— Вы что-то знаете, — осенило меня. — Мелисса оказалась в том дворе не просто так!

— Всё, что происходит, происходит не просто так, — подмигнул Мерлин. — А как же иначе? Это и есть главный закон жизни, о которой вы хотели поговорить.

Небо над лугами потемнело, пейзаж подёрнулся рябью, трава под ногами сменилась мрамором. Я вновь оказалась в бальном зале. Меня окружали незнакомые люди, Мерлин исчез.

Сейчас найду Кайлеана и спрошу наконец, не считает ли он странным счастливое возникновение Мелиссы у «кармана бога», подумала я, но не успела сделать ни шагу, как от колонны отделилась тёмная тень.

— Добрый вечер, Светлейшая, — вкрадчиво произнёс голос Химериана.

На нём был длинный чёрный камзол из парчи с искрой, на груди пенилось чёрное кружевное жабо, заколотое у горловины чёрным бриллиантом в оправе из платины. Он поднял руку, чтобы отвести от лица смоляную прядь волос — на длинных смуглых пальцах сверкнули перстни. Любой выглядел бы в этом чёрном сверкании опереточным персонажем, только не Химериан. Князем тьмы он выглядел, Люцифером, падшим ангелом.

Несчастные адептки, посочувствовала я. Их ректору следует ходить с бумажным пакетом на голове…  хотя и это, скорей всего, не помогло бы, Химериан излучал притягательность от макушки до пяток. Это чувствовала даже я, влюблённая в его брата. Уж не была ли мать Химериана суккубом?

Оглянувшись по сторонам, я нигде не увидела Кайлеана и вообще ни одного знакомого лица. Причём никто даже не посмотрел в мою сторону, скорей всего, Химериан наложил на нас отвод глаз. Я предполагала, для чего это было сделано: братец Хим собирался заложить братца Кайла, и не желал, чтобы ему мешали.

Иуда он, а не Люцифер.

Я улыбнулась и произнесла беззаботно:

— Добрый вечер, Ваше Высочество. Погода стоит хорошая, да?

— Н-нда…  неплохая…  — с некоторой заминкой ответил Химериан. Наверное, воображал, что я тут же ринусь допрашивать его насчёт «Светлейшей».

— А у нас на праздники тоже облака разгоняют. С самолёта, при помощи химии.

Он глядел на меня с любопытством, я продолжала светски улыбаться:

— Химия — это такая магия, в которой как нигде используются фундаментальные принципы мироздания. Чрезвычайно распространёна в моём родном измерении.

— Я знаю, что такое химия.

— А самолёт — это такая железная птица, которая…

— Я летал на самолёте…  Светлейшая.

— Да? И как вам? — проявила я живой интерес. — Иногда страшновато бывает, особенно при взлёте или посадке, не правда ли?

Он не ответил.

Ладно. Всё равно сеанса с разоблачениями не избежать. Пусть Химериан меня подготовит.

— Я так понимаю, самолёты — не ваша страсть. Желаете просветить меня насчёт титула «Светлейшая»? Ну что ж, излагайте, я вся внимание. Только не долго, мы с Кайлеаном…  с Его Высочеством принцем Кайлеаном хотели потанцевать.

— Я лучше покажу. — Он протянул мне руку.

И тут я дала слабину. Конечно, надо было без колебаний принять приглашение, показав, что сам чёрт мне не брат. Но я помедлила, показав, что не так уж уверена в себе.

Химериан проявил наблюдательность и, усмехаясь, сказал:

— Смелее, леди Данимира…  верну вас в целости и сохранности. — И прибавил с той же усмешкой на красиво очерченных губах. — Даже если вам не захочется возвращаться.

Он перенёс меня в Карагиллейновскую библиотеку, в хранилище, где мне ещё не доводилось бывать. От щелчка Химериана зажёгся свет, он отразился в стеклянных полках, на которых покоились сотни видеокристаллов.

— Здесь хранятся официальные хроники за последние годы. Визиты, приёмы, тому подобное. Хочу показать кое-что…  трёхлетней давности.

Сердце моё заныло. Я догадывалась, что предстоит увидеть.

… Кристалл ожил, скромное библиотечное помещение преобразилось в богато украшенный зал. Одну его сторону занимала широкая беломраморная лестница, похожая на ту, по которой мы пришли на бал, тронный подиум как обычно разместился у противоположной стены. Я сразу увидела возле трона Кайлеана и двинулась в ту сторону как зачарованная.

