Уборка! Да-да, она же хотела с самого утра вымыть полы в магазинчике! И Дерентар собирался заглянуть, проверить, как идут продажи, а если феникс увидит пыль, одного презрительного взгляда хватит, чтобы заставить ее чувствовать себя пустым местом. Черные глаза, похожие на угольки, в подобные моменты становились бездонной бездной, затягивающей в глубины, из которых невозможно выбраться самостоятельно.

Возможно, он использовал внушение, или же этим, особым, взглядом обладают все фениксы… Эйя точно не знала, ведь со своей семьей Дерентар не общался, уехав с южных островов Текабара в Аминс. Да и был единственным представителем огненной расы, которого ей представилось видеть.

Решив, что для уборки подойдет и домашнее платье, поверх которого она надела видавший лучшие дни передник, Эйя быстрым шагом направилась в сторону лавки. Все равно посетители не приходили раньше десяти, значит, у нее будет уйма времени на генеральную уборку и, возможно, даже останется запас для похода в лес за растениями. Сейчас убывающая луна, некоторые травы следует собрать в ближайшие дни, пока они не растеряют полезные свойства.

Махнув рукой перед замочной скважиной, Эйя услышала характерный щелчок, после чего схватилась за ручку, толкая створку вперед. Звон колокольчика приветствовал хозяйку в пустом магазине, а запах многочисленных ингредиентов ударил в нос.

Пожалуй, стоит проветрить.

Оставив дверь нараспашку, Эйя хлопнула в ладоши, зажигая магические светильники, и направилась прямиком к кладовке, откуда достала ведро, наполнила его водой с добавлением моющего средства и взяла пару мягких салфеток. Сначала нужно протереть пыль и промыть банки, а после уже можно приступать к надраиванию полов.

Нельзя было сказать, что девушку удручал факт, что она являлась практически служанкой в доме отчима (или как еще назвать то, что она единственная занималась всем, что касалось зельевой лавки?), мама предпочитала другой труд, ведя дом мужа, заботясь о чистоте и порядке его костюмов, сытости желудка и выдрессированности нескольких слуг, что мог себе позволить кошелек Дерентара. Эйя любила зелья, любила Алхимию, и ссылки в маленькую каморку под названием «Трилистник» расценивала как награду.

Хорошо, что мама решила отойти от дел, полностью представляя ей бразды правления в маленькой области…

Эйя методично протирала каждую склянку, каждую полочку и каждую рабочую поверхность, в задумчивости перебирая приготовленные настои, когда дошла до злополучного флакона с розовой жидкостью. Красивая бутылочка, напоминающая тело лебедя и крышка в форме листа. Тот самый любовный напиток.

Поставив его на место чуть более сильно, чем требовалось, девушка сотрясла стеллаж, и не закрепленные склянки с лекарственными настойками попадали со своих мест, причем два пузырька благополучно скатились вниз, летя навстречу полу.

Звон разбившегося стекла, мокрые пятна на паркете, и очередной приступ злости.

Почему именно с этим зельем ее преследует рок?

Опустившись на колени, Эйя принялась собирать осколки в подвернувшуюся под руку корзинку, сосредоточенно наблюдая за тем, чтобы не оставалось даже малейших признаков внезапной «аварии». Так, выпятив пятую точку к открытой двери, чтобы достать закатившуюся часть от баночки из-под прилавка, Эйя услышала осторожное покашливание у себя за спиной. Дернувшись, она тут же порезала палец схваченным-таки осколком.

– Прошу прощения за столь ранний визит, я проходил мимо, и увидел, что дверь оказалась открыта… Вы ранены? – переступая порог и бросаясь к ней, блондин на ходу достал из кармана белоснежный платок, видимо, намереваясь перевязать палец.

Эйя замерла, не веря своим глазам.

Это был тот самый мужчина, что заходил вчера. Тот, что выпил любовный напиток. Тот, о котором она думала ночью, и не могла выгнать из головы с утра. Геун Танасори.

– Господин Танасори?.. – она попыталась встать на ноги, но посетитель уже сам склонился над ней, захватывая в плен пораненную руку, поднося ее к лицу и принимаясь внимательно осматривать на предмет нахождения в плоти мелких осколков.

