- Первая ведьма... Два проклятия... Отдать кровь... Падший Создатель! Падший Создатель!
Я рыдала в голос, понимая, что ничего не могу сделать. Жизнь Листы уходила сквозь мои пальцы, а я ничего не могла сделать. Не могла помочь. Не могла облегчить боль. Глаза ведьмы почернели. Все. Не было и просвета в этой темноте. И сейчас на сеннике лежала не молодая женщина с зелеными глазами, копной рыжих волос. От прежней высокой, статной и красивой женщины ничего не осталось. Листа клоками выдирала себе волосы, пыталась выцарапать себе глаза, кожа превратилась в старушечью. Болезнь быстро и уверенно забрала ее силу и красоту, магию и жизненные силы.
- Охотники на ведьм... Они придут... Они в пути... Охотники придут за мной... Они пришли... Я горю, горю на костре. Они сожгли дом, сожгли родителей. Падший Создатель! Павший Создатель!
Ведьма пыталась вырвать себе вены на запястьях, царапала глаза, кусала губы до крови. Словно помогала болезни быстрее забрать ее. Листа кричала так, что у меня закладывало в ушах. Я сама едва сдерживала крики. А потом наставница успокоилась. Она открыла глаза, впервые ясные за все время болезни, схватила меня за запястье окровавленными руками и ясно сказала.
- Падший Создатель. Первая ведьма. Мы все прокляты.
Хватка ведьмы ослабла и она успокоилась. Жизнь покинула Листу.
Я проплакала пол дня, а потом собравшись с силами, провела обряд над телом и похоронила в лесу под самой старой елью. На месте могилы посадила цветы вечники. Они даруют покой усопшим. Умирая ведьмы не попадают в сад Создателей, они попадают в море страданий Владыки подземелий. Листа вряд ли обретет там покой, но я молилась Создателям, чтобы они хоть чуточку сжалились над ведьмой.
Я долго переживала потерю наставницы, моей второй матери, но через два месяца, я узнала, что Орта забеременела. Она старалась проводить больше времени дома, да и беременность оказалась не из легких. Я приходила к ней сама, приносила травы и настойки. Они облегчали ее состояние, но все равно она была слаба. Мне было страшно, что могу потерять и ее.
На исходе снегов, когда началась капель ко мне хибару прибежала травница и сообщила, что у Орты начались роды. Я собрав весь свой арсенал трав, настоек и отваров бросилась в деревню. Разродиться Орте помогали несколько травниц, но роды были очень сложными и они не справлялись. Гай, богатый купец и супруг Орты плакал и просил помочь его жене и ребенку. Я пыталась. Орта истекала кровь так сильно, что заливала все вокруг. Через кровь Отры, я чувствовала ее эмоции, ее боль, ее жизнь. Она боялась за детей, не хотела оставлять их. Боялась за супруга, который мог сойти с ума от горя. Боялась за меня, что придется пережить еще одну смерть. Орта знала, что умирала. Прикладывания мазей, бальзамов ничего не давало. Мы вливали ей в рот настойки, но Орта просто не выдерживала столь сложных родов. Когда роженицу начало рвать кровью, я поняла, что путь у меня один.
Понимая, что мне это сильно аукнется, я пропустила болезнь через себя. И не просто пропускала, а я забирала себе болезнь. Капля за каплей. Орте стало ненадолго лучше, мы смогли спасти малышку, но мать спасти не успели.
Гай рыдал в голос, потеряв любимую супругу. Эрик молча плакал, стоя на коленях у тела матери. А я просто умирала внутри. Не успела я отойти от смерти Листы, как потеряла Орту.
Даже не помню, как бежала к лесу. Помню, что меня рвало кровью несколько оборотов. Руки, лицо, подол платья все было в крови. В моей, Орты. В этот раз пропуск болезни через себя дал откат намного сильнее. Несколько дней меня рвало кровь, я не могла подняться на ноги. Засыпала на полу ненадолго и просыпалась от рвотных позывов. Думала, что сама умру и была готова, если бы это спасло жизнь Орте.
Отпустило меня только через седмицу. И тогда увидев хибару я ужаснулась. Да и сама выглядела отвратительно, словно окунулась в бадью с кровью.
Оторвавшись от плохих воспоминаний, я посмотрела на окно. Дневное светило уже клонилось к закату. Скоро меня сожгут и я ничего не смогу с этим сделать. Наверное я смирилась со смертью. Я потеряла Листу и Орту, потеряла своих родителей. Больше у меня никого не было. Мне больше не к кому пойти. Осталась одна в этом мире. Наверное смерть это лучшее, что может со мной приключиться. Хрипло рассмеявшись, я понимала, что уговаривать саму себя трудно. Я боялась смерти и отчаянно хотела жить.
В коридоре послышались шаги. Наверное, за мной пришел охотник. Я вновь бросила взгляд на окно, скоро закат, а значит, что костер для меня уже готов. Исчерченное шрамами лицо появилось между решеток.
- Время настало, ведьма,- ровным голосом сообщил охотник. В глазах его плясало удовольствие. Чуть-чуть бы его крови, чтобы понять, что он думает на самом деле. Вряд ли этот человек позволит тронуть хоть каплю его крови. Даже как последнее желание.
Охотник достал из рукава своего черного плаща ключи от камеры и открыл дверь. Схватил меня за шкирку, вызвав боль во всем еле, и выкинул в коридор. От болей и судорог во всем теле, потемнело в глазах, но я старалась держаться с достоинством. Умру с гордо поднятой головой.
Это животное, назвавшее ведьм бичом человечества прицепил к моему ошейнику цепь и повел по коридорам тюрьмы. Сердце бешено колотилось от страха, но я держалась. А еще я молилась Создателям, что Листа умерла и не будет оплакивать мою смерть. Она никогда не узнает, что охотники, которых я считала страшной сказкой, поймали меня и ведут на костер. Но с другой стороны мне было грустно, что никто никогда не похоронит мой прах с достоинством и не посадит на могиле вечники.
- Даже умолять не будешь?
- Что?- переспросила я, потому что читала молитвы Создателям. И только сейчас я задумалась, а слышали ли они мои молитвы? Создатели были воплощением чистоты и доброты, а мы ведьмы такими не были. Мы попадаем к Владыке подземелья после смерти, а Создателям до нас нет никакого дела.
- Не будешь умолять?
- Если я начну умолять, вы отпустите меня?- прямо спросила я.
- Нет, тебя все равно сожгут.
- Тогда какой смысл?- я старалась отвечать так, чтобы мой голос не дрожал.
- Мне было бы приятно.
