Отстранение наконец покинуло меня. На окраине моего посёлка всегда паслось несколько смирных рабочих лошадок, ребятне позволялось иногда на них кататься, и я могла пустить лошадь в галоп, не свалившись при этом в придорожную канаву…  но мама? Изящная, интеллигентная, сдержанная? Она никогда не выказывала склонности к лошадям и скачкам…  тем более, к скачкам по чужим огородам…

— Кхм! У принцесс имена похожие. Здесь нет никакой путаницы? Илария носилась на жеребце? Илария вытаптывала посевы?

— Он ничего не напутал, — шепнул мне на ухо Кайлеан, — дослушай до конца.

… Когда сёстрам было по семнадцать, произошло событие, при других обстоятельствах не оставившее яркого следа в истории королевства. В горах поймали шпиона из Тихой Империи. Он крутился вокруг рудников, где добывались ценные и редкие минералы, используемые в производстве магического оружия. Подобные залежи на территории всей Конфедерации можно было перечесть по пальцам, поэтому добыча и продажа сырья из этих рудников являлась монополией короны. На территории Тихой Империи такие залежи и вовсе отсутствовали, поэтому интерес изначального измерения к аннморийским горам был закономерен.

В самом деле, он восторгался не только выходом к морю, но ценными залежами, с горечью вспомнила я, искоса взглянув на Кайлеана. Да в меня просто невозможно не влюбиться — при таком-то приданом…

… Шпиона — молодого мага — поймали с поличным — при нём обнаружили геологические образцы. При аресте он отбивался так умело и так отчаянно, что королевская стража окрестила его «рыжим дьяволом».

Я вздрогнула. Кайлеан пожал мои пальцы, как бы говоря: «Держитесь, ценные залежи! Я с вами!»

— Папа не шпион. Папа — геолог и инженер, — с достоинством сказала я. — Если он там оказался, то это ещё ничего не значит. Может, это случайность.

Кайлеан улыбнулся, будто моя наивность его умилила, но ничего не сказал, и Макс продолжил.

… Только благодаря численному преимуществу стражники всё же скрутили чужака и препроводили в камеру с заговорёнными стенами. Спец-темницу для чересчур одарённых и посему особо опасных преступников устроили в отдалённом уголке замковых подземелий, она славилась тем, что из неё ещё никто не убегал. Там «рыжий дьявол» должен был ожидать решения своей участи, потому что граф Ганнелон на тот момент отсутствовал — вёл переговоры в отдалённых королевствах, с которыми собирался заключить выгодное торговое соглашение. О происшествии на рудниках случайно услышала принцесса Илария, которая, не долго размышляя, велела отрубить мерзкому шпиону его мерзкую голову. Чтоб впредь неповадно было. Чтоб каждое измерение знало — Аннмория умеет охранять свои интересы.

Тут я подумала, что, пожалуй, следует тихонечко положить нижнюю челюсть на пол, да так там и оставить, поскольку поднимать её раз за разом, пока длится рассказ Макса, похоже, нет никакого смысла. Мама туманно упоминала о том, что у них с папой были какие-то сложности…  Ну, в общем, да, не поспоришь…  когда девушка для начала велит отрубить парню голову, такие отношения действительно нельзя назвать простыми.

Если бы маминой сестре не вздумалось учинить допрос, вероятно, я никогда бы не появилась на свет. Но по прихоти судьбы Илгалея в то время как раз увлеклась экспериментами с редкими камнями из собственных рудников. Она предположила, что раз пришелец из другого измерения интересовался этими минералами, он может обладать какими-то полезными знаниями, и поспешила в темницу, пока голова шпиона ещё оставалась у него на плечах.

Свидетелей этой встречи не было, никому не известно, что произошло между принцессой и «рыжим дьяволом». Но, как по большому секрету рассказал одной симпатичной горничной один общительный стражник, в камеру принцесса Илгалея вошла с надменным и холодным видом, а вышла оттуда — спустя длительное время — будто бы озадаченной и с полуулыбкой на лице…  и тут же отменила приказ сестры.

А затем стала ежедневно наведываться в темницу и подолгу оставаться наедине с пленником.

