– Итак, ты собиралась сбежать, – мягко напомнил он, – однако ты все ещё здесь. И все это время была подле меня.

– Да, – подтвердила девочка, слегка успокаиваясь, и продолжила рассказ, – мы должны были сбежать вдвоём с Шаесте – ты помнишь её? После случившегося девушки в гареме начали издеваться над нею, и она, узнав о моем плане, уговорила меня взять её с собой. Мы уже выбрались из дворца, но я…

Она на секунду замолкла.

– Я не смогла сбежать. Я просто не могла не думать о том, как ты проснёшься утром, и не найдёшь меня, а потом поймёшь, что случилось, и это было… страшно, – она взглянула ему прямо в глаза, а затем вдруг забавно сморщила носик, – знаешь, в гареме говорили, будто я ведьма, будто я тебя приворожила. Однако, как по мне, так если кто из нас двоих и промышляет приворотами, – и девочка наградила юного султана двусмысленным взглядом, – то точно не я. Ты… с этой твоей улыбкой, и стихами, и смехом, и долгими взглядами… Я на такое не подписывалась! – она опустила глаза, и щечки её залил нежный румянец, – но в целом, я не против.

Ахмед потянулся к ней, целуя в лоб – это всегда был их способ проявления чувств, как будто они стали настоящей семьей прежде, чем оказались в одной постели в положенном смысле – а затем почувствовал, как она вдруг вздрогнула и вновь напряглась.

– Шаесте умерла, – тонким, плачущим голосом произнесла Кёсем.

Ахмед аж дернулся от неожиданности, а затем мягко развернул девочку к себе лицом.

– Что?

– Мы уже возвращались обратно во дворец, после того, как я сказала им… то есть ей, что не могу тебя оставить.

Ахмед хотел было спросить о её оговорке – все же, его интересовало, кто помогал его возлюбленной выбраться из дворца – но решил, что сейчас не время.

– Нас заметили, – дрожа, продолжила она, – и начали стрелять. Шаесте… – и девочка заплакала, склонив голову на плечо другу и возлюбленному.

Ахмед крепко обнял её, радуясь, что она не видит теперь его сверкающих гневом глаз. Сбежала, не сбежала… Кто посмел стрелять в его ангела? А если бы попали?

И тут же вспомнилось то, что он уже успел услышать с тех пор, как выздоровел. Не попали в тот раз, попали в другой…

– Я оставила её там, – простонала Кёсем, не замечая его эмоций, – я должна была бежать, иначе бы они…

– Кёсем, – мягко и спокойно произнёс Ахмед, – ты ни в чем не виновата.

По телу девушки пробежала дрожь, приятная на этот раз. Сейчас он говорил с ней также, как в день нападения Шаесте – нежно, но уверенно.

– Ты не могла поступить иначе, – увещевал мальчик, – если бы ты тогда не выжила… Кто знает, что было бы с моей империей сегодня.

Кёсем машинально прикоснулась к груди, и Ахмед, накрыв её руку своей и слегка сдвинув ткань платья, увидел глубокий треугольный отпечаток на безупречной белой груди его красавицы. Пуля, не сумев пройти сквозь оберег, вдавила его в тело, навсегда оставив след.

– Они стреляли в тебя, – прошипел мальчик, стараясь не звучать слишком уж гневно, чтобы ненароком не испугать любимую. С псом, посмевшим направить оружие на неё, он разберётся позже, так же, как и с остальными, кто устроил всю эту вакханалию в его стране.

– Теперь этот кошмар уже закончился…

– Да, но это ещё не все, – внезапно покачала головой девочка, – моим возвращением во дворец история, увы, не закончилась.

– Нет? – удивленно хлопнул глазами Ахмед.

Что ещё могло случиться? Или…

– Тебя поймали? – требовательно вопросил он.

Кёсем обхватила плечи руками.

– Да. Когда Гельге провела меня обратно в гарем…

Ага, значит, Гельге. Ну что ж, ничего неожиданного.

