Максим тихо ругался. Столь монотонно и глухо, что это походило на молитву.

   Также пребывая на грани безудержной паники, Виктор задался вопросом: что делать? Максим сейчас казался единственным опытным человеком. Он один из них троих обучен ходить по Зоне. Один из оставшихся троих... Светка! Она там с ума сейчас сходит!

   Надо вернуться в подвал. Надо забрать Светку. Надо выбраться из здания и покинуть территорию комплекса. Надо вернуться на Агропром, ведь была еще группа Николая! Нет, стоп! На Агропром вернуться нельзя. По крайней мере, знакомым маршрутом. Да и знакомый уже не безопасен. Ведь они шли по нему до выброса, в условиях пониженной аномальной активности. А теперь им и из здания не выбраться.

   Можно попробовать вылезти через окна второго этажа. На окнах первого были серьезные нераздвижные жалюзи. Это Виктор хорошо помнил. Они пропускали свет, но создавали неприятный для качественной съемки полумрак.

   Прыгать, в общем-то, высоковато. Да и не известно как под ними с аномалиями...

   Олег выкрутил звук на датчиках, и как теперь по ним что-либо определить стажер не понимал. Эти шкалы, сигнальные лампочки, какие-то цифры на электронном табло... Никто не потрудился обучить его как во всей этой дребедени ориентироваться. Предполагалось, что они всегда будут с сопровождением. Кто же мог предположить, что они от сопровождения начнут бегать?

   - А помочь Олегу никак нельзя?

   Максим зло накинулся:

   - Ты что дурак?! Да оно мозги выжигает! Нервные клетки в мозгу вымирают скоропостижно и необратимо. Даже если ты на него наденешь шлем защиты, что вряд ли выйдет... он уже определенно будет не тот, что раньше. Скорее обуза, чем помощник. Инвалид. На всю голову. Видал я таких в кинохрониках.

   Виктор тоже видал. В памяти всплыли серые безрадостные кадры, снятые в больничной палате. Пациенты, по сути являющиеся живыми овощами, практически безучастные к внешним раздражителям. У всех разная степень повреждения мозга, связанная с различной длительностью разрушительного воздействия... Врач в кадре даёт какие-то пояснения. И голос репортера, вопрошающего есть ли какая-нибудь надежда. "Надежда есть", - врач разводит руками. Надежда есть всегда...

   Каждый день к тем пациентам приходят родственники. Жены, дети, родители. На протяжении многих лет. Но пока ни одна надежда ещё не сбылась.

   - А эти с Агропрома?...

   - Ты их разглядел?

   - Да...

   Как же он не понял, глядя на эту шаткую медлительную походку почти десятка людей находящихся под контролем! Сердце отозвалось мучительной болью. Если бы он вовремя предупредил Олега, тот не снял бы маску!...

   - Студент! Ты чего замер?

   - Они ведь все тоже? Да?

   - Не сомневайся. Опасный контролер. Матерый. Ты его видел?

   - Нет.

   - Плохо дело. Бежать отсюда надо.

   - Нужно Светку забрать.

   - Ах да, - протянул Максим. - Нужно закончить с этим делом... Пошли.

   И удивленно присвистнул.

   - А про маску действительно не соврали. Обеспечивает псизащиту. Вот только в инструкции писано что ограниченную...

   Спустившись в подвал, Виктор столкнулся взглядом со Светланой.

   Какие же у неё большие серые глаза...

   Она беспокойно переводила взгляд с него на Максима.

   - А где Олег?

   И эта дура не надела шлем защиты!

   - Ты что?! Одень быстро шлем-маску! - Виктор бросился к ней.

   Она отстранилась.

   - Где Олег?!

   Этот вопрос она адресовала скорее Максиму, чем Виктору.

   Глухой голос солдата:

   - Гикнулся Олег. Навернулся, - интонации в его голосе бесцветно-безжизненные, слова нарочито грубые. - Доумничался...

   - Что ты с ним сделал?! - Светка сорвалась на крик.

   - Я? Ничего, - Максим равнодушно пожал плечами. - Не успел. Он сам крепко вляпался.

   Неприкрытый цинизм в этих словах заставил Виктора зло стиснуть зубы. Он, конечно, понимал, что отношения между этими двумя оказались донельзя напряженными, но чтобы вот так говорить... нужно быть отъявленной сволочью!

   - Виктор, - Светка повернулась к нему. - Что случилось?

   С трудом разлепив, внезапно пересохшие губы, пробормотал:

   - Контроллер... Очень похоже... Олег снял маску и вот... Он словно переменился.

   Виктора жег едкий стыд. За страх, что он пережил. За то, что сбежал. За то, что не вернулся и не попытался... пусть даже и без надежды... надеть на него маску... заэкранировать... увести... Сейчас, вспоминая то, что происходило на крыше, он отчетливо понимал - никаких шансов у него не было сладить с Олегом. Олег его почти наголову выше. Вдвое сильнее. И лишь неуклюжесть управляемого чужим разумом тела дала ему шанс на спасение. Но совесть болезненно ныла, повторяя один и тот же набор обвинений. Надо было вовремя предупредить. Надо было...

   Теперь это с ним на всю оставшуюся жизнь. Тягучее мучительное воспоминание...