Когда запищал датчик аномалий Виктор не мог думать ни о чем более, кроме сбившегося дыхания и покалывания в боку.
Олег перешел на шаг. Луч фонаря плясал перед ним, выхватывая из темноты то трещины в асфальте, то придорожную траву. Датчик пищал не переставая. Вскоре их проводник застыл как вкопанный. Потом взмахнул рукой. Потом еще и еще.
Виктор с удивлением понял, что Васильевич разбрасывает перед собой гайки, или болты, или что-то в этом роде. Вот тебе и индивидуальные средства обнаружения аномальной активности в распоряжении рядового бойца...
Разбрасываемые Олегом предметы жизнерадостно отскакивали от асфальта и скрывались во тьме. Впрочем, пару раз показалось: толи блеклый отсвет, толи пресловутый линзовый эффект. Как бы то ни было на траекторию болтов и гаек это не повлияло.
Но Олег увел группу с дороги.
Это было самое кошмарное блуждание по кустарникам в жизни стажера. От паники спасало только присутствие Светланы, попытавшейся шутить. Тихо, невпопад, и без бодрости в голосе. Но, как ни странно, её страх, практически физически ощущаемый, пробуждал в душе Виктора мужество, проистекающее из желания оберегать и защищать. Черт, как же она ему нравится! Даже в этом чертовом комбинезоне...
Но как же, черт возьми, неприятно в этой темени! И больше всего напрягает эта нездоровая тишина, нарушаемая только мерным писком датчиков, шумом шагов и тяжелым дыханием.
Почему они куда-то идут? В темноте. Впритык к аномалиям. Вообще-то до аномалий могут быть и десятки метров. Но невидимая опасность приумножала страхи. Очень хотелось в безопасность Агропрома. К свету. К людям. К таким опытным. Уверенным в себе. И незыблемо надежным. Казалось абсолютно защищенным своим оружием, снаряжением, бетонным забором и колючими заграждениями. Там, рядом с мирно тарахтящим дизельным генератором, в свете ламп и по соседству с обеспечивающей надежной связью радиостанцией, казалось не страшны никакие угрозы. От любых мутантов, которых пока не видно не слышно, защитят стволы автоматов. От блуждающих аномалий уберегут опытные, знающие Зону ребята. От выброса, если он будет, спасет радиостанция. Та самая, которая по ночам обеспечивает надежную связь в КВ диапазоне. По вызову прилетит вертолет и всех заберёт. Почему же они оттуда уходят?!
Захотелось обогнать Светку, добежать до Васильевича и задать этот вопрос. Постепенно эта мысль стала настолько навязчива, что перекрыла собой тоскливое желание остановиться и дать себе передохнуть. Воспрепятствовало только полуироничное Светкино замечание, что раз уже они идут неизвестно куда, то они определенно нуждаются в вере в своего провожатого как в вере в бога, ибо:
- Человек без веры, как рыба без велосипеда.
- И не говори, - произнес за спиною Максим. В его голосе тоже сквозило сомнение. Оно и понятно. Он человек подневольный. Приказ оторвал его от общего отряда и пристегнул к ним. К людям случайным. Из разряда балласта. Которым совершенно нечего делать в Зоне в момент кризисной ситуации. А будет ли кризис? Судя по всему Игорь и тот офицер сомневались. А если бы не сомневались - отпустили бы их? Кто знает. Если не будет выброса - пусть туристы прогуляются. А если будет? Неужели на Агропроме не столь безопасно?
Вскоре Олег вновь вывел их на дорогу.
Теперь они уже не шли, а снова бежали.
- Черт возьми! Действительно что-то приближается! - выкрикнул Максим.
Переспросить с чего он это собственно решил Виктор не успел. Подул сильный ветер. Деревья вокруг застонали, тяжело прогибаясь, зашелестели листвой. В спину хлестнула поднятая порывами пыль. И небо над головой оживилось, проливая на землю призрачный свет.
- Ох не нравится мне это.
- Ходу, салаги! - выкрикнул Олег, и в его голосе отчетливо послышалась паника, сродни той, что охватывает перебегающего ночную дорогу зверя, внезапно попавшего в луч яркого света приближающихся фар. - Ходу! Ходу! Ходу...
Они неслись как безумные. Все, что происходило до этого, было не в счет. Только теперь они со Светкой выкладывались на полную. Именно они вдвоём. Потому как двое других тренированных членов отряда могли передвигаться быстрей. Но сдерживались...
Небо над головой загадочно переливалось. Это не походило на северное сияние, хотя сравнение с ним первым приходило в голову. Данное атмосферное явление было красивым и давящим на психику. Благодаря ему казалось будто небо медленно опускается. Оно одновременно походило и на перемешиваемый серо-бело-желтый студень, и на невероятно весомую рабочую поверхность необъятного пресса, призванного вплющить в землю все, что находится под небесами. Яркость этой иллюминации нарастала. Вместе с ней нарастала тревога.
Но в тоже время стал отчетливо виден пункт их назначения. Протяженный бетонный забор и возвышающиеся над ним коробочки зданий.
- Мы уже рядом. Поднажмите родные.
Да, конечно. Ответить не было дыхания. Вся воля брошена на то, чтобы ноги передвигались в заданном ритме.
Но небо над головой притягивало взгляд. Настойчиво. Как магнитом. Виктор сам не заметил, как в его руке оказалась камера. Абсолютно бездумно руки сами собой, по отработанной тысячами повторов, последовательности действий извлекли из чехла фотоаппарат. Сняли с объектива крышку. Произвели замену пленки на с соответствующей светочувствительностью. Выставили требуемую выдержку диафрагмы. Когда же включилось сознание ему только оставалось нацелить на небо объектив и нежно надавить кнопочку.
Серия снимков. Щелк, щелк, щелк...
Олег обернулся. Виктор поймал на себе его злой взгляд. Смутился. Но выдержал. В конце концов это его работа.
Пока они добрались до пролома в заборе, Виктор успел пощелкать и окрестности. Хоть и был абсолютно уверен, что снимки выйдут фиговые. Непрерывный бег и сопутствующая ему тряска. Неровное освещение. На ходу подобранная выдержка. Всё выйдет смазанное, темное, никакое. Но попробовать стоило.
Когда они нырнули под крышу какого-то корпуса небо уже давило своей тяжестью на плечи. Светло стало как днем. Виктор не помнил маршрут, по которому они блуждали между серых коробок зданий, лавируя среди остовов брошенной техники, нагромождений бетонных плит и труб, металлических контейнеров для производственного мусора. Единственное воспоминание - это метания Олега, ломящегося во все встречные двери. И везде заперто. Заперто. Заперто!
