– Нет ни денег, ни кошелька! Вот продукты несу, их и купила на целых полторы тысячи рублей, что были в кармане! – я еще надеялась, что меня отпустят, узнав, что я иду без добычи для них.

– Чтобы баба и без кошелька гоняла, – скривился еще один, – Харош заливать. Сейчас разденем и найдем.

– О, это ты классно придумал, давно я бабские телеса не сжимал в руках, – заулыбался лысый.

При этих словах я панически забегала глазами по двору в поисках подмоги или того, чем можно отбиться от них. К сожалению, ничего не увидела. В двух домах, по сторонам двора, везде были темные окна.

– Не подходите ко мне. Я закричу.

– А вот это видела? – мне под нос сунули кулак размером с моих три.

Один из этих отморозков зашел ко мне со спины и начал меня лапать за талию. Второй и лысый подошли спереди, протягивая руки ко мне. Моя психика не могла больше этого выдержать, и я закричала во всю силу своих легких.

Почти в эту же секунду, ранее продемонстрированный кулак врезался мне в живот. Дыхание резко остановилось, как и крик, и в глазах от боли стало темнеть. Двое держали меня за руки, когда мои колени стали подкашиваться, а я оседать на землю в полу беспамятстве.

В этот момент во мне проснулась такая злость на этих упырей и свое бессилие, что я ощутила, как по моим венам побежала горячая кровь! Каждая клеточка моего тела словно полыхала в огне от ярости. Мне самой стало страшно от таких перепад температур.

Кто-то из них закричал, потом к нему присоединился еще один амбал и мои руки были отпущены.

– Эта стерва меня обожгла! – завопил тот, что держал мою конечность.

– У меня кожа сходит и живое мясо торчит, – испуганно, с болью в голосе, прохрипел второй.

– У нее глаза светятся, – исказилось лицо лысого. За его спиной компаньоны по преступной деятельности убегали, бросая этих троих на произвол судьбы и волю хрупкой беззащитной женщины.

Я посмотрела на свои руки, о которые они обожглись, и ничего не поняла. Руки как руки, свежий маникюр и колечко. Но надо было вытянуть эту ситуацию в еще большую пользу для себя.

– Уходите, иначе сожгу до пепла, – продолжая стоять на коленях, я подняла ладонь и сжала пальцы, имитируя волшебников и чародеев, что кидаются огнем.

Один парень посмотрел на меня и, закрыв дымящимися руками лицо, начал выть. Другой продолжал рассматривать свои ладони, которые были дочерна обуглены, и также дымились. Они с лысым одновременно взглянули на меня, потом на мою руку. Уж не знаю, что они там увидели, но через две секунды их троих уже не было видно во дворе, и только вдалеке затихал крик:

– Не наадооо …

Чудные дела творятся. Что это сейчас было? Массовый психоз и помешательство у них рассудка на фоне стрессовой работы?

С трудом поднимаюсь, пытаюсь отдышаться сквозь боль в животе. В этот раз полицией я не пренебрегла. Они приехали буквально через пять минут, словно караулили за углом.

От скорой помощи я отказалась. В целом, мои показания выглядели так, будто я все выдумала и никакой гоп-стоп компании здесь не было. Полицейские с неверием записали все, что я сказала, умолчав про обугленные руки нападавших. Не хотелось сегодняшний день закончить в палате с мягкими стенами и в рубашке с завязывающимися рукавами на спине.

Я могу их понять, полицейских. Чтобы пятеро грабителей, вернее уж, насильников, вдруг все бросили и убежали? Либо эта дамочка о чем-то умалчивает, либо ей все это привиделось. А раз показалось, то и возбуждать уголовное дело не стоит. Чего зря лишнюю работу делать.

Примерно эти мысли были написаны на их лицах.

Дома я оказалась уже за полночь. Есть не хотелось, спать тоже. В крови еще гулял адреналин. Пошла на кухню, достала еще одну припасенную бутылочку любимого напитка и налила себе вровень с краями бокала.

Первый бокал хорошо пошел. Или как в анекдоте про попа и рюмки с горячительным: «Эх, не пошла! Обратно не пошла!».

Ну а чем мне еще нервы успокоить? Томиком Достоевского перед сном?

