Вчера я так и не ознакомился с небогатым набором принадлежностей, аккуратно разложенных на моём столе. Выполненные из дерева орехового цвета с золотой фурнитурой лоток для бумаг, подставки для бумажного блока и визиток, степлер и дырокол выглядели красиво, но меркли в сравнении с необычной вещицей, до этого мной не замеченной. Оригинальный держатель с фигурками стоящих на задних лапах антропоморфных волков на деревянном прямоугольном основании тёмно-серого цвета, отливающего дымчато-голубым с обилием чёрных прожилок, настолько мне понравился, что я, позабыв обо всём на свете, принялся, как ребёнок, разглядывать его.

Первым слева стоял чернющий волк, обхвативший передними лапами тёмно-серый трёхгранный механический карандаш, покрытый рядами чёрных точек, с блестящим клипом; в центре находился бурый волк, держащий матово-коричневую ручку с поворотным механизмом и позолоченным клипом, похожим на стрелу; последний же, серебристый, словно протягивал мне нож для вскрытия конвертов, стилизованный под катану, не имевшей цубы (гарды или крестовины, проще говоря), с глянцевыми ножнами и рукоятью приятного мягкого светло-серого цвета. Это было необычно и выглядело красиво. Естественно, маленькая катана «сделала моё утро» и на несколько минут вернула меня в безоблачное детство.

Поняв, что время завтрака прошло, а на него выделялся целый час с 9 до 10 утра, я вышел из кабинета, запер его и отправился на улицу, где присел на край лавочки рядом с летним домиком. По расписанию сейчас у девушек были прогулки, игры и развлечения. Вообще план на день был интересным. В 8 утра подъём, душ, потом завтрак, затем свободное времяпрепровождение, с 14:00 до 15:00 обед, час гулянок, с 16:00 до 18:00 бассейн, затем снова прогулки, с 19:00 до 20:00 ужин и снова отдых, но уже не на улице, а в зоне отдыха внутри дома. В 23:00 отбой для подопечных. Зачем нужны были те парты на втором этаже, я так и не понял. В этот же момент из дома высыпали девчонки и разбрелись кто куда, следом вышла Нинель с незнакомой светловолосой девушкой. Заметив меня, они ускорили шаг и направились в мою сторону. Я поднялся с насиженного места и, дождавшись момента, когда женщины были достаточно близко, произнёс, глядя на незнакомку:

– Доброго дня! Максим.

– Здравствуйте. Нина, – немного смущённо ответила она.

Что касается Нинели, то я уже начинал задумываться о наличии у неё синдрома стервозного лица или какого-нибудь психического расстройства.

– А вы кто, простите? Это твой помощник? – с интересом спросила девушка, разглядывая меня. – На молодых потянуло?

– Это смотритель, – холодно ответила Нинель, фыркнула и резко развернулась. – Мне пора. Потом поговорим.

– Смотритель? – растерянно протянула гостья. – Мужчина – смотритель приюта? А Нинель Ваша помощница, значит?

На её лице заиграла лукавая улыбка.

– Выходит, что так, – не менее растерянно ответил я. – Приятно познакомиться.

– Я так рада! – внезапно с жаром сказала она и бросилась обниматься.

Я немного опешил, что даже не обнял её в ответ. Просто стоял, как дурак, и «экал», не придумав, что сделать.

– Это так круто! Мужик – смотритель приюта. В первый раз такое вижу.

Девушка восторженно смотрела на меня такими завораживающими бирюзовыми глазами, что я даже забылся на мгновение. Причина подобной радости мне также не была ясна.

– Я не знаю, что Вам ответить на это.

– Давай на «ты».

– Хорошо, – протянул я.

– Смотри. Всегда смотрителями были девушки, женщины. Помощники были иногда из мужчин. Не знаю почему, но такая практика была всегда. На моей памяти, ты вроде как первый смотритель мужского пола, которого я вижу лет за пятнадцать своей работы смотрительницей, – весело затараторила она. – Вот!

Интересная информация. У меня есть все шансы стать легендой, промелькнула мысль.

– Наверное, это хорошо? – осторожно поинтересовался я.

– Наверное, – игриво ответила она, тыча меня пальцем в грудь. – Слушай. Раз ты смотритель, то к тебе и вопрос. Я хотела завтра к вам на денёк приехать со своими девочками. Ты как?

