– Тебя прикроют, – уверил он с завидным спокойствием, – в том числе лично я. Вся завтрашняя миссия – моя, проконтролирую от и до. Приведешь нас к Ивону и другим адептам, если те почтут присутствием, а там мы подоспеем. Снабдим тебя артефактами и следящим заклинанием, у нас в арсенале имеется кое-что особенное.

– Думаешь, меня не проверят на метки и артефакты?

– О твоей безопасности я позабочусь. – Северин навис сверху, накрыв своей тенью. – Несу за тебя ответственность, помнишь?

– Еще вспомни, как я просила меня защитить!

– Помню. И защищу. Это по-прежнему моя обязанность.

– Тогда, в гарнизоне, она твоей не была, – в моем голосе зазвенела сталь, – я тебя надула. Или об этом тоже напоминать надо?

В глазах Северина сверкнули молнии. Вот и замечательно. Защищать меня собрался! Интересно, когда за мной явится Велизар, господин защитник быстро пожалеет о взятой ответственности? Впрочем, у него хватит упрямства снова наплевать на здравый смысл и вступить в неравный бой. Тем более не надо.

– Невьяна… – Осекся он сразу: – То есть Дарина, прости, оговорился.

– Неважно. – Я сложила руки на груди. – Первоочередная задача – не упустить Ивона, а не радеть за сохранность девицы, которую невесть в чем подозреваешь.

– Ты вернешься, не пострадав, – отчеканил Северин, – но пойдешь туда в любом случае и сделаешь все, что я скажу.

– Пойду. Я эту кашу заварила, мне и расхлебывать. Но ты же сам пару минут назад говорил, что рассчитывать на меня – смешно.

Он выпрямился. Шумно выдохнул и спросил:

– Тебя больше злит, когда не доверяют или когда пытаются заботиться?

Щеки вспыхнули, как от пощечины. Заботиться… Никто, кроме тебя самой, этого не сделает! Знаю, прочно уяснила однажды. Перед глазами невольно встал Данаил, его снисходительная молчаливая улыбка, сухая ладонь, вытирающая мои слезы, последние, что я себе позволила. Мнимое ощущение надежности тогда разбилось в пух и прах. Прятаться предлагалось под чужой личиной, а не за ним, как за каменной стеной. Разочарование – единственное чувство, в котором я была по отношению к нему уверена. В семнадцать лет немудрено питать иллюзии, но не сейчас. Он ничего не был мне должен, и никто не должен. У меня есть только я, и больше никого, что бы там ни казалось.

– Злят следящие чары в моем амулете, – ответила я ехидно, – не суть, из заботы или недоверия их наложили. А тебя, я вижу, злит необходимость ловить адептов вместе со мной. Успокойся, отправлюсь на задание, как ты скажешь, обвешанная артефактами, которые в Культе, надеюсь, вправду не заметят и не прикончат меня сразу!

Стоило произнести это, как к горлу вновь подкатил ком, я с трудом его сглотнула.

– Ты их по-прежнему боишься, – мрачно отметил Северин. – До дрожи, почти панически. А во многом от тебя зависит исход предстоящей миссии. Полагаешь, что справишься?

– Справлюсь. – Я втянула воздух и задержала его в легких, чтобы придать следующим словам уверенности: – Ивон мне уже поверил. Что до моего страха… Из-за Культа я потеряла близких в Академии и чуть не погибла в Пустошах.

– Ты не все говоришь, – припечатал он, – и постоянно врешь.

– Вечно тебе на пустом месте тайны и заговоры мерещатся! – хмыкнула я и встретилась с воистину взбешенным взглядом синих глаз. – Знаешь ли, слышала ваш с Германом разговор.

– Это не твое дело!

– О… – Поменяться ролями было забавно. – А мои дела разве тебя касаются? Мне вот тоже обидно стало, что мало знаю о господине начальнике! Как ты попал из городской стражи сразу в личную охрану императорской семьи?

– Зачем спрашиваешь? – интонации у него прорвались на редкость несдержанные. – Ты туда что-то не хочешь, хоть и предлагают.

– Любопытно, как становятся самым молодым высшим магистром в истории!

– Не спеши с выводами. – Северин дернул уголком губ, будто ему небезразлично, что я думаю о нем, его стремительном взлете и заявлении Германа о протекциях. – Задержишься тут подольше – услышишь и о себе массу удивительного. Особенно если продолжишь с его высочеством в том же духе.

