Круглое лицо с миловидными ямочками, чуть вздёрнутый нос, естественные русые локоны до лопаток, – вот что я успела рассмотреть прежде, чем Лидия Петровна скомандовала:

– Итак, все встаём, организованно проходим во двор и строимся на торжественную линейку. Татьяна, – оказывается, Тата – это Таня, – присмотри, чтобы Ксения не заблудилась.

Тата словно ждала этого: подскочила ко мне в мгновение ока, взяла меня под локоть и потащила к выходу.

– Я так рада, что ты перевелась к нам! Словно глоток свежего воздуха. Ну, ты понимаешь. Все уже примелькались за десять лет, по нескольку раз сдружились-рассорились, надоели друг другу. О, моя мечта сбылась, я так люблю знакомиться с новыми людьми – это как изучать вселенную!

Эта девушка может свести с ума кого угодно, только открыв рот, а я согласилась с ней сидеть?! У кого-то сегодня сбываются мечты, а для меня, похоже, настал судный день – мало получить незнакомца из троллейбуса в качестве одноклассника, так ещё и первая болтушка школы метит ко мне в «лучшие подруги».

– Таня…

– Лучше Тата. Тата Калинина.

– Хорошо. Тата, я по натуре человек прямолинейный, но не злой. Надеюсь то, что я сейчас скажу, не обидит тебя… – Обычно после таких слов люди напрягаются, но моя сопровождающая смотрела на меня с нескрываемым любопытством. – Я не люблю болтливых людей. Это первое. В дружбе важен диалог, а не монолог. Это второе. Если я знакомлюсь с новым человеком, мне нужно какое-то время, чтобы я привыкла к нему. Это третье.

Тата резко остановилась, не обращая внимания на недовольные возгласы идущих сзади, и снова бесшумно зааплодировала.

– Спасибо за твою откровенность. Принимаю все замечания без колебаний. Я немного взбудоражена сегодняшними событиями, поэтому плохо себя контролирую, а когда это происходит – начинаю болтать без остановки, извини. – После этих слов она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов. – Всё, я успокоилась, идём.

Господи, куда я попала? Бежать было поздно, поэтому мы зашагали вместе дальше и вышли на улицу, каждый класс должен был занять отведённое ему место по периметру школьного двора. Лидия Петровна была уже там, впрочем, как и половина класса. Тата стала пробираться в первую шеренгу, но я остановилась сзади:

– Из-за меня сзади стоящим не будет видно, – объяснила я.

Она лишь кивнула и не стала настаивать. Дыхательная гимнастика всё-таки помогает. Через два человека от меня стоял Самурай, он ни разу не посмотрел в мою сторону. Если он и дальше будет делать вид, что мы не знакомы, это меня абсолютно устроит.

Линейка шла по стандартному сценарию: речь директора, нескольких приглашённых гостей, стихи, песни… Выдержав двадцать минут, рядом со мной появилась Тата:

– Послушай, разве тебе не интересно узнать про наш класс?

– Ну, планировала постепенно во время учёбы со всеми познакомиться…

– Думаю, тебе стоит получить немного информации заранее. Как считаешь? – Речь Таты давала понять, что моё мнение важно для неё, но её глаза говорили, что она очень хочет мне всё рассказать.

– Только коротко, самую суть, – сдалась я.

В третий раз за сегодняшнее утро я заслужила аплодисменты.

– Так, начнём с первого ряда. Рядом с Ладьёй (это мы так Лидию Петровну между собой называем) стоит староста класса Денис Богданов. Выборы старосты проводятся каждый год, но думаю, других кандидатов не будет. Он встречается с Машей Самойловой, это которая с двумя косичками и очках, отличница, но не задавака, очень добрая и отзывчивая девочка. Дальше две подруги Лёлечка и Лилечка (Ольга Машко и Лилия Кузьменко), тоже отличницы, но довольно амбициозные, я бы даже сказала, слегка высокомерные, они со всеми в классе в хороших отношениях, но пока с ними соглашаешься, в противном случае ты просто перестаёшь для них существовать. Говорят, что Лиля встречается с Матвеем Жегловым, – Тата указала на Самурая, – но вдвоём их никто не видел. Пару раз я встречала их в кафе, но с ними были ещё Лиля, Лёшка Белов и Никита Вехов. Кстати, эта троица Жеглов, Белов и Вехов, дружат с самой началки. Всегда удивлялась, ну ладно Матвей с Никитой, вон они, вместе стоят сзади, оба высокие, симпатичные, нормально учатся, нет, Вехов получше, к тому же он ещё и спортсмен, плаванием занимается. Каким боком к ним этот малявка Белов прилепился – ума не приложу. Еле учится, выглядит на их фоне бледной тенью, нахал жуткий…