– Не вижу причины отказывать.

– Круто-круто! Мы к двенадцати подкатим, часов в восемь уедем, нормально?

– В гостевом доме есть место, если хотите остаться – милости прошу.

– Я подумаю об этом, – нараспев ответила она. – Макс, я с твоей помощницей ещё потрещу чуть-чуть и уеду, ок?

– Нет проблем, – рассмеялся я.

– Ты супер! До завтра, – попрощалась она, одарив меня своей до необычайности лучезарной и открытой улыбкой.

– Пока.

Картинка. Иллюзия. Наваждение. Какие глаза! Я снова забылся, – настолько сильный эффект на меня произвёл этот необычный цвет глаз Нины. В нём было всё! Всплеск морских волн, пение сирен и яркое солнце. Но… Проклятое одиночество… Надо было работать. Первым делом я отправился к повару огорчать его своим решением принять завтра гостей. Константин Борисович, к моему несказанному удивлению, неожиданно обрадовался.

– Правильно сделали, что пригласили! – сказал он, суя мне в руку на моих же глазах вымытую и насухо вытертую грушу с уже выдернутой плодоножкой.

– Полагаете? Вам же работы завтра прибавится, – вздохнул я, вертя в ладони жёлтый в мелкую коричневую крапинку плод.

– Я знал, на что соглашался. Это Вы, Максим Сергеевич, человек новый, а я – калач тёртый. Не пропадём. Я такие делегации принимал, что Вы! Да ещё Виктор Борисович задумался сегодня о чём-то и начистил мне картошки раза в три больше, чем надо. А знаете, что ещё?

– Не томите, Константин Борисович, – улыбнулся я.

– Между нами, для мужика на углях мяса пожарить – сплошное счастье. Не работа – праздник!

– Так Вы не только для подопечных и гостей пожарьте. Овощей ещё можно. Для персонала тоже. Пусть едят не хуже.

– Не переживайте, – деловито выставив руку перед собой, заверил меня повар. – Всё будет, но спасибо за персонал.

– А с провиантом, кстати, как у нас? Всего хватает? – спохватился я.

– На складе компьютер стоит, я учёт ежедневный веду. Всё на контроле, – заверил он меня. – Даже не думайте об этом. Потребуется – нам всё привезут. У Вас свои заботы, у персонала свои. Случится беда – к Вам побежим. Сразу и все вместе.

– Я буду рад вас всех видеть, но лучше без беды.

Мужчина рассмеялся. Оставив Борисовича заниматься любимым делом, я вышел на улицу, где сразу же умял грушу. Обстановка была спокойной, подопечные мирно проводили время. Прохаживать, заложив руки за спину, мне показалось не самым лучшим вариантом, и я снова вернулся в свой кабинет. Дверь была приоткрыта, хотя мне казалось, что я запирал её. Возможно, я ошибался. У меня иногда бывало такое чувство, словно я не один, будто совсем рядом ещё кто-то есть. Сейчас оно снова напомнило о себе. Внутренний дискомфорт усилился. Странно всё это. Я подошёл к своему рабочему месту. На столе дремал кот.

Четверг пролетел незаметно. Второй рабочий день был в самом разгаре. Нинель высказала мне своё «очень важное» мнение о том, что она думает по поводу приглашённых гостей. Мне было всё равно, даже несмотря на её заверения пожаловаться в совет.

– Врунья, – сказал я. – Вы обещали, что мне понравится работа, а Вам нравится моя кандидатура. Если Вам хотелось найти себе мальчика для унижений – поздравляю, Вы в пролёте.

У меня было отличное настроение, возможно, оттого, что вчера вечером и сегодня утром мне удалось поймать Лоцмана и немного его потискать. Это был просто волшебно-притягательный кот. Кошак особо не упирался, да и я особо не наглел, – так, за ушком почесать, по спинке погладить. Животное мне очень нравилось, я нисколько не был против его забегов по моему кабинету и комнате. Даже несколько сбитых стульев и его вопли, когда он навернулся в просто огромнейшую ванную, вызывали исключительно жалость и сострадание. Вытереть Лоцмана мне не удалось, и он резво ускакал, оставляя за собой небольшие лужицы воды.