Доктор, священник и ученый с Михой сели в лодку первыми – загоняла я бедных их. Они как переправились, сразу домой разошлись, попрощались с другого берега, подтолкнули нам лодку и вперед.

Прохор ее за веревку подтянул, мы уселись внутрь.

– Считаете уместным, Димитрий Андреевич, что ваша невеста ходит в столь позднее время в лес в сугубо мужской компании? Может, стоит быть немного более сдержанным? – заговорил надзиратель, демонстративно отворачиваясь от меня, но говорил при этом достаточно громко, чтобы я ни словечка не пропустила за плеском весла.

– Знаете что, – говорю. – Вот каждый думает в меру своей испорченности. А вы в меру своей.

По-детски конечно получилось, зато правда.

Он злобно на меня покосился и ничего не сказал. Зато мне стал яснее смысл слова «уместно» – оказывается, все дело в интонации.

Возник вопрос, где я буду спать.

Димитрий предложил одну из комнат его дома, Лександр Львович заметил, что в столице нравы наверно совсем иные, раз невесты в тот же день переезжают к своим «возлюбленным» – но у них в Леснихино так не принято, и он как надзиратель подобного позволить не может.

И, также, он уже договорился со знакомой женщиной, которая возьмет меня на постой. Кстати, я ей смогу лично выразить благодарность за платье, которое на мне, потому что это она мне его пожертвовала. И он готов проводить меня туда прямо сейчас.

– А это будет «уместно», что вы меня проводите? – подколола я его. В присутствии Димитрия я вообще чувствовала себя увереннее с ним.

В итоге пошли втроем. Дом доброй женщины был двухэтажный, деревянный. Она встретила нас у ворот, с улыбкой провела к крыльцу. Причем бросала на Лександра Львовича такие взгляды, айсберг бы растаял. Он изо всех сил делал вид, что ничего не замечает, но у него не очень хорошо получалось.

С Димитрием и Лександром Львовичем я попрощалась на пороге.

– Мы завтра подумаем, как найти ведьму какую, ладно? – попросила я Димитрия. Он кивнул.

Потом приблизился, то ли обнять, то ли поцеловать – точно, у нас же сегодня помолвка была.

Я аккуратно обняла его – очень аккуратно, иначе будет еще одна лекция о нравах от местного надзирателя, – и спросила тихонько:

– Слушайте, а почему вы решили предложение мне сделать? Вы что-то во сне увидели?

Он сначала отшатнулся, а потом виновато улыбнулся.

Было все-таки в его улыбке что-то волшебное.

– Я не могу рассказывать сны, прошу прощения.

Ну я настаивать не стала. Попрощалась, и мы пошли в дом с хозяйкой.

Звали ее Авдотья, она просила называть ее по-простому, Дуня. Она же подготовила для меня комнату – небольшая кровать, в углу сундук, сквозь окна уже ничего не видно, ставни, она сказала, закрывать не будет потому что иначе жарко спать.

Я думала сразу лечь, но она подсела ко мне и стала расспрашивать.

Спрашивала про одно, как парни с девушками знакомятся, да как женятся.

Сказала, что к ней один все ходит, да вот не женится никак. А она для него на все готова, даже преступление готова совершить, если надо. А он, собака, все равно не женится.

На шее были бусы из неровных красных бусин, каждый раз она, вспоминая коварного холостяка, их перебирала.

– Он подарил? – спросила я. Она резко встала.

– Никому его не отдам, ясно? – и вышла, захлопнув дверь.

Ясно то, ясно. Плохо, что Дуня в порыве ревности оставила меня без свечи. А за окном была непроглядная тьма.

До кровати я добралась на ощупь, стянула кроссовки и вот новое препятствие – как снять платье? Шнуровка сзади не поддавалась, что-то застряло.

Не придумав ничего иного, я легла спать прямо в нем. Завтра разберемся

Ночью я проснулась от чужого присутствия. Сначала решила, что привиделось, но скрип половиц вывел меня из этого заблуждения. Кто-то проник ко мне в комнату.