В этот самый момент, словно почувствовав, что о нём говорят, Белов повернулся в нашу сторону. Тата замолчала и спряталась за меня. Выдержав паузу в несколько минут, Тата продолжила «знакомить» меня с классом. К концу линейки, рассказав обо всех одноклассниках, она перекинулась на параллель, но я умудрилась её остановить. Хватит и того, что успела узнать: у нас есть две эмо (их выдавали розовые пряди в причёсках), сын оперной певицы, парни-двойняшки, которые совсем не были похожи между собой, девочка, которая снималась для рекламы и её фото висело на огромном баннере в центре города в прошлом году, один математический гений… Голова, держись, не вздумай лопнуть прямо сейчас. Надо ещё три урока отсидеть.

Первым в сегодняшнем расписании была история. Игорь Петрович, учитель сего предмета, был мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, с длинными, ниже плеч однозначно, волосами, завязанными в аккуратный хвост, с бородой-эспаньолкой и очках.

– Говорят, в вашем полку прибыло? Посмотрим. – Он поправил очки и стал изучать журнал. – Ксения Керн. Кто у нас Керн? – я встала. – Очень хорошо. В вашем роду случайно Анн не было?

– У меня мама Анна, – ответила я, не понимая, к чему он ведет.

– Замечательно! – Историк расплылся в улыбке. – Садись. Теперь Жеглову будет нескучно.

Так, и что это за ассоциация такая? Причём здесь Самурай? Интересно это было не только мне, все затихли, в ожидании разъяснений.

– Неужели непонятно? – удивился Игорь Петрович. – Матвей Жеглов – сын Глеба, Ксения Керн – дочь Анны… Ну? Они – дети «известных личностей». Правда, Керн повезло больше, её мама – тёзка исторической личности, когда у Матвея отец – тёзка литературного героя.

– Он у нас ещё общество преподаёт. – Кивнув в сторону учителя, вставила свои пять копеек Тата.

Н-да. Шутник от Бога. Кто-то пожал плечами, кто-то покачал головой, каламбур был понятен исключительно его автору. Меня же задело то, что нашлась аналогия моего имени с именем самурая, не хочу иметь ничего общего с этим придурком.

Следующим был английский. Угадайте, чьё имя учительница назвала первым после короткого напутственного слова?

– Ксения, расскажи немного о себе. In English please, – Елена Викторовна смотрела на меня с интересом.

Весь остальной класс занимался своими делами, не обращая на меня никакого внимания, за исключением Таты Калининой, которая развернулась к моей парте всем корпусом.

– Меня зовут Ксения Керн. Мне семнадцать лет. В августе наша семья переехала, и теперь я буду учиться в этой школе. С пяти лет я занимаюсь художественной гимнастикой, в свободное время, которого к сожалению, очень мало, люблю слушать музыку и читать.

– Очень хорошо, Ксения, у тебя отличное произношение. Тебе стоит попробовать заняться этим всерьёз, я имею в виду романо-германскую филологию.

– Спасибо, я подумаю.

Если третий урок будет начат в том же ключе, я начну чувствовать себя обезьянкой в зоопарке. К счастью, у учителя алгебры и геометрии Татьяны Николаевны (от силы метр пятьдесят ростом, пенсионного возраста, кругленькая со всех сторон, ей бы косыночку на её весёлые кудряшки – вылитая бабушка Арина) были свои планы на наш третий урок:

– Здравствуйте все. Напоминаю, что начался одиннадцатый класс, впереди сдача ЕГЭ, требовать буду очень много, – она выдержала многозначительную паузу и продолжила: – но не сегодня!

Весь класс одобрительно загудел.

– Это не значит, что вы сейчас же должны вскочить! – Татьяна Николаевна повысила голос и замахала на нас руками. – Не раньше, чем через двадцать минут! Могу на вас положиться? – услышав всеобщее «ДА!», она улыбнулась и зашагала к двери. – Всё, дети мои, до завтра.