Химериан шёл следом.

… Три года назад Кайлеан был другим. Кристалл запечатлел совсем молодого человека, он мог бы быть студентом. Я вдруг поняла, что Кайлеану, возможно, меньше лет, чем я полагала. Наверное, меня вводили в заблуждение уверенные манеры, сила, желание принимать решение за других…  а это было просто королевское воспитание? На его лице было странное для светского раута выражение — эдакая мрачная решимость посетителя зубоврачебного кабинета. Не хочется, но надо. Мне захотелось погладить его по щеке, чтобы согнать эту мрачность…  я знала, что проекцию потрогать нельзя, но всё равно протянула руку…

— Не туда смотрите, — резко сказал Химериан.

В его голосе проскользнуло раздражение. Я обернулась, он кивнул в сторону лестницы.

Верх лестницы скрывался в темноте, и теперь из этой темноты выступила сияющая женская фигура в белом. Она спускалась и тьма следовала за ней как плащ, клубилась, пытаясь вновь укутать, но сияние, исходившее от женщины, не давало тьме приблизиться.

— Понимаете, почему «Светлейшая»? Лестница королей выявляет атрибуты рода. Способность разгонять магическую тьму присуща только тем, в ком течёт королевская кровь Аннмории. Только они имеют право на титул Светлейших.

— Это Илгалея? — спросила я, глядя как моя мать…  нет, нет, кто-то, выглядевший как моя мать…  в лучистом ореоле света неторопливо спускается в зал.

— Да. Её первый визит в Эрмитанию. Последние двадцать лет Аннмория — изолированная страна. Илгалея, при всей красоте, порядочный социопат. Вашему принцу удалось сделать невозможное — выманить улитку из её раковины. Ну так что, узнаёте?

Я сделала усилие и ровным голосом произнесла:

— Может быть. Но при чём здесь я? Признаю, мы с Илгалеей похожи. Но ведь всем известно, что где-то по свету гуляют наши двойники.

— Вы не похожи на двойников. Вы похожи на мать и дочь. Официально у королевы Аннмории нет детей, однако во время её визита в Эрмитанию по приказанию моего отца главный придворный чтец аур изучил ауру Илгалеи. Вон он стоит, — Химериан кивнул на неприметного мужчину средних лет, выглядывающего из-за колонны неподалёку. Тот, наморщив лоб, то и дело кидал на Илгалею сосредоточенные взгляды и, что-то бормоча, чёркал в блокноте. — Так вот, чтец обнаружил едва различимый знак, указывающий на то, что потомок у неё всё-таки имеется. Знак стёртый, скорей всего потому что дитя было отлучено от матери сразу же после рождения, но он есть. Возможно, потеря ребёнка стала причиной нелюдимости королевы.

— Уверяю вас, здесь имеет место быть всеобщее заблуждение. Это просто случайное сходство. Игра случая.

Химериан засмеялся.

— Тогда вам нужно увидеть ещё кое-что. — Он сделал шаг к стеллажу. — Хорошо, что запись уже здесь.

— Подождите.

… Илгалея прошла совсем близко.

Знакомые зелёные глаза…  взгляд настороженный, нервно сжатые губы…

Я впилась в её лицо взглядом и через секунду незаметно перевела дух. Нет, это совершенно точно была не мама. Я не могла объяснить свою уверенность, но знала: эта женщина — копия моей матери, но не она. Я посмотрела, как Илгалея поднимается на подиум, как обменивается любезностями с Георгианом и Еленой…  когда она подошла к Кайлеану, он, бесстрастно улыбнувшись, склонился и поцеловал ей руку. Я отвернулась. Не могла я смотреть, как Кайлеан на полном серьёзе собирался жениться на выходе к морю, вдвое старше него.

— Хватит! Ненавижу эти игры престолов. Давайте дальше. Какие гадости у вас ещё припасены?

Я не поворачивалась к подиуму, пока одна призрачная картина не сменилась другой. Но она оказалась ещё поразительней.

Это была сегодняшняя запись!

… Мы с Кайлеаном, смеясь и переговариваясь, шествовали по лестнице королей, спускаясь в бальный зал. У Кайлеана под ногами мрамор трескался и обугливался, и подземное пламя вырывалось из каменных трещин. А я…  мрак сгустился с моей стороны, но я испускала сияние не хуже Илгалеи и тьма не смела ко мне приближаться.