— Я в отъезде. Вернусь завтра вечером.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Хорошо, что мне не нужно отвечать ни на один из твоих вопросов! — Раздается стук в дверь — легкое постукивание, которое я могла бы пропустить, если бы это было двумя секундами раньше, когда Бишоп рычал мне в ухо. Поменяв руки, я подхожу к двери и открываю ее, увидев Дэймона по другую сторону.

— Мне нужно идти, — бормочу в трубку.

— Извини, я опоздал, — шепчет Дэймон, проходя мимо меня в мою комнату.

— Кто это, бл*дь, такой? — Бишоп выстреливает мне в ухо.

— Это... я не могу сейчас объяснить, так что подожди, пока я вернусь домой.

— Клянусь, бл*дь...

Я кладу трубку и выключаю телефон, мне уже достаточно его дерьма. Повернувшись, улыбаюсь Дэймону.

— Извини за это.

Он сидит на стуле напротив моей кровати, выпрямив спину и уперев руки в бедра. Его лицо остается прежним, глаза не отрываются от меня, пока я медленно прокладываю себе путь, чтобы сесть на край кровати.

— Итак, — начинаю я, не зная, с чего еще начать. — Как мы собираемся это сделать, если ты говоришь на латыне? — Задаю этот вопрос скорее себе, чем ему.

— Ты здесь в опасности. Ты должна уйти.

Что ж, это неплохой способ начать.

— Я так и думала, — шепчу я, возвращая взгляд к его глазам. — Но почему? И почему ты помогаешь мне?

Он качает головой, его глаза стекленеют.

— Информация, а не сила. Информация в этом мире может быть оружием или причиной. — Дэймон встает со стула и идет ко мне, останавливаясь у изножья кровати. Немного близко, но я не чувствую дискомфорта от этого. Он берет меня за руку, и я слегка замираю, непривычная к его присутствию, но, опять же, не испытывающая дискомфорта.

Прижав руку к его груди, я смотрю на него, сердце колотится в груди.

— Что это? — спрашиваю я, качая головой.

— Ты тоже чувствуешь? — отвечает он, так мягко, что у меня почти перехватывает дыхание. Слишком долгое общение с безэмоциональными мудаками заставляет меня оценивать мужчину, для которого нет проблем с проявлением чувств. Если это то, что он делает.

— Да. — Не имея возможности лгать или отрицать, да и не желая этого, я встаю во весь свой рост и выгибаю шею, чтобы видеть его более четко. — Кто ты?

— Я плохой человек.

Смеюсь. Я не хочу, но смеюсь.

— Я знаю плохих мужчин, Дэймон. Ты не один из них.

— Только ты видишь свет там, где другие видят тьму, Мэдисон.

Покачав головой, я убираю руку.

— Может быть. Но тьму я вижу тоже, Дэймон. И я не вижу ее в тебе.

— Потому что она заперта в моей душе, — отвечает он, делая шаг назад.

— Кто ты такой? — Я снова шепчу, изучая его прекрасные черты. Ангельская манера держаться и то, как он смотрит прямо на меня, говорит мне о том, что он заблуждается. Он не плохой человек; не может быть, чтобы этот человек, стоящий сейчас передо мной, был плохим.

Парень садится обратно, закрывает лицо руками и качает головой.

— Ты... — начинает он. — Серебряный лебедь.

Я сглатываю, моя кровь слегка стынет.

— Да.

Он резко поворачивает голову ко мне и слегка прищуривает глаза. Наверное, это самое яркое проявление эмоций, которое я видела в его чертах лица.

— Ты... знаешь? О себе? — снова спрашивает он, его английский отрывист, но достаточен, чтобы я поняла, что Дэймон пытается сказать или подразумевает.

Я киваю.

— Да. Я знаю уже некоторое время.

Его лицо меняется.

— Ты должна уйти, Мэдисон.

— Нет. — Я качаю головой. — Я упрямая. Должна узнать, что все это значит. Я приехала сюда за ясностью, чтобы встать на ноги, но у меня такое чувство, что сейчас этого не произойдет. — Смотрю на него, пока он наблюдает за мной. Я понимаю, что парень, вероятно, понятия не имеет, что я только что сказала, но все равно благодарна ему за то, что он меня выслушал.

Дэймон встает со стула и идет к двери. Когда он открывает ее, я думаю, что он уже собирается выйти, когда он распахивает ее, осматривая коридор, но оглядывается на меня.

