево рассвета. Прохлада немного отрезвила, развеяв последние следы ночного кошмара. Чертов сон напугал больше, чем висящей у двери труп. Может, я тоже из этих, из социопатов? Тут вроде бы человек умер. Пусть и в игре, но все же.

Юры нигде не было видно.

– Через сколько после возрождения исчезает тело? – спросил я.

– Через двадцать – тридцать минут, – сказал Игнат. Он встал рядом со мною. Невозмутимый, внимательный, зорко оглядывающийся.

– Тело коченеет через сколько?

Охотник поджал губы. Кивнул:

– Ты прав, Лолушко. Это странно.

– Егор, – поправил его я.

– Какая разница? – не посмотрел на меня Игнат. – Пойду, прогуляюсь до поля.

– А Ловелас?

– Я тоже охотник. Если почувствую его – отойду.

Игнат ловко спустился с холма и пошел в сторону поля, а я вернулся в дом. На душе стало чуточку тревожно. Если сначала думалось, что тараканы у всех свои, и Юра так мог выбросить пар, то теперь, глядя на его окоченевшее тело и не видя поблизости воришку – закрадывались нешуточные подозрения: на этот раз здесь возникла совсем не игровая ситуация.

Разумеется, никто ни на какую работу не пошел. Лишь Игнат отправился на озеро, на рыбалку, и то скорее всего для того, чтобы не оставаться в королевстве уныния. Исчезновение Кренделька будто разорвало общину. Лишь Олег да Света держались вместе. Миша не выходил из дома, а Стас не отходил далеко от сарая, погруженный в свои мысли.

Я же вспоминал ночной шепот Кренделька и слово «Характеристики». Ему пришел ответ. Ну, наверняка же что-то или кто-то ответил ему на вопрос.

После которого Юра полез в петлю.

Что же ему ответили? Уж точно не отмахнулись, как от меня. Из-за сообщения про игнор богами руки на себя не накладывают. Но тогда зачем он это сделал? Уж точно не чтобы свести счеты с жизнью.