– Я успела лишь проскользнуть в свою комнату и лечь, когда за мной пришли и поволокли к тебе в покои. Там меня ждала Валиде-султан. Она… – Кёсем запнулась на минуту, подбирая слова, – понимаешь, ведь это все произошло в ночь, когда ты заболел, но о том, что это была оспа, узнали лишь утром. До этого думали, что тебя отравили. И…

– И?

Кёсем всплеснула руками.

– Ну, ты представляешь себе, как это выглядело? Отравленный султан, сбежавшая наложница, бывшая с ним ночью…

– И матушка решила, что это ты… отравила меня? – то, что он сам сказал, не укладывалось у него в голове. Да, Анастасия сбегала, и не раз, но намеренно попытаться причинить ему вред? Убить?

Хотя… матушка прежде не особенно доверяла той, кого подарила бабушка, и наверняка тут же обвинила во всем её.

– На месте госпожи я подумала бы так же, – пожала плечиками фаворитка, – уж слишком глупым получилось совпадение. Поэтому Валиде-султан и не сомневалась в моей вине. Она приказала… допросить меня, чтобы узнать природу яда, а к утру отправила в темницу, откуда меня вызволила Гельге. Когда я прорвалась к тебе, все уже знали, что ты болен оспой, и отправлять меня обратно уже не стали.

Ахмед нахмурился. Эта часть рассказа была странной, как будто незаконченной. Что-то не сходилось…

– Утром?

– Что? – переспросила Кёсем, с недоумением глядя на возлюбленного.

– Тебя отправили в темницу утром? Но ведь все произошло гораздо раньше, тебя что, полночи допрашивали?

– Ну, да, – кивнула девочка, снова сжимая руки в замок. Снова волнуясь.

Та-ак.

– И как же именно… тебя допрашивали? – как можно ровнее поинтересовался падишах.

Кёсем резко выдохнула. Пора… как бы ни хотелось не отвечать, в этом нет смысла. Все равно увидит.

И она быстрыми движениями расстегнула платье, и, прежде чем Ахмед успел опомниться, развернулась к нему спиной, одной рукой отводя волосы вперёд.

На этот раз сдержать эмоций юный султан не смог. Судорожный полувздох-полувскрик вырвался из его груди, и ужас сковал его нежное сердце.

Всю спину его возлюбленной покрывала сеть красноватых шрамов, переплетающихся в страшное кружево, не позволяющее даже оторвать от себя полный страдания взгляд…

Плеть. Его ангела часами секли плетью, пытаясь узнать у неё то, чего она не знала и знать не могла. Её могли забить до смерти! Шайтан, да судя по тому, как ее спина выглядит сейчас, её и вправду чуть было не забили до смерти!

Ахмед задыхался, не в силах выдавить из себя ни слова. Глаза его затуманило слезами, когда он начал осознавать, что все это время…

– Т-ты… ты приходила ко мне, – наконец, просипел он, – ты все время была со мной… После всего, что случилось…

Как она вообще встать и дойти до него смогла после такого?!

Кёсем обернулась к нему, и он увидел, что её глаза тоже полны слез.

– Поверь мне, Ахмед, – твёрдо произнесла она, не обращая внимания на пробивавшиеся в голосе слёзы, – никакие раны не удержали бы меня от того, чтобы быть рядом с тобой в то время, когда никто не знал, сумеешь ли ты вообще выжить. Я должна была быть вместе с тобой.

В следующую секунду губы султана оказались соединены с её. Он аккуратно провёл ладонью по её израненным лопаткам, стараясь не причинить боли – но её и не было, видно, раны уже достаточно зажили. И так переполнявшие их эмоции окончательно захлестнули обоих, и они, так и не отрываясь друг от друга, переместились на кровать.

Наконец-то. Спустя Аллах знает сколько времени после того, как она пришла к нему на хальвет. Интересно, у них когда-нибудь будет хоть один нормальный?

А, впрочем, это ли важно? Главное лишь то, что отныне они вместе навсегда, и больше никогда не расстанутся. Что бы ни случилось.