– Тебе что нравится? – спросил Гошик.

Они присели на скамейку в очередном, встреченном на пути сквере, и развернули только купленное мороженое. Классическое шоколадное эскимо. Господи, сколько же лет Петя его не ел?

Обдумывая ответ, он с удовольствием откусил кусок и едва не застонал от блаженства. Невероятно вкусно.

– Джазик какой-нибудь, наверное? – фыркнул Гошка, сделав предположение.

– Роме только такого не говори, – хмыкнул Петров. – За джазик и двор, как говорится.

– Ну а что тогда? – не унимался Игорь, он своё эскимо почему-то не кусал, а весьма развратно облизывал. И от этого в организме у Пети происходили определённые реакции.

Но непохоже было, что Литвин его дразнил. Всё у него выходило само собой.

– Рок, – усмехнулся Пётр. – Не поверишь, но старый волосатый рок.

– У тебя дома пластинки с какой-то скучно классикой, – не поверил Гошка. – Пиздишь.

– Это всё имидж, – неожиданно для себя самого признался Петя. – И музыка эта, и мебель старинная.

– Дурацкая мебель, – поддержал его Игорь. – Диван капец неудобный. Хотя кресло ничего такое.

– Это то, которое Селёдка подрала? – сощурившись на солнце, уточнил Петя.

Гошка тут же покраснел.

– Ты заметил.

– Ага, – веселясь, ответил Пётр. – Не переживай, – утешил он. – Всего лишь кресло за пару тысяч долларов.

– У Селёдки губа не дура, – фыркнул Гошик, понимая, что ругать, видимо, не будут.

Петя в принципе не держался за вещи. И уж точно ему не жалко было чего-то для Игоря. И раньше не было жалко, а уж теперь…

Странно, но он только сейчас вспомнил или скорее осознал, что между ними многое поменялось. Сам-то Гошка точно уже реагировал по-другому. Взять к примеру его псих в ресторане. А вот для Пети будто ничего не изменилось.

Просто Гошка ему как нравился, так нравился и сейчас. Разве что теперь можно было сделать так.

Петров протянул руку и стёр подушечкой большого пальца шоколад с нижней губы Гоши. А потом облизал его, глядя парню в глаза. Зрачки у того расширились, а щёки вновь покрылись румянцем.

Такой забавный.

Мог ругаться как сапожник. Мог с битой наперевес кинуться в драку. А мог смущаться вот так, от топорного флирта.

Невероятный.

Как же сильно Петя в него влип.

Но сейчас было уже не страшно. Потому что Петя знал, это взаимно.

– Ну а ты, – Пётр вспомнил, о чём они говорили. – Что нравится тебе?

– Вчера ходили с Ванькой в клуб на концерт «Торбы-на-Круче», – с гордостью поведал Игорь. – В принципе мне тоже нравится рок. Как говорится, либо слушаешь рок, либо пидорок.

Он ляпнул это и, видимо, только потом понял, что сказал. Смутился, потом испугался, хотел что-то сказать, но не успел, потому что Петя расхохотался.

– Как удачно, что мы оба не пидорки, правда?

Гошка сначала поджал губы, надулся, будто пытался задержать воздух внутри, а потом всё же не выдержал и рассмеялся в ответ.

***

Гошка увёл Петю в метро.

И это стало для Петрова стрессом. Он не был в подземке примерно столько же, сколько не ходил пешком по городу. Чертовски давно.

Повезло, что это был выходной день. Хотя к полудню город всё равно проснулся, и им пришлось толкаться с какими-то бабками, неформалами, ментами и гопниками.

За четверть часа, которые Петя провёл под землей, он успел насмотреться на такое количество колоритных персонажей, что эмоций ещё лет на десять вперёд хватит.

А Гошик только глумился, пиздюшонок такой.

Выбравшись обратно на улицу, Петя купил бутылку воды и жадно присосался к ней.

– Мне кажется, из меня выпили все соки и высосали душу, – поведал он трагичным голосом, когда напился.

– Это ты ещё там в понедельник в восемь утра не был, – рассмеялся Гошка. – Ладно, пошли, мы почти на месте.

Петя покорно последовал за ним, отстав на пару шагов. И внезапно залюбовался упругими маленькими ягодицами, которые красиво обрисовались под обтягивающими джинсами.

– Ты пялишься, – прошипел Гошик, резко остановившись и развернувшись.

Петя медленно поднял взгляд и посмотрел ему в глаза.

– Ага, – заявил он, совершенно не собираясь отпираться. – Имею право.

Он поиграл бровями, надеясь, что не перегнул. Но Игорь лишь набрал побольше воздуха, чтобы что-нибудь снова ляпнуть, раскрыл рот, но после снова его захлопнул.

Посмеиваясь, Петя снова двинулся следом.

Они прошли еще пару сотен метров, прежде чем Литвин не привёл его к какому-то невзрачному ларьку.

– Шаурма, серьёзно? – Петров выгнул брови.

– Да, – с какой-то затаённой гордостью заявил Гошка. – Лучшая, если не в городе, то в этом районе точно. Тебе понравится.

Петя очень сильно сомневался. Последний раз он ел шаурму примерно… Да-да, десять лет назад.

Сегодняшний день превратился в какой-то концерт «По волнам моей памяти». И если предыдущие его номера пришлись Петрову по душе, то при мыслях о шаурме живот предательски скрутило. Видимо, заранее.

Он взял себя в руки. Ладно. Ради Игоря можно и потерпеть. В конце концов, можно расценить это мероприятие, как вложение в долгосрочный бизнес-проект.

Дождавшись, пока подозрительной наружности бородатый парень отдаст в руки Гошика два спеленатых будто младенца свёртка, они устроились тут же.

Недалеко от ларька стояла скамейка, куда Игорь с удовольствием приземлил свой зад. Отдав одного «младенца» Петрову, он проворно развернул свой свёрток и впился зубами в хрустящий после гриля лаваш.

– Бофе, как фкушно, – с полным ртом, блаженно жмурясь, почти простонал Литвин.

Петя покосился с подозрением сначала на него, потом на свою шаурму. Ладно, будь что будет. Мужик он или где, в конце концов.

Петров, едва ли не затаив дыхание, развернул свою порцию и решительно откусил.

Ого.

Он с удивлением посмотрел на Гошку, который прикончил уже почти половину. Тот довольно улыбался вымазанным в соусе ртом.

Это действительно было неплохо. Ладно, это было очень вкусно. Особенно после долгой пешей прогулки и с холодной колой, которую прихватил Игорь.