Папа ведь заставит маму каждый мускул парня в духовке в горшочке запечь.

Дрожащими руками покидала вещи соседа в его комнату и заклеила дверь скотчем, будто там совершено преступление.

Скажу родителям, что там хозяйские вещи и проход закрыт.

Вдруг произойдёт невероятное, и Лёнечка включит свой телефон, прочтёт моё сообщение и, как догадливый человек, побежит до Китайской границы…

Рука дёрнулась от вибрации, и я приложила мобильный к уху:

– Алиска, мы уже подъехали! – приковал к месту счастливый голос мамы. – Гостинцев тебе привезли! Ужасно соскучились, так что мы у тебя переночуем, а завтра уж не торопясь поедем домой. Спускайся давай!

Наповал.

Ох, как я устал. Оказалось, что физически тянуть учёбу и работу, это окончательно отмудохать весь свой организм. Силы остались только на то, чтобы вернуться домой. Как за рулём не уснул, загадка века. Когда смог дошаркать до квартиры, встал как вкопанный. Запах еды вскружил голову, и я был всецело уверен, что разнообразие лакомств именно за моей дверью.

Вот если бы Гномиха не была двуличной тварью, то смело воздвиг бы её до планки «высший класс»! Она готовит так, что я захлёбываюсь слюнями каждый день. Не ворчит по пустякам. Я заметил, она вообще предпочитает отмалчиваться в моём присутствии. Диалоги у нас никак не строятся. Последний был, когда сбежали из «Оригами». Я тогда еле сдержался, чтобы не вылить на голову девчонки всё то дерьмо, что накопилось за время, пока смотрел, как ей первый встречный своим пахом стирает ткань на мини-юбке. Вырядилась, как подзаборная давалка, а потом обиделась, стоило мне указать на данный факт. Глазища тогда округлила, выдавая всю гамму эмоций. Ну, а как хотела? Чтобы я оценил её охмурёж и благословил на славные подвиги? Что бы с ней стало, с бестолочью, если б я не вписался за неё? Это ж надо уметь, стянуть всё быдло в одно побоище. Откуда в маленькой девочке столько магнетизма для приключений?

У меня тогда в горле от страха пересохло, когда представил, как Гномиху терзает вся клубная шпана.

Каждую ночь смотрю на неё и не могу понять, с какой стороны к ней подлезть, чтобы потом не винить себя за низость. Невинный облик сбивает с толку. Лёгкая. Крохотная. Безобидная.

Никогда не думал, что во мне есть тяга к заботливости. Даже не подозревал, что начну спорить с самим собой. Руки сами по себе так и тянутся проверить девчонку на наличие хрупких мест. И что поражает – не для того, чтобы отомстить за друга, а чтобы прикрыть, сохранить, залатать…

Как я могу ударить наотмашь, если у неё глаза такие наивные, голос мягкий, дыхание тёплое, пальчики нежные…

Каждую ночь ухожу от неё, чувствуя себя слабоумным зверем.

Я её сломить хочу, а в итоге открыл в себе незнакомую слабость.

Проказная гномиха! Запутала мне все мысли!

Стерев ладонью с лица возникшее наваждение, втянул божественный аромат пищи и приготовился оборонять свой замысел, не подпуская Алису к себе ближе, чем положено.

Отперев дверь, заметил, что снова внутри промелькнуло разочарование. Алиса не встречает. Как всегда, прячется и покажет нос, только когда приспичит в туалет. Мотнув устало головой, наклонился, чтобы снять кроссовки, и окаменел. Место для моей обуви занимали чьи-то гигантские мужские ботинки.

Какого?..

Мужика, что ли, в дом привела?

– Астахов! – вдруг нечто сбило меня с ног. – Беги, Лёня, пока ходить можешь! – захрипело оно мне на ухо. – Держи манатки и проваливай до завтрашнего дня!

В грудь неслабо вдавили мою же спортивную сумку и начали толкать за дверь.

– Чё за дела, гномиха? – недовольно спросил я, напрягая мышцы груди под настойчивой девчачьей рукой.

– Молчи, несчастный! – залепила мне рот ладонью и произнесла истеричным шёпотом. – Нет времени объяснять, просто уход…

– Алис, кто это? – сквозь нашу возню пробился незнакомый женский голос.

Пальцы гномихи, сжимающие мои плечи, резко дёрнулись, и если мне не показалось, то и её правый глаз тоже.