Уснула я тревожным сном. Мне снова являлись во сне какие-то чудовища, с которыми я дралась и пыталась их поджечь руками, но ничего не выходило. А надо мной стояла бабушка Федора и приговаривала: «Это теперь будет твоим проклятием».

Третье утро с легким похмельем и опухшим лицом. Лилия, ты в курсе, что в отпуске, люди отдыхают и приводят себя в порядок, а не наоборот?

С сомнением посмотрела на банку патчей от мешков под глазами, нет, ну может и поможет. Эффект плацебо работает, британские ученые врать не будут.

Я быстро приготовила себе завтрак и стала думать, что мне делать.

Ни до чего путного не додумавшись, я собрала сумку с вещами, выгребла продукты из холодильника и поехала к родителям за машиной. Решено, поеду «в деревню, в глушь, в Саратов», как писал Грибоедов.

Папина дача, конечно, не так далеко, но общий смысл улавливался.

Родители порадовались моему решению и в нагрузку с собой вручили еще половину их холодильника. Чтобы еды хватило на первое время, как сказала мама. Честное слово, как в глухой край без магазинов еду.

Проводив меня во дворе до машины, старенького Рено Логана, папа отдал ключи и документы на нее.

Вбив адрес в навигатор, я приготовилась в пути провести четыре часа.

Пусть это будет моим самым лучшим отпуском!

За окном мелькали лесные массивы, бескрайние луга и маленькие покосившиеся домишки. Есть определенная романтика в путешествии по трассам России.

«Дорога, дорога, осталось немного я скоро приеду домой.

Дорога, дорога, ты знаешь так много о жизни такой непростой.

Дорога, дорога, осталось немного, Мы скоро вернемся домой!»

По радио играла песня группы «Любэ», а я с удовольствием и во все горло подпевала, ни разу не попадая в ноты. В детстве дружба с медведем вышла боком. Косолапый потоптался по моим ушам, начисто лишив музыкального слуха. Но его отсутствие-то петь мне не мешает!

Преодолев большую часть пути, я заехала на заправку за бензином. Купила себе кофе из аппарата и с предвкушением глотнула.

Считается, что кофе с заправок вкуснее, когда путешествуешь. Тут я бы поспорила, многое зависит от заправки и удаленности от цивилизации. Мне сейчас попался редкий экземпляр благородного напитка, где намек на зерна или растворимые гранулы отсутствовал.

С тоской разглядывая чуть коричневатую водичку, я вышла из здания заправки. Надеюсь, бензин у них не такой же концентрации, как кофе.

От злобных мыслей меня отвлек громкий вскрик ребенка:

– Мама, смотри! Тетя горит! Мама!

Я оглянулась на голос ребенка и невдалеке от себя увидела семью цыган. Мама в цветастой желтой юбке, на руках у нее плотно замотанный кулек с ребенком, а рядом маленькая, лет шести, девочка в красной тунике и босиком.

Подумав, что сейчас меня начнут обрабатывать с целью погадать, да позолотить ручку, я отвернулась в сторону машины, выискивая ключи в сумке.

– Шафранка, замолчи! Что ты глупости балакаешь? – цыкнула на ребенка мать. Какое у девочки интересное имя, подумала я.

– Мама! Посмотри внимательнее. Ее руки горят! Я же вижу! – не унимался ребенок, подпрыгивая на месте.

От таких слов, да после случившегося вчера вечером, я резко обернулась к девочке. Она все также внимательно и с присущим детям любопытством рассматривала мои руки.

– Что ты видишь? – заинтересовано спрашиваю, – почему ты говоришь, что мои руки горят? На них ничего нет, смотри – подхожу к ней и показываю ладони.

– А ну отойди, бесовское отродье! – мать с маленьким ребенком на руках бросилась к своей дочери, пряча ее за спину. – Не смей к ней прикасаться!

Шафранка продолжала завороженно и с открытым ртом наблюдать за мной.

– Я ничего вам не сделаю, – примиряюще выставила руки вперед и улыбнулась, – Просто стало интересно, почему ваша дочка так говорит.

Женщина отшатнулась и по-моему хотела перекреститься.

– Так в чем дело? Что со мной не так? – эти два вопроса я задала чисто по инерции, понимая, что повстречалась с сумасшедшими. Лучше их не злить, и мило улыбаясь, отступать к машине.