Внимательные слуги отметили перемену в поведении юной госпожи. Учёные занятия были заброшены, реторты и пробирки покрылись пылью. Илгалея, слывшая до сих пор настоящим «синим чулком», вдруг заказала целую гору нарядов и перед посещением темницы стала пользоваться услугами придворного куафёра. Взгляд её приобрёл мечтательно-рассеянное выражение, на губах часто появлялась лёгкая улыбка.

Принцесса Илария перемены в сестре не заметила, поскольку предпочитала находиться вне стен замка, возвращаясь лишь для сна и еды. Про имперского шпиона она беспечно позабыла сразу же, как только отдала жестокое приказание. И вспомнила лишь тогда, когда кто-то из придворной челяди нашептал ей, что сестра ежедневно посещает королевскую темницу, где приговорённый шпион пребывает в добром здравии и даже в относительном комфорте.

Илария вспыхнула как спичка и отправилась в темницу, чтобы убедиться в правдивости сведений. Опять же, никому не известно, что там произошло. В камеру принцесса вошла с высоко вздёрнутым подбородком и выпяченной нижней губой, раздражённо постукивая свёрнутым хлыстом по бедру, вышла с ещё более высокомерным видом…  держа в руке хлыст со сломанной пополам рукоятью.

Повторный приказ о казни не был отдан.

Спустя несколько дней Илария вновь появилась в темнице…  затем пришла ещё раз…  и ещё…  и вскоре стала навещать молодого узника не реже своей сестры…  но в другое время. Чёрный Невермор отныне томился в стойле, изводя конюхов злобным нравом.

Тут Макс прервался и они с Кайлеаном почему-то вопросительно уставились на меня.

Я повела плечом и пробормотала:

— Папа обаятельный. У него харизма. Могучая очень.

— Насчёт могучей харизмы верю, — сказал Макс. — Потому что перед самым возвращением регента Илгалее стало известно о…  э-э-э…  изменении ауры сестры. — Он многозначительно посмотрел на меня.

— Имеется в виду…  э-э-э…  одно характерное изменение, — поддакнул Кайлеан.

За кого они меня принимают? Я фыркнула и вернула им многозначительный взгляд.

— Я понимаю, не маленькая. А аура Илгалеи?

— Осталась прежней.

Что бы там не происходило, у папы не было серьёзных отношений с принцессой Илгалеей. У меня отлегло от сердца — не хотелось бы узнать, что отец беззастенчиво воспользовался вниманием обеих близняшек.

Любопытство Илгалеи разгоралось. Она даже не догадывалась, кто стал первым возлюбленным Иларии, хотя та обычно секретов от сестры не держала. А ведь в королевских семьях Конфедерации бытовало устойчивое поверье, что девственная кровь является своего рода подношением судьбе и служит основой успешного правления царственной четы, поэтому девушки из королевского рода редко вступали в связь до брака. Если Илария переступила через свои принципы и через традицию, значит её чувства и впрямь глубоки…

Кто же тот счастливчик, ради которого принцесса Аннмории пожертвовала столь многим?..

… И вот, однажды ночью Илгалея не смогла заснуть, её мысли всё время возвращались к тайному роману сестры. Тогда она встала, накинула халат и отправилась в покои Иларии, намереваясь вызвать ту на откровенность. Но Иларии там не было и её нетронутая кровать пустовала. Подстрекаемая любопытством, Илгалея принялась расспрашивать личную горничную сестры. Маленькая простолюдинка отвечала уклончиво и при этом нервничала так сильно, что принцесса заподозрила неладное и вопреки правилам хорошего тона прибегнула к магическому воздействию на волю чужой служанки.

Открывшаяся правда ошеломила принцессу. Она спустилась в подземелье и застала сестру в камере рыжего узника. Одежда и волосы обоих были в подозрительном беспорядке, дыхание сбито…  догадаться, чем они только что занимались, было не сложно.

Разразился ужасный скандал. Впрочем, «ужасный скандал» — слабое обозначение для выяснения отношений двух магинь из королевского рода. Принцесса Илария сохранила больше благоразумия, ей удалось выманить бушевавшую Илгалею во двор. Возможно, только благодаря этому замок уцелел. Илгалея метала в Иларию заклятия, выкрикивая «Что он в тебе нашёл?», «Я такая же, но умнее!», «Ты нужна ему для одного, с тобой и поговорить не о чём!»…  и прочие слова, что неизменно рождаются в уязвлённом женском сердце.