Повернулся к Светке.
- Света, по этой трубе. Аккуратно, но быстро.
Она поняла. Еще бы. Она всегда была умницей.
Взгляд налево. Взгляд направо. Никого. Вперед, акробаты!
Перебрались благополучно. Он чуть не навернулся. А вот Светка прошла как гимнастка. Он даже залюбовался. Пальцы непроизвольно сжались на футляре с фотокамерой, и ему почему-то стало стыдно. Хорош фоторепортер. С тех пор, как выглядывал в окно, не сделал ни одного снимка. А ведь когда-то считал, что способен на скоростную съемку при любых обстоятельствах. Захотелось расчехлить камеру и хоть пару раз щелкнуть, чтобы навсегда запечатлеть свидетельство их жизнестойкости. Но он погасил этот порыв.
Тот, кто проектировал эти корпуса, явно тяготел к сложным кубическим формам. И это здание тоже состояло из поставленных друг на друга параллелепипедов, имело множество крыш-террас, соединенных сварными лестницами. Что попало. Но, по крайней мере, есть где прятаться.
Светкина рация неожиданно издала несколько членораздельных звуков. В общем потоке едва различимых слов, отчетливо улавливалось: "сука"; десяток-другой матюков и, обозначенное особенной интонацией, намеренье совершить действие сексуальной направленности. Светка дрожащей рукой выключила не в меру шумное устройство.
- Мне кажется, - протянула она, - это Максим...
Жив, придурок. Сейчас он ни капли не казался опасным. Вспоминая тот маршрут, которым им довелось пройти, он воспринимался настолько далеким, как если бы был на другом континенте. Он определенно не то, о чем следовало бы беспокоиться. Вот выключила рацию, и оградилась от него толстой стеною из тишины, расстояния, бетона, ловушек, кукловода и его кукол... Да и кто он сейчас без оружия?
Виктор чуть не застонал, подумав об штык-ноже. Вот почему он про такие вещи вспоминает только тогда, когда поздно уже возвращаться? А это ведь хуже, чем оставить дома приготовленную с вечера снедь, и уехать в командировку голодным, безденежным, и хорошо, что хоть при документах.
Максим нож не забудет.
Ну и бог с ним. Сейчас на повестке другие вопросы.
Они уже почти добрались до пропускных ворот. Вон в двух десятках шагов белая, крытая шифером сторожка. Мимо неё, и на волю. Створки автотранспортных ворот отсутствуют. И даже должный перекрывать путь шлагбаум снят и прислонен к стене. Путь свободен. Стоит выйти за забор и дорога поведет их на Свалку. А оттуда... Вернее нет. Лучше туда не ходить, а, найдя понадежней укрытие, сигналить оттуда, пока хватит заряда рации. Он верил: их обнаружат. По-другому не может быть. Из-за Светкиного папаши всех военных поднимут на уши. Наверняка сейчас весь мир содрогается от истеричных воплей СМИ, озабоченных судьбою коллег.
- Света, спускаемся. Наш путь в ворота. Прячемся за забор. А потом вон за тот ржавый автобус.
Журналистка кивнула.
- Ты первая. А вот и специально для нас деревянная лестница. Я проконтролирую, чтобы нас не заметили. Хотя нет! Я первый. Вдруг там аномалии...
- Витя, я справлюсь. Не вляпаюсь. У меня опыт не меньше. То есть, как и у тебя - никакой.
В её голосе ощущались бодрые нотки. Неуверенность исчезла, как росса при ярком солнце. Она тоже уверовала, что им удалось. Ведь осталось немного.
Улыбаясь, Виктор огляделся по сторонам. Здесь под прямым углом пересекались две дороги. Одна, широкая, вдоль перрона - просматривалась не полностью. Но она была загромождена всяким хламом. Есть где спрятаться. Другая была видна на всю длину, вплоть до своего поворота за угол здания. Там еще стояла проржавевшая фура. Кстати воздух перед ней подозрительно дрожал. Если там не жарка (на Агропроме ведь нет жарок?), то должно быть воронка.
- Света, - он еще раз цепко оглядел намеченный маршрут. Вроде бы чисто. Спускаешься и прячешься вон за тот желтый фургончик. Там ни с одного направления нас не будет видно.
- Угу, - она бодро ступила на лестницу.
Больше всего Виктора напрягала площадка перед перроном. То, чего не видно, всегда вызывает наибольшее беспокойство. Он, присев на корточки, вытягивал шею, пытаясь заглянуть как можно дальше.
Перрон. Вдоль него громоздятся большого диаметра трубы. Где-то там должен быть скособоченный колесный трактор, но его отсюда не видно. Из живых существ никого. Тишина. И только какая-то невидимая пичуга разразилась кажущейся неуместной здесь трелью.
Внезапно нахлынувшее беспокойство заставило вздрогнуть. Он забылся. А ведь должен следить не только за землей, но и за крышами! Беглый взгляд, и накопившееся самодовольство исчезло как дымка. Болван. Сидя на издалека просматриваемой оконечности крыши, он засветился. На высотной кровле первого корпуса и на крыше с ним по соседству возвышались мрачные силуэты.
Была неприятной их неподвижность. Два манекена. Два телеобъектива. И он в их поле зрения. Прятки закончились.
Позабытый было страх вновь возвратился. Неслышной поступью подкрался сзади, и повис на плечах, обдавая леденящим дыханием. Страх имел соленый привкус пота, был навязчив, а еще одурманивал. Он поражал мозг, убивал волю, и сковывал ледяной коростой мысли. Отбирая многое, он вкладывал в голову простые позывы. Бежать. Быстрее бежать. Без оглядки. Не разбирая дороги. Вон до забора рукою подать. На выход! А там не останавливаясь, пока не сляжешь без сил...
Рядом коротко вскрикнула Светка. Виктор вскочил. Его взгляду предстало то, на что он никак не рассчитывал. Внизу, от него не далее чем в пяти метрах, у желтого фургончика, который частенько используют ремонтные дорожные службы, стояли двое. Из далека их можно было принять за влюбленных. Он - цепко держит её за плечи. Она - уперла ладошки в его широкую грудь. Это как трогательная встреча после долгого расставания. Протяжный взгляд друг другу в глаза. Следом должны быть объятья и горячие поцелуи... Отставить поцелуи. Их не так уж легко реализовать в закрывающих голову шлемах-масках.
В голове хороводом пронеслось множество предположений. От пугливого о встречи с марионеткой, до подкрашенного в цвета сопливой надежды - кто-то из спасательной группы? Мозг флегматично отбраковал их в отходы. Ясно как день. Что. Каждый. В армейском комбинезоне и защитном резиновом шлеме. Неотличим. От одетого таким же вот образом. Но не у каждого комбинезон присыпан подвальной пылью, а стекло шлема покрыто тончайшей сеточкой трещин...
