Закончилось всё такой ослепительной вспышкой, что поневоле я зажмурилась, а когда открыла глаза, то с облегчением поняла, что привыкать к прислуживающему скелету мне не придётся — участники магического действа обрели прежнюю внешность — и Кайлеан, и Дрю. Однако Дрю была непривычно молчалива, и вид у неё был немного одуревший.

— Ну, как ты, Дрю? — робко спросила я. — Как самочувствие?

— Благодарю вас, прекрасная леди, — прошелестела Дрю, — моё самочувствие превосходно…

— Вы всё-таки что-то ей оттяпали! — воскликнула я, гневно уставившись на Кайлеана.

Кайлеан отмахнулся:

— Ничего с ней не сделалось, оклемается. — И тут же ревниво спросил: — А моё самочувствие вас, значит, не интересует?

Я смутилась. Действительно, ведь ему тоже досталось. Провести такой ритуал, должно быть, нешуточное дело.

— Простите…  Просто я привыкла к тому, что вы…  сильный, а Дрю — слабая девочка.

— На этой слабой девочке воду можно возить, — холодно сообщил Кайлеан. — Причём теперь в прямом смысле. По меркам вашего мира она теперь грузовик поднять может.

— Готова служить, прекрасный принц, — вытянулась в струнку Дрю. Голос её по-прежнему шелестел. — Где вёдра, где грузовик?

Я опять гневно взглянула на Кайлеана.

— Придуривается, — поспешил сказать он. — Вообще, советую поменьше обращать внимание на слуг. Они должны безукоризненно выполнять ваши распоряжения и только. Учитесь повелевать, леди Данимира. И не только слугами.

— А кем ещё?

— Миром. Мир должен лежать у ваших ног.

— Как он лежит у ваших? — усмехнулась я.

— Да, — ответил он без улыбки.

Странный оборот принял наш разговор. Я опустила взгляд, чтобы Кайлеан не прочёл в моих глазах очевидное: единственный человек, кем мне хочется управлять — это он сам. Я недавно попробовала, у меня получилось, и мне понравилось. Очень. Очень-очень-очень. Власть над принцем Кайлеаном оказалась такой сладкой, такой хмельной, что при одном воспоминании голова начала кружиться, а колени — слабеть.

— Подумайте над моими словами, леди Данимира. А пока оставляю вас. Вечером увидимся. Между делом решите, какие места в Эрмитании вам хотелось бы посетить в первую очередь.

— Новый драконятник! — выпалила я тут же. — И главную библиотеку! То есть наоборот. Сначала библиотеку, потом драконятник. Или драконятник сначала. Как вам удобнее.

— Для драконятника я ещё не в форме, — непонятно сказал Кайлеан. — Драконятник — позже. Сначала будет библиотека. Ещё вам необходимо платье для бала. Я доставлю вас к портному, лучшему в королевстве. Он создаёт наряды для моей матери. Платье, которое на вас, — его творение. И остальное, что вам доставили, тоже его.

Меня осенило.

— Вы часто заказываете девушкам наряды у портного своей матери?

Он помедлил.

— … Нет. Первый раз.

— Тогда этот лучший портной вас и сдал. Их Величество примчались посмотреть на «одного человека», для которого вы заказали тонну дамских нарядов.

— Развею по ветру, — сквозь зубы пообещал Кайлеан.

— Любимого портного вашей мамы? За две недели до бала? Только если хотите, чтобы вас тоже развеяли по ветру.

— Пожалуй, вы правы. Пусть живёт. Но ваше платье будет самым красивым…

— … и тогда по ветру развеют меня.

Кайлеан хмыкнул, ещё раз попрощался и ушёл — как обычный человек, шагнув в лифт. Мы остались с Дрю наедине.

Она парила передо мной со скорбным лицом, я чувствовала себя гнусной рабовладелицей.

С чего-то надо было начинать. Возможно, какое-то совместное занятие могло растопить лёд.

— Не хочешь ли помочь разобрать вещи, Дрю?

— Слушаюсь и повинуюсь, леди Данимира…

Сказано было кротко. Елейно кротко. Я прищурилась. Похоже, насчёт самочувствия Дрю Кайлеан был прав.

Я вздохнула.

— Слушай, Дрю. Понимаю, что разбирать чужую одежду — не самое весёлое занятие. Но по моим представлениям, это лучше, чем сидеть в подземелье, изводя соседей насмешками. Всем нам время от времени приходится делать не то, что хочется. Такова жизнь…  — Дрю шмыгнула носом, я смешалась и поправилась: — Такова реальность.

