Прошлое Осетии периода правления императора Николая I ранее не становилось объектом отдельного исторического исследования. О причинах подобной избирательности можно только строить предположения. Не исключено, что отсутствие подробного комментария к данному отрезку времени обусловлено сложностью задачи, стоящей перед историком. Вся вторая треть XIX в. на Кавказе – это период постоянной войны, вражды, фатальных ошибок, громких управленческих провалов и военных поражений. История Осетии здесь отнюдь не является исключением.

С самого начала упомянутого отрезка времени правительство Николая I делает ставку на силовое покорение горцев Северного Кавказа. Осетия становится не иначе как первым опытом претворения в жизнь выбранной стратегии. После окончания двух военных кампаний в Закавказье первым же мероприятием нового императора стала отправка военных экспедиций в Северную и Южную Осетии для наведения порядка силой оружия. В конце же периода, после продолжительной войны на Кавказе, частой смены политического курса и краха целого ряда административных реформ Осетия, по наблюдениям участника кавказских дел А. Л. Зиссермана, оказывается в удручающем экономическом и нравственном состоянии.

Подобная оценка была немыслима в период правления Александра II, когда коллективом историков создавалась "летопись" покорения Кавказа. Такие авторы как В. А. Потто и А. П. Берже состояли на службе при штабе Кавказской армии. Их взгляд на события Кавказской войны фактически представляет собой точку зрения Управления кавказского наместника. В  российском обществе хоть и отмечалось появление гласности, но период правления Николая I – отца нового императора, тем не менее, не мог рассматриваться критически в официальной историографии. С 1862 года наместником Кавказа был Великий князь Михаил Николаевич – младший сын Николая I и брат Александра II. В такой ситуации штабные историки, составлявшие в Тифлисе сборник материалов о Кавказской войне, не имели полной свободы в интерпретации событий николаевской эпохи.

Так, например, такое явление как массовый исход осетин в пределы Османской империи по завершении указанного периода не получило должной оценки и комментария со стороны штабных историков и фактически отсутствует в официальной историографии. В то же самое время это явление было не иначе как следствием определенной политики, проводимой администрацией кавказского наместника в отношении осетин. Именно в ней стоит искать корни такого явления, как массовый исход части прежде лояльного народа в стан фактически главного геополитического противника Российской империи в регионе.

Неудобным для историков обстоятельством, связанным с данным периодом, в частности, являлась и необходимость констатации того, что значительная часть осетин за время соседства с кавказскими народами (адыгами, вайнахами, тюрками) успела обратиться в ислам.[1] В конце XVIII- начале XIX в., по свидетельству Я. Рейнеггса, христиане в Осетии составляли наиболее малочисленную конфессиональную группу по сравнению с «язычниками» и мусульманами, что подтверждает и наличие большого количества арабизмов в осетинском языке, особенно в религиозной лексике. Свидетельства таких авторов, как Я. Рейнеггс, С. М. Броневский и А. М. Шёгрен говорят о том, что проникновение ислама в осетинские общества было достаточно глубоким. В этой связи период правления Николая I – это последний отрезок в истории Осетии, когда источники сигнализируют о влиянии ислама на осетин. Численность осетин-мусульман в этот момент не уменьшалась, а увеличивалась. Переломить данную тенденцию и воцерковить большое количество осетин кавказской администрации Александра II удалось, в том числе, и благодаря физическому исходу осетин-мусульман в пределы Османской империи.

Однако, при всей противоречивости проводимой правительством Николая I политики его время – это уникальный момент в истории Осетии. В перечне краев и областей Российской империи появляется первое мононациональное территориально-административное образование с осетинским населением. Примечательно, что это образование, получившее название "Осетинский округ", было основано на южной стороне кавказских гор. Помимо этого, именно в правление Николая I была заложена основа для последующего создания аналогичного мононационального образования с осетинским населением уже на севере Кавказа.

Время Николая I это также уникальный период сосуществования на Северном Кавказе российского права и древних народных обычаев. Положение 1827 г. властью российского императора узаконивало действие на присоединенных к империи территориях древних адатов наравне с российским правом. Кавказская администрация приступила к кодификации адатов горцев, составляя сборники обычного права в каждой области. Так, в 1844 г. по поручению начальника центра Кавказской линии генерал-майора князя Голицина был составлен сборник адатов дигорцев, а под руководством владикавказского коменданта полковника Нестерова – сборник обычного права осетин Владикавказского округа.

Ввиду сложившейся в Российской империи жесткой авторитарной системы управления, судьбоносные решения, касающиеся судьбы Осетии, принимались узким кругом лиц, приближенных к российскому императору. Это были управляющие прежними и новыми кавказскими территориями И. Ф. Паскевич, Г. В. Розен, Е. А. Головин, А. И. Нейдгардт, М. С. Воронцов, военный министр А. И. Чернышев, сенатор П. В. Ган и, разумеется, сам российский император. Поэтому важной особенностью периода является волюнтаристский характер управления Кавказом – под большинством Положений, касающихся административного устройства края в целом и Осетии, в частности, стоит резолюция императора Николая I.

Такие решения, как отправка в осетинские горы экспедиций Абхазова и Ренненкампфа, приказ о наборе осетин в экспедицию в горную Ингушетию, возбуждение следствия по поводу разгрома Южной Осетии войсками грузина Андронникова являлись либо личной инициативой российского монарха, либо прошли процедуру согласования. Более того, император Николай I за время своего правления лично побывал в Осетии в 1837 г., где принял делегацию осетинских депутатов, а после этого в 1845 г. в Санкт-Петербурге пожаловал делегатам из Осетии почетное знамя «за действия против непокорных».

Хронологические рамки данного периода охватывают время, начиная с воцарения императора Николая I и заканчивая моментом вступления на престол его сына императора Александра II, соответственно, период с 19 ноября (1 декабря) 1825 по 18 февраля (2 марта) 1855. В разрезе сменяемости кавказских наместников период начинается с отставки А. П. Ермолова и назначения новым главнокомандующим И. Ф. Паскевича и заканчивается отставкой М. С. Воронцова и назначением на его место Н. Н. Муравьева.

В последние годы источниковая база периода дополнилась такими важными свидетельствами эпохи как воспоминания и документы видных деятелей Российской империи периода правления Николая I: А. Х. Бенкендорфа, Е. Ф. Канкрина, стали доступными оригиналы и переводы трудов о Кавказе немецких ученых и путешественников К. Коха и А. ф. Гакстгаузена. Ценные свидетельства оказались в открытом доступе на русском, немецком и французском[2] языках (частично в переводе). Эти свидетельства, не нашедшие отражения прежде в работах, посвященных периоду XIX в., позволяют увидеть события эпохи в новом свете, значительно дополнить сложившееся представление об истории Осетии данного периода. Особенно важным для понимания причин исхода осетин в Турцию является последний его отрезок – время наместничества на Кавказе Светлейшего князя Михаила Семеновича Воронцова. Об этом периоде нам рассказывают мемуары участников кавказских дел полковника Арнольда Львовича Зиссермана и осетина – генерала русской армии Мусы Алхастовича Кундухова, возглавившего впоследствии мухаджирское движение. Оба названных автора дают диаметрально противоположную оценку описываемым событиям, что позволяет нам увидеть картину Осетии интересующего нас периода во всей объективности.