Я пыталась вспомнить, есть ли поблизости от меня какие-то тяжелые предметы. Не вспомнила, зато вспомнила проверенный способ спасения для юных дев. Набрала воздух в легкие для крика о помощи… в следующую секунду мне на лицо упала весьма дурно пахнущая тряпка. От запаха кружилась голова и хотелось спать, я старалась задержать дыхание, царапнула рукой в пространстве и задела чью-то щеку.

Всегда говорила, что в ногтях главное не длина, а заточка.

Впрочем, урон был минимальный, откровенно говоря, в следующую секунду я уже спала.

Следующее пробуждение было не менее неприятным. Меня кто-то сильно тряс.

Открыв глаза, я поняла, что трясут не конкретно меня, просто карета, в которой я еду, скачет на каждом ухабе. Желудок жалобно подвывал, в голове стучало. Ну и дорога.

Мой спутник делал вид, что ничего не происходит, или привык он к такому способу передвижения?

–Как спалось, – учтиво поинтересовался он.

–Спасибо, Лександр Львович, все благополучно. Что вы здесь делаете?

– Тоже что и вы. Еду в Столицу.

Вспомнив события ночи, я замерла, накатил страх. Надо же, всего-то часов десять прошло, я наконец поймала те эмоции, которые должна была испытать тогда.

–Я не поеду в столицу, остановите пожалуйста.

Он не ответил, смотрел в окно.

–Лександр Львович, остановите, я выйду.

Ноль реакции.

–Уверена, что даже вы со своими полномочиями не можете похищать людей просто так. Я не нарушала законов, а вы нарушаете мои гражданские права. Остановите немедленно!

Он наконец удостоил меня взглядом:

– Видите ли, любезная. Вы иностранка в чужой стране, законов не знаете, документов у вас никаких. Откуда же гражданским правам взяться? По закону, вы никто и прав у вас никаких.

Я задохнулась от возмущения.

Но сказать было нечего. У меня действительно нет никаких прав тут.

Надзиратель снова отвернулся.

Да, дорога обещает быть восхитительной.

Дышать становилось все сложнее, ещё тряска эта.

Ладно у меня нет прав. Но есть люди, которые знают меня. Димитрий вообще обещал мне ведьму найти, чтобы я могла вернуться. Сейчас главное вырваться, а как обратно вернусь, сбегу обратно домой никто меня похищать больше не сможет.

Я огляделась. Интересно, а двери кареты закрыты? Мы едем со скоростью километров 10 в час. Или 20. Ну, пусть 10, выскочить на такой скорости проще простого.

Я посмотрела на надзирателя, он дремал.

Я тихонько взялась за ручку. Закрыта или тугая слишком. Может дёрнуть посильнее, не могут же они снаружи закрываться. Поискала запорный механизм, вроде что-то нащупала…

В следующую секунду в мое запястье вцепилась стальная рука с длинными пальцами. Я от неожиданности чуть не свалилась.

– Карета запирается на ключ, ключ у меня – медленно и раздельно сказал владелец руки. И ключа.

–А если авария, – я села на место, – лошади понесли, карета перевернулась, надо поскорее вылезать, а ключ в панике потерялся…

– Зачем вылезать скорее, если карета уже перевернулась, – поинтересовался похититель.

– Чтобы не взорвалась, – буркнула я и замолчала.

На запястье остались некрасивые красные пятна, я постаралась незаметно растереть их.

– Простите за руку, – сказал он чуть помолчав.

– Ничего, у меня еще одна есть, – на автомате ответила я. Что-то ещё с рукой было не так, только что?

– Кольцо! – вспомнила я наконец. – А ну верните, – я требовательно протянула руку.

Он меня проигнорировал.

– Это моё кольцо, требую его назад, – возмущению моему не было предела. Похититель посмотрел на меня с яростью, кажется я начала его бесить.

– Можете считать, что я вас не только похитил, но и ограбил, – с не очень хорошо сдерживаемым гневом сказал Лександр Львович.

Я снова отвернулась к окну. Голос внутри меня, отвечающий за самосохранение, уговаривал замолчать и успокоиться. Человека, который в силу профессии наверняка уже убил немало людей, лучше не раздражать.

Если что, можно поплакать.