Поднял голову и встретился с настороженным взглядом женщины, смутно мне кого-то напоминающей.

– Здравствуйте, – ни намёка на мою улыбку.

Жопа чует, что Алиса не зря трясётся.

– Здравствуйте… – неуверенно кивнула она, переводя на девчонку недоумённый взгляд.

– Кхм, мам, это Лёня… – прижалась ко мне спиной гномиха, медленно выталкивая моё тело в дверной проём.

Мама?

– Что за Лёня? – внезапно на кухне раздался суровый мужской голос, и после короткого грохота ножек стула о плитку послышались приближающиеся тяжёлые шаги.

От острого неприятного предчувствия я абсолютно точно ощутил, как моё достоинство уменьшилось в размерах.

– Пап, он уже уходит! – издала писк Алиса, вцепляясь в мою ногу.

Когда за спиной женщины показался…

Это ПАПА?!

Твою ж налево…

Вот это я попал.

Тут не просто уменьшились, все внутренности усохли.

Не сводя с меня грозного взгляда, мужчина обогнул маму Алисы и возвысился передо мной горой. Где-то там внизу между нами ещё затесалась гномиха и издавала невнятные звуки.

– Кто таков? – припечатал меня к месту одной фразой.

Не разрывая прямого взгляда, расправил плечи и уверенно отчеканил:

– Леонид Астахов.

Умирать, так с честью.

– У тебя ровно пять секунд, чтобы объяснить, с какого дуба ты вечером заявляешься к моей дочери в дом и даже наглым рылом не ведёшь от страха, – его голубые глаза зажглись убийственным огнём, и я громко сглотнул. – Начинай, Леонид Астахов.

Очуметь! Это будет самая глубокая выгребная яма, откуда мне придётся выползать.

И вот как угадать, какой ответ он хочет услышать?

За долю секунды протягиваю к мелкой заднице пальцы и щипаю так, чтобы до неё дошло, что пора уж как-нибудь вмешаться.

– Я вам говорила, что я не против делить с кем-нибудь квартиру… – подпрыгнула на месте смышлёная девчонка.

– О Господи, Алиса! – приложила руки к груди её мама. – Ты что, подселила к себе парня?!

– Чего-о?? – прогремел мужчина, заполняя собой всё пространство.

Или это у меня в глазах потемнело.

А гномиха ещё думает, что я приду к её родителям выбивать долг за машину.

Да никогда в жизни!!

Что-то у меня появилось огромное желание вообще не связываться с этой семейкой.

– Нет, мам! – затараторила Алиса. – То есть… Да. Лёня тоже здесь живёт… Но ему можно!!! – повысила голос для убедительности. – Он внук Любови Валерьевны…

Она серьёзно думает, что это помешает её отцу сломать мне шею?

– …и гей.

Интересно, у кого больше вытянулось лицо, у мужчины или у меня?

– Как это? Прямо тот самый? – тихим голосом спросила её мама, впиваясь в меня ошалелым взглядом.

А вот взгляд отца напротив моего лица приобретал уже сформированную чёткую эмоцию. Брезгливость.

Совсем ополоумела девка! Чё творит?

– Вообще-то я… – протестующе начал я, но не успел договорить, как получил локтем в живот.

– Да-да, я помню, что ты просил не распространяться… – вонзила в меня затыкающий взгляд гномиха. – И что очень этого стыдишься, но ты же понимаешь… – с нажимом произнесла она. – Это мои родители, – и глаза выпучила.

Медленно посмотрел на ожесточённое лицо её отца и мысленно выстрелил себе в голову:

– Мне неловко, что вы узнали об этом…

Умереть не встать…

Не от руки этого громилы, так от позора.

– Это он тебе так сказал? – откровенно сомневаясь, уточнил мужчина.

Да-да, всё верно, батя. Мужик мужика видит издалека.

– Не похож он на голубого… – по мне прошлись пристальным оценивающим взглядом. – Бицухи вон какие, щетина добротная и взгляд толковый…

– Пап, это только в твоём понимании геи ходят в утончённой одежде, изящно взмахивают руками и хлопают ресницами, – с ноткой осуждения сказала Алиса. – Лёня хороший, тебе понравится!

– Да не дай Бог! – он резко отстранился от нас с гномихой и сморщил лицо.

– Папа, – сердито вытянулась коротышка.