Сегодня Козелец – поселок городского типа. Центральная площадь до сих пор носит название Соборной, поскольку здесь расположены два храма: возведенный еще в XVIII веке Рождественский собор и Вознесенская церковь XIX столетия. Еще одна важная достопримечательность – усадьба Покорщина, некогда принадлежавшая казацкому полковнику Дарагану, а затем купленная помещицей Натальей Разумовской для торжественной встречи российской императрицы Елизаветы Петровны, пожелавшей навестить своего любовника Алексея Разумовского, сына Натальи. В прошлом усадьба располагалась за чертой поселка, а ныне стала его частью. Впрочем, в сегодняшнем Козельце не так много зданий, которые помнят предков Левитанского. «Какие-то смутные детские воспоминания у меня остались, – рассказывал поэт. – Из очень давней ранней-ранней поры я помню – ну как это бывает всегда – что-то очень отрывочное, непонятное: веранда какая-то невероятная, дерево какое-то…»[8] Первое воспоминанье, самое первое, цветное, цветная веранда, застекленная красным, зеленым и желтым, красные помидоры в тарелке, лук нарезан колечками, звук приближающейся пролетки по булыжнику мостовой, кто-то, должно быть, приехал, кованый сундучок и орехи в зеленых скорлупках с желтым запахом йода, золотые шары у крылечка, звук удаляющейся пролетки, цоканье лошадиных подков по квадратикам звонких булыжин, кто-то, должно быть, уехал, может быть, я, ну конечно, это я уезжаю, засыпая под звук пролетки, и только цветная веранда мигает вдали красным, зеленым и желтым, игрушечным светофором на том перекрестке, куда мне уже не вернуться. (Воспоминанье о цветных стеклах. Кинематограф, 1970) Когда мальчику исполнилось три года, семья переехала в Киев. Город этот, как и Козелец, не оставил в памяти ясных, предметных воспоминаний. Но события детства породили у поэта какие-то почти непередаваемые ощущения начала, исходной станции, к которой странным образом его влекло в последующие годы, порождая могучее необъяснимое желание повторения пройденного при ясном понимании безвозвратности ушедшего даже при кажущейся цикличности времен. Его «безумно тянуло» к прежним местам, к прежним временам. На моей памяти Юра был в Киеве три раза, – рассказывает Светлана Брен, – первый раз он отвозил годовалую Катю с Валентиной (Катя – старшая дочь Ю. Левитанского, Валентина Скорина – вторая жена Ю.Д. Левитанского, мать его трех дочерей – Л.Г.) куда-то под Киев и неожиданно (о радость!) появился у моих родителей. Валентин (брат С. Брен – Л.Г.) вспоминает, что ездил с Юрой к каким-то его знакомым, где разговор шел об отъезде Некрасова[9]. Это было в 1974-м. Последний раз в Киеве он был с Ольгой (младшей дочерью Ю. Левитанского – Л.Г.), точно в 1989-м, начало июня… Он проводил много времени у телевизора, ловя политические новости. В Киеве Левитанский отыскал место, где прежде находился его дом. Глубочайшее впечатление от этой встречи с прошлым нашло отражение в написанном вскоре стихотворении, посвященном своей старшей дочери… Но как мне хотелось тебя привести и с тобой прошагать по местам, где я жил, по местам, где я шел и прошел день за днем, год от года — хотя жизни моей для такого похода едва ли хватило б теперь — но в Киев, но в Киев, на Малую Васильковскую, угол Рогнединской, в Киев так тянуло меня с тобою прийти, Катерина, — и вот я пришел в этот двор (только он и остался, а дома давно уже нет), в этот двор, где под шорох и шелест каштановых листьев прошло мое детство, — и теперь я испытывал чувство такое, как будто тяжелый свалил с себя груз, и дышал облегченно, и счастливыми видел глазами, как легко совпадают и как совмещаются наши с тобою следы — словно две параллельных, что сходятся где-то в пространстве, в бесконечном пространстве бесчисленных лет — шаг за шагом, след в след, под шуршанье каштановых листьев. (Письма Катерины, или Прогулка с Фаустом, 1981)
Лет с семи Левитанский помнил себя уже в Донбассе, шахтерском городе Сталино. Там появились друзья, о которых он впоследствии вспоминал всю жизнь. К слову, имя «вождя народов» Сталино носил не так уж долго – с 1924 по 1961 год; прежде город назывался Юзовкой в честь британского промышленника Джона Юза (Хьюза), основателя города, а после – и до сегодняшнего дня – Донецк. «Жили мы в какой-то халупе, потом немного обустроились, – рассказывал поэт. – …Глинобитные домики, естественно, без всяких удобств, с общим туалетом на шесть-семь домов во дворе… Воду таскали квартала за три»[10]. Но эти воспоминания Левитанского относятся к 1990-м годам, а в 30-х настроение у него было совсем другое: «…не в силах буйной радости сдержать я», – писал в ту пору ученик девятого класса. За окном вечерний говор человечий, Золотыми звездами небосвод залит, За окном огнями вспыхивает вечер, Да звонки трамваев слышатся вдали. Выхожу из дома. Нараспашку ворот, Ветер обдувает с четырех сторон, И меня встречает мой веселый город, Улицами зданий становясь во фронт. Я иду. А город, освещенный ярко, Толпами прохожих весело шумит. Я иду все дальше, я шагаю к парку, Он блестит, росой вечернею умыт. И не в силах буйной радости сдержать я, Вперегонку с ветром мчуся по росе, Чтобы встретить в парке смех, рукопожатья Дорогих товарищей, девушек, друзей. Перед нами парк раскинулся огромен, А за парком город тянется горист. Золотые звезды падают, растаяв, Но огни, как звезды, окружают нас, Песня комсомольская, песня молодая С ветром облетает молодой Донбасс. вернутьсяНекрасов Виктор Платонович (1911–1987) – писатель, участник Великой Отечественной войны, награжден орденом Красной Звезды (1944), медалями «За отвагу» (1943), «За оборону Сталинграда» (1943) и другими. Автор легендарного романа «В окопах Сталинграда» (1946), впервые правдиво отразившего минувшую войну. В 1974 году уехал из СССР, жил в Париже, работал в журнале «Континент», на радио «Свобода» и других «эмигрантских» СМИ. |