— Видишь? — Он указывает на написанное курсивом имя на двери.

Я смотрю на него и киваю.

— Да? Я не знаю, что там написано.

Он проводит указательным пальцем по рельефной надписи, по каждому штриху и изгибу, вписанному в дверь. Парень произносит одно слово. Одно слово, которое высасывает все хорошее из моих мыслей и заменяет его мутными воспоминаниями.

— Венари.

ГЛАВА 14

Я встаю с кровати и иду к нему, затаскивая его обратно в комнату, а затем захлопываю дверь и упираюсь в нее головой.

— Откуда, бл*дь, ты знаешь это имя?

Он качает головой.

— Я знаю, — его руки расширяются, — все, Мэдисон.

Переведя взгляд на него, я киваю.

— Ладно, решено. — Оттолкнув дверь, иду прямо к своей сумке и начинаю запихивать все свои вещи обратно внутрь. — Ты едешь домой со мной.

— Нет! — отвечает он, подходя ко мне и останавливая мою руку. Не грубо, но достаточно, чтобы я поняла, что этот мальчик намного сильнее, чем кажется.

Интересно.

— Я не могу уйти, — продолжает он, отпуская мою руку.

— Почему? — Я все равно застегиваю сумку.

— Кация... она...

— Кто она, бл*дь, такая? — Я понижаю свой тон лишь на толику. — Серьезно, Дэймон, я читала книгу без названия. Ее дневник, или предсмертную записку, или что там еще!

Глаза Дэймона становятся жесткими и холодными.

— Tacet a Mortuis.

— Пардон? — спрашиваю я, снова запутавшись в его латыни.

— «Tacet a Mortuis» — это название книги. По-английски это «Шепот мертвых».

— О. — Мои брови сходятся в замешательстве. Книгу все еще легче произнести, чем Tacet a Mortuis, но ладно.

По его лицу пробегает тень.

— Где эта книга?

— Эм, она у меня дома. А что? — Проклятье. Я не должна так быстро доверять людям.

— Ты должна позаботиться о ней. Люди... — Он останавливается. — Я должен уйти сейчас.

— Нет! — кричу я в его удаляющуюся спину. — Пожалуйста, ты — моя единственная надежда понять, что, бл*дь, значит этот мир!

— Я сказал слишком много. Я буду наказан. Прости меня, Мэдисон. — Затем он выходит за дверь, и тишина после его ухода становится оглушительной.

Тяжело вздохнув, сажусь на кровать.

Что он имел в виду, говоря, что будет наказан? Все это не имеет ни малейшего смысла. Все, что должно быть простым, — это гребаный водоворот безумия, и единственный человек, на которого я действительно могу положиться, — это я сама. Решив, что сегодня мне не удастся поспать, хватаю свою сумку и иду к двери. Если мне понадобится быстро сбежать, я не хочу ничего оставлять позади. Пробегая по коридору, дохожу до лифта и нажимаю на стрелку вниз несколько сотен раз, прежде чем он открывается. Поблагодарив свои счастливые звезды за то, что кабина пуста, вхожу и нажимаю на кнопку. Дойдя до вестибюля, я выхожу и осматриваюсь, сканируя местность, чтобы убедиться, что Кация не ходит поблизости, а затем выбегаю через раздвижные двери, едва увернувшись от двух парней за стойкой. Почему они работают всю ночь? Я сомневаюсь, что кто-то еще будет регистрироваться в это время.

Холодный воздух обдает меня, как глоток свежего воздуха, когда я вижу Дэймона. Быстро иду к нему.

— Еще раз привет. — Я оглядываюсь через плечо из-за паранойи.

— Мэдисон, что ты делаешь? — Он оглядывается, чтобы убедиться, что за мной никого нет.

— Слушай, мне просто нужно положить это в машину на случай, если мне понадобится быстро уехать отсюда.

Дэймон внимательно наблюдает за мной, затем кивает и тянет меня за руку, чтобы я последовала за ним к стойке парковщика. Он отстегивает мои ключи и протягивает их мне.

— Парковочное место пятнадцать. Мэдисон, ты должна уехать сейчас же.

Я качаю головой.

— Нет. Мне нужны ответы. Мне надоело ждать, пока люди скажут мне, когда они будут готовы. Мне нужно знать сейчас.

— Я не могу. — Он качает головой. — Мэдисон, у меня есть очень близкий мне человек, который будет в опасности, если я что-нибудь расскажу.