Она безмолвствовала, зависнув в воздухе бездушной голограммой, стеклянный взгляд был устремлён куда-то за моё плечо.

— Ладно, — снова вздохнула я, — пойдём. Повисишь где-нибудь в сторонке, а я уж как-нибудь сама…  Не бойся, Его Высочество об этом не узнает.

Дрю слабо шевельнулась.

— Ни в коем случае, мадам, — прошелестела она, — как можно…  Моё призвание — служить вам, мадам…

— А вот с «мадам» — это уже перебор! И призвание себе другое подбери.

Вздёрнув подбородок (совсем в кайлеановском стиле), я решительно обогнула Дрю и направилась прямиком к цели — к заветным пакетам. Моё намерение приобщиться к прекрасному было несгибаемым, а всякие дрюки-злюки пусть делают что хотят.

Я шла, не оборачиваясь, но ощущала холодное дыхание-дуновение на своём затылке, а когда показалась гора упаковок, за спиной раздался удивлённый посвист.

— Вот это да-а-а…  — произнесла Дрю уже своим нормальным голосом. — Сколько шмотья!

— Э-э-э…  да, одежды много, — согласилась я, обозревая поле предстоящей битвы за порядок. — С той стороны ещё столько же. Поэтому я и просила помочь. К тому же ваша эрмитанская жизнь для меня — тёмный лес. Надеюсь, ты просветишь меня в некоторых вопросах.

— Надейтесь, — сказала Дрю.

Она подлетела к шкафу, распахнула все его двери, сняла со штанги вешалку и достала из ближайшего пакета нечто, похожее на объёмистый сгусток серого тумана. В ловких руках Дрю туманное нечто превратилось в нечто длинное и тут же очутилось на вешалке, а вешалка отправилась в шкаф. Всё произошло с такой скоростью, что я запоздало воскликнула «Стой!», когда Дрю уже извлекала из другого пакета следующую одёжку — напротив, блистающую всеми цветами радуги.

Дрю остановилась и вопрошающе взглянула.

— Ой, а что это там было? То, первое, серенькое такое. Можно поглядеть?

— Да пожалуйста. Но эдак, с поглядками, до вечера не управимся. — Она вернулась ко мне с серым платьем, и я бережно приняла в руки невесомую материю — дым, туман, небо над Финским заливом… .

— Ну и пусть, — сказала я. — Мне тут ещё три месяца сидеть. Днём больше, днём меньше, всё равно разберём когда-нибудь. Просто я никогда не видела ничего подобного…  надо мерить!

— Тогда подождите, тут ещё и шляпа к нему имеется.

… Я поглядывала в зеркало слегка смущённо. Такие широкие поля у шляпы я видела только на картинках — сзади они почти ложились на лопатки. Но смущало не это. Дымчато-серые складки держались на плечах просто чудом, а декольте было — ну просто на грани. Равно как и вырез на спине. Вообще, всё выглядело так, будто на меня просто накинули отрез ткани, небрежно задрапировали, кое-где так же небрежно скололи невидимыми булавками и — совершенно ненароком, практически волею случая — получился идеальный наряд. Но стоит только шевельнуться — волшебство исчезнет, ткань соскользнёт вниз, и я останусь в одной шляпе…  учитывая ранние казусы, я была уверена, что именно так и произойдёт.

— К глазам очень хорошо, — одобрила Дрю. — Хотя кто при таком фасоне на ваши глаза будет смотреть — не знаю…

— А оно не упадёт?

— Вы походите, — посоветовала Дрю, — можете даже попрыгать. Всё будет держаться, вот увидите.

Прыгать я не стала, но, пройдясь вдоль зеркал осмелела настолько, что даже покружилась. Драпировка колыхалась, но её положение оставалось неизменным — ничего никуда не спадало, в стороны не съезжало, нараспашку не распахивалось.

— Действительно, вроде всё должно развалиться, а держится, — сказала я. — Потрясающе. Поэзия, а не платье. Просто навевает…  — я прочла: — Серые глаза — рассвет, пароходная сирена, дождь, разлука, серый след за винтом бегущей пены…  Но ты это платье повесь в тот, правый шкаф. Я носить его не буду. Слишком…  — я поискала слова, — провоцирующее. Цвет такой сдержанный, целомудренный, а покрой — наоборот…  Опасное сочетание.