Поведя носом, блондин заметил:

– С цикутой шутки плохи, – переведя взгляд на пол, где еще была лужица, он покачал головой. – Вы использовали чистый настой?

Эйя несколько раз моргнула, после чего медленно кивнула.

Каким образом этот аристократ с одного взгляда понял, что было добавлено в лекарство? Да, пусть по едва уловимому морковному запаху можно было предположить о наличии какой-то составляющей, но точно определить, что это именно ядовитый вех?!

– На осколке могла находиться часть зелья, – еще больше хмурясь, мужчина промокнул платком сочащуюся рану. – Ядовитость цикуты сохраняется при варке и сушке… Эйя, пожалуйста, скажите, что Вы еще обработали растение каким-либо образом.

Начиная понимать, к чему он клонит, девушка побледнела, отрицательно качнув головой.

– В таком случае… прошу меня извинить за это, – мужчина резко склонился вперед, вбирая ее пораненный палец в рот и начиная высасывать кровь с возможным вкраплением яда.

Эйя дернулась, понимая, что сейчас этот сумасшедший подпишет себе смертный приговор! Однако Танасори держал крепко, и она чувствовала, как из ее конечности толчками в горячий рот направлялась багряная жидкость. Живительная сила, что грозила сейчас стать для своей же хозяйки билетом в один конец.

– Господин Танасори! – Эйя стала упираться, стараясь отстранить от себя мужчину.

Действующим началом в растении являлся цикутотоксин, поражающий центральную нервную систему. Если яд, не успевший разлиться по ее телу, попадет в его кровь…

– Господин Танасори, отпустите!

Однако мужчина лишь сильнее сжал ее запястье, не позволяя пальцу покинуть его ищущие губы.

Кошмар! Эйя с каждой минутой, с каждым тянущим движением рта понимала, что этот день, кажется, станет последним не только для обезумевшего сына Первого Советника, но и для нее, как только узнают, что это она виновата в смерти наследника древнего рода.

Вех ядовитый, он же цикута, настой которого сейчас оказался на полу, и который она собиралась быстро вытереть, являлся необходимым ингредиентом для зелий, оказывающих успокаивающее, потогонное, противосудорожное средство. Вех, что был способен проявлять болеутоляющее действие при ревматизме, мигрени и являлся основой в зельях для борьбы с раковыми клетками… был одним из наиболее ядовитых растений.

И теперь какое-то растение погубит жизнь? Сразу двоих?

Авери остановился на площади, в нерешительности глядя вперед. Если он пойдет прямо, упрется в аллею с магазинчиком, который сейчас, должно быть, еще закрыт, если же свернет направо, сможет навестить Ллориана. Тот говорил что-то насчет нового формирования, нечто вроде контроля над системой городской охраны. И, если проект одобрят, Ллориан будет возглавлять его наравне с другими кандидатами, отобранными киоссой, курируя целое направление в определенном регионе Аминса. Интересная тема, которая, разумеется, не может остаться без его внимания.

Однако Авери тянуло к Ней.

Отбросив сомнения, в конце-концов, если лавка закрыта, он со спокойной душой отправится к особняку дроу, Танасори замедлил шаг. Дверь «Трилистника» оказалась открытой нараспашку, а на улицу из помещения падал теплый свет.

В такое время?..

Эта девушка решила открыться пораньше?

Бесшумно переступив порог, Авери замер. Он увидел ее, но в каком ракурсе! Девушка стояла на коленях, склонив голову к полу и оттопырив аппетитный зад прямехонько по направлению к двери.

Гисхильдис!

Непрошеные мысли, совсем не подобающие по отношению к невинной девушке, тут же вспыхнули яркими образами перед глазами: как он прикрывает за собой дверь, набрасывая на нее охранное заклятие совместно с Пологом Неслышимости, мягко подходит ближе, склоняясь над ней, опускает руку на зовущую плоть, видит ее удивленно распахнутые глаза, в которых поначалу читается испуг, постепенно, слово за словом, переходящий в желание узнать новое, познать то, что было скрыто. И встречается с ее губами в томительно сладком поцелуе.