- А ты? Ты бы помогла?- спросила я, отстраняясь.
- Помогла бы. Но не на глазах у сотни людей. Увела бы куда. Но так как ты никогда бы не сделала.
- Он бы прям на руках у меня умер в момент. Некогда уводить было.
- У тебя сильная предрасположенность к целительству. Поднаберешься сил, чудеса творить будешь, почти мертвого на ноги поднять сможешь. Да только кому ты помочь сможешь, коли прибьют тебя? Я же не против, что ты людям помогать хочешь, да только себя в первую очередь беречь надо.
Я надулась. Права наставница во всем, да только вины за собой все равно не чувствовала. Мальчишка жив, а значит я все сделала правильно. Листа пошла к избе, а я поплелась следом.
- Доставай из карманов орехи, пирог испеку,- не оглядываясь попросила ведьма.
- Как ты про орехи узнала?- ахнула я.
- Забыла сколько мне лет? И всю жизнь была ведьмой. К тому же замучилась из-под твоего сенника скорлупу от орехов выгребать.
Я покраснела.
На следующей день я проснулась от неприятного зуда на руках и шее. Наставница поцокала языком и заявила, что это откат на вчерашнюю помощь мальчишке. Я пропустила его болезнь через себя и пожалуйста получила благодарность. По словам Листы ничего страшного и к вечеру все пройдет, но если я хочу лечить руками, то должна держать эмоции в узде, пропуская болезни через себя. И пока я этому не научусь лучше всего лечить отварами и настоями. К вечеру, действительно, все прошло, но ощущения были не из приятных. Урок получен и усвоен.
С тех пор я начала помогать людям. Раз в неделю, когда Листа посылала меня на рынок, я встречала ту молодую женщину и каждый раз она шепотом рассказывала, что кто-то из друзей и соседей захворал. Она не заставляла, просто от чистого сердца спрашивала, не могла бы я помочь. Я могла и помогала. Кто-то платил деньги, кто-то откупался продуктами. Тем, кто не мог позволить себе лечение, я помогала бесплатно. Делала мази, настойки, отвары. Несколько раз пыталась победить хворь руками. Болезнь поддавалась, но в следующие дни я теряла слух, слезились глаза. Но чаще всего я чихала, потому что на детские простуды вызывали чаще всего. Детишек было жалко больше всех, к тому же начинались холода, поэтому в каждой семье с детьми, куда меня звали, я оставляла котелки с настоем белой толчицы. Он и иммунитет повышает и хвори простудные лечат.
Орта была единственной из всех кто относился ко мне по доброму, без страха. Женщина всегда интересовалась моими делами. Наши отношения даже можно назвать дружественными. Между мной и деревней всегда стояла она. К тому же я подружилась с ее сыном, Эриком. Он знал, что я спасла ему жизнь и в обмен на это пообещал жениться, когда станет достаточно взрослым. Мы с Ортой смеялись над этим обещанием, но я честно признавалась, что ведьмы не выходят замуж. Редкая мать даст сыну согласие на брак с ведьмой, да и в деревнях люди нас боятся. О помощи просят, но боятся. Женщины чаще ненавидят, а мужчины наоборот ищут встречи. Но только для единственной цели.
Когда я приходила, Эрик обрывал цветы в саду матери и дарил мне. И все равно сказал, что женится. А если нас не примут в деревне, будем путешествовать или жить в лесу. Я умилялась. Эрик был очень красивым мальчиком, чуть-чуть подрастет и будет красивый парень, а дальше мужчина.
Мне часто приходилось наведываться в деревню и каждый раз Листа умоляла меня быть очень осторожной. Я понимала ее беспокойство, ведьма воспитывала меня как собственную дочь. Наставницу я очень любила и она действительно заменила мне родителей. По мимо обучения колдовству я обучалась этикету, грамотной речи и даже танцам.
- Мы живем в лесу в хибаре,- возмущалась я, когда ведьма заставляла меня повторять некоторые па несколько раз, пока они не получались идеальны.- Зачем мне все это? Думаешь звери обидятся если я буду есть не той ложкой, а танцуя в лесу сделаю неправильное движение?
- Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Сегодня ты в лесу, а завтра в доме богатого купца,- строго отвечала Листа.
- Ты-то откуда знаешь про этикет и танцы, если всю жизнь в лесу живешь?
- Молчи, соплячка,- беззлобно отвечала Листа.- В тот день, когда я решила, что ты будешь жить со мной, то пообещала сама себе, что научу всему, что знаю и умею сама.
- Тогда почему не учишь магии на крови?- возмутилась я, но как всегда наткнувшись на строгий взгляд наставницы, замолчала. Магия крови пока я не достигла шестнадцати лет была строго под запретом. Даже говорить о ней нельзя.
Листа часто баловала меня пирогом с орехами. Моим любимым. Наряжала в красивые платья и накидки. Обучала магии природы, помогала отличить совершенно одинаковые на вид медведку и листопух. Только одна трава шла для настоек красоты, а другая отваживала от вина. Да, Листа, действительно, стала мне как мать. Я любила этих женщин одинаково. Одна родила меня и спасла жизнь, другая приютила и этой жизни обучила.
Орта же стала мне подругой. Она как и наставница учила этикету, помогала сочетать и подбирать наряд. И о ужас, говорила об отношениях мужчины и женщины. И говорила не так скромно, как это делала Листа. Эти женщины были самыми лучшими в моей жизни.
А потом Листа умерла. Мне было девятнадцать весен. И это подкосило меня. Наставница сгорела в ведьминой горячке за месяц. Не заразной, но страшной и неизлечимой болезни. Листа рассказывала мне об этом, но я не думала, что она сама подхватит ее. Наставница рассказывала, что ведьминой горячкой болеют только злые ведьмы, ведьмы злоупотребляющие магией крови, делающих колдовство во зло и во имя мести. Но Листа не была злой. И я не понимала почему эта хворь прицепилась к ней.
Все время болезни Листа была в полубредовом состоянии. Я не отходила от нее ни на шаг. Готовила лекарства, чтобы хоть как-то успокоить наставницу и облегчить боль и жар. Чаще всего она выла и кричала, а когда затихала, говорила какие-то странные и непонятные вещи.
- Падший Создатель... Повелитель подземного мира... Бойся падшего... Чистая ведьма... чистая ведьма... Город греха... Магия крови...
Листа вновь закричала, выгибаясь всем телом. Я пыталась облегчить ее состояние с помощью своих рук, но все колдовство лилось впустую. Наставнице не становилось лучше.