Я с вызовом вздернула подбородок, готовясь выслушивать о своем неподобающем поведении, но он закончил весьма неожиданным образом:

– Могу лишь предупредить, что легко не будет. При императорском дворе борьба за выживание пожестче, чем в Пустошах. Тут каждый сам за себя и никто тебе не друг.

– Сказал тот, кто примчался обратно, едва позволили, – ввернула я, хотя о причинах его возвращения прекрасно знала. – И неужели ты тут за год службы не обзавелся друзьями?

– Друзьями? – У него вырвался смешок. – Ну да, конечно.

А ведь я ни разу его ни с кем не видела. Сидит безвылазно в кабинете, посещая разве что тренировочный зал. Где те друзья, если они и были? Видимо, самоустранились, едва его сослали. Никому не нужно поддерживать отношения с опальным магом, сующим нос, куда не следует.

– Оступишься – и у тебя резко убавляется во дворце… друзей, – последнее слово Северин выплюнул. – В гарнизоне было лучше. Честнее. – Он смерил меня весьма ироничным взглядом. – А у тебя без чужих советов получится достичь небывалых высот во дворце. Здесь всё, как ты любишь! Наглая ложь в лицо, интриги, подковерные игры.

– Не играю я ни в какие игры! – Я вскочила со стула, с опозданием сообразив, что окажусь к Северину вплотную, на расстоянии пары никчемных дюймов. – Ты обо мне вообще толком ничего не знаешь…

Даже имени моего, если на то пошло.

– С этим сложно спорить, – он наклонился к моему лицу, компенсируя разницу в нашем росте, – что бы ты ни скрывала… Я узнаю.

– Тебе запретили за мной следить.

– Но не на работе, – выговорил Северин близко к моему уху, касаясь кожи дыханием. Оно было хриплым и рваным, как и мое собственное. – Ты все еще моя подчиненная!

– Вот и сосредоточимся на предстоящем задании, – процедила я, – у меня есть вопросы по Культу…

Северин отступил от меня на шаг. Развернулся и, пройдя к двери, бросил через плечо:

– Продолжим в архиве. Хочу ввести тебя в полный курс дела.

Серьезно?.. И просить не пришлось. Я направилась за ним, унимая просящуюся наружу радость, чтобы не сообразил, насколько для меня желанны материалы тайной службы.

Архив, как и ожидалось, оказался подвалом. Довольно большим, но тесным из-за обилия массивных столов, тянущихся вдоль них лавок и десятка громадных шкафов с зачарованными замками. Отперев самый внушительный, Северин достал толстенную пачку подшивок и плюхнул на стол.

– Основное собрано в них, – сообщил он, и страшно стало представить, как выглядит не основное. – Все стоящие внимания сведения, собранные со дня возникновения Культа. В том числе свежие по ситуации в столице. Читать это долго, до завтра не управишься, поэтому перескажу суть.

Я подсела к нему на лавку, уставилась в верхнюю подшивку, которую господин начальник принялся листать. Кроме исписанных разным почерком листов в ней имелись карты разных частей Империи, схемы замеров аномальной магической активности и набросанные портреты разыскиваемых людей, совершенно обычных на вид.

– Адепты не так страшны, как ты думаешь. Умных и по-настоящему могущественных по пальцам пересчитать. Да и те в первую очередь просто люди. Смертные. – Северин остановился на длинном списке имен схваченных и казненных магов, датированном последними годами. Дал оценить объем и раскрыл чей-то скрупулезно составленный отчет. – Вот исследование на основе протоколов допросов. Чаще всего к Культу примыкают потому, что хотят овладеть запретной магией, свергнуть власть и жить без контроля. Мозги им там промывают качественно, получаются сплошь идейные личности, которые искренне верят в свою исключительность перед неодаренными, а Велизара чуть ли не за отца родного считают. Сдать своих для них хуже любых пыток и смерти, стойко уносят тайны с собой в могилу. Говорил уже и повторюсь: они дружны и стоят друг за друга горой, почти семья.

Я поморщилась. Как мило-то! Устраивают вместе ритуальные жертвоприношения, творят беззаконие, избавляются от свидетелей, держат в страхе невинных жителей Империи. По-семейному так, любя.