– Устала? —спросил я у жены.

– Немного – ответила Линн. Она совершенно не выглядела уставшей.

– Это преступление, иметь такие красивые глаза, – я понизил голос и наклонился ближе к ней, – Я заявлю на вас в полицию.

Линн широко улыбалась. Она поймала и крепко сжала мою руку.

Девочки весь вечер обсуждали свои доклады, прочитанные на сегодняшней школьной конференции. Это их праздник, день для детей, когда родители рядом и не отвлекаются ни на что, ни на какие взрослые непонятные и бесполезные дела. Джамал рассказывал, как он в свое время подбирал темы для школьных докладов, и как захватывающе было добывать данные на настоящих раскопках с отцом. Я помню тот день. Джамал светился тогда, так же как сегодня светились наши дочери. Линн отрезала кусок торта, и подлила чаю Адити.

– Ты согрелась, милая? – спросила Линн.

– Да, спасибо, – ответила Ади, целясь ложкой в большую клубнику на своем торте.

–

Спустя 2 часа я и Джамал домывали посуду и болтали о работе, когда на кухню вошла Линн.

– Уснули, – сказала она и села за стойку, —даже не вздумай, – перебила Линн готового рассыпаться в благодарностях Джамала. Все рассмеялись.

– Нет, серьёзно, спасибо, что предложили нам всем остаться, девочкам сейчас это очень нужно, – все-таки рассыпался Джамал.

– Ты лучше расскажи, как ты держишься? – Спросила Линн с таким участием в голосе, что настроение у всех переменилось в один момент.

Это произошло 14 месяцев назад. Погибла жена Джамала, Сати. Несчастный случай на раскопках. Бригада строителей обнаружила прекрасно сохранившееся поселение скифов в 460 милях севернее города. Сати вызвали на объект как старшего научного сотрудника от Института Истории. Произошел обвал, и вся экспедиция была погребена заживо.

Повисла пауза. Мне захотелось исчезнуть. В моменты обмена сильными эмоциями мне хочется оказаться в другом месте, или как минимум спрятаться за приёмами из практической межличностной психологии. Я всегда готов выслушать, но как оказалось, я незрелый эмпат, и мне очень важно уметь защищать свою психику.

– Все будет хорошо, – Джамал улыбнулся, – спасибо, что вы рядом. Мне повезло с вами. И еще большее везение, потерять возможно последнюю на планете женщину индийского происхождения. Он засмеялся, и мы с ним. Стало ясно, что сейчас ему хорошо.

– Ты не в чем не виноват, – все же добавила Линн.

– Ты герой, – произнес я, – в одиночку с двумя дочерьми. Если честно я не понимаю, как ты справляешься.

– Я не один, – ответил Джамал – У меня есть вы, да и коллеги поддерживают.

Мы все изучали психологию, и знаем, как важно проговаривать переживания и постепенно утверждаться в понимании положительности любого опыта. Не понимаю, как ему удается переварить такое? Джамал и Сати нашли друг друга еще в младшей школе… Все это очень печально. Мы оставили Джамала в гостиной и отправились к себе. Я зашел в ванную комнату, умыл лицо прохладной водой. Взглянул на свое лицо в отражении зеркала.

– Не забудь принять препарат, – сказала Линн.

– Конечно, милая, – ответил я.

Абсолютно каждый человек с рождения и в течение всей жизни принимает раз в 24 часа нейролептический препарат, призванный нейтрализовать последствия генетических вмешательств прошлых поколений. Если не принимать препарат около двух дней подряд, последствия будут фатальные. Еще нужно подключаться к контролёру мозгового дельта-ритма – небольшой коробочке на стене у изголовья кровати. Аппарат полностью автономный, заряда хватает лет на двести. Он генерирует волны, гармонизирующие дельта-ритм мозга, пока мы спим. Эта процедура тоже обязательна, она отвечает за качество сна и помогает усвоиться нейролептику. Я слышал, что раньше использовалось проводное подключение к контроллеру, наверное, было жутко неудобно спать.

Я был благодарен Линн за то, что она умеет оказать помощь моему лучшему другу, мне же это даётся несколько сложнее. Она всегда говорит, что в трудных жизненных ситуациях нужен не психолог, а друг.

–

Утром я проснулся с хронологией дат в голове. 2258-й. Третья волна. 2261-й. Создано первое мировое правительство. Позже было жестоко подавлено первое сопротивление новому политическому порядку в кровопролитной гражданской войне, продлившейся 2 года. Мятеж был задушен, военная полиция, разросшаяся в годы междоусобицы, отделила от себя подразделение по борьбе с политическими преступниками. Все сотрудники были гражданскими. Тогда мой предок Николас Спрингс стал первым в династии политических полицейских, и я ей тоже принадлежу.

Линн вызвалась отвезти девочек в школу после завтрака. За столом царило веселье. Ноа, Кея и Адити обсуждали предстоящие занятия, смеялись и решали кто что наденет. Джамал повел дочерей домой, подготовиться к поездке в школу, а я попрощался с Линн и Ноа.

– До вечера, папа! – крикнула Ноа, когда я выехал из гаража и притормозил у ворот, чтобы помахать девчонкам, вышедшим проводить меня.

Я повернул руль, проехал по улице, вырулил на главную дорогу и встроился в поток. На работу мне не хотелось.

Округ-27, город класса Е, население около двухсот тысяч. В центре расположены здания правительства, администрации, научные центры, далее, разделяясь концентрическими кольцами автострад размещались жилые комплексы, парки, зоны отдыха и культуры, а за следующим кольцом находились производственные зоны. За городскими стенами бесконечные гектары посевов. Город такого же класса в 2287-м захватили сепаратисты. Переговоры длились недолго, а восстание было жестоко подавлено.

Я подъехал к зданию своего отдела. Еще один рабочий день. На входе меня просканировал охранник, и улыбнувшись пропустил внутрь. Поднявшись в свой кабинет на шестнадцатом этаже, я упал в кресло, уже изо всех сил желая, чтобы этот день не начинался как можно дольше. Я просидел так по меньшей мере полчаса. По громкой связи меня пригласили в кабинет дознания, подсудимый уже ожидал процесса. Я открыл ящик стола и принял маленькую оранжевую таблетку, специальный нейроблокатор, я не должен испытывать сантиментов.

Прямо по коридору, затем направо к двери комнаты дознания. Коротко выдохнув, я открыл дверь и вошел.

Нужно дождаться действия препарата. Это занимает меньше минуты. Осознание того, что я сейчас буду решать судьбу незнакомого мне человека никак не отогнать. Я напрягся. Дыхание стало горячим, виски начали пульсировать, я сжал кулаки и зубы, мне стало некомфортно в собственном теле. Столько лет на службе, а всё еще реагирую как новичок. И тут в один момент тело расслабилось, и я ощутил легкое покалывание на кончиках пальцев.

– Ох, наконец-то подействовало, —подумал я.

Я на месте. Вошел. В небольшой ярко освещенной белой комнате ждала девушка. Стол и два стула. Две двери в противоположных стенах. Я поздоровался, прошел к столу и сел.

Я поднял взгляд, и тут же сработала привычка оценки. Обвиняемая молода. Шатенка. Немного уставшая. Испуганный вид. Ухожена. Она смотрела на меня немного исподлобья, в глазах читалась надежда на понимание.

Я провёл ладонью над столом, включив голографический интерфейс, и сухо произнес: «Включить протоколирование. Дело номер 453-Б, от четвертого мая 2561 года. Обвиняемая Анна Ларс. Дознание проводит инспектор Сэм Спрингс». От серьезности происходящего Анна заерзала на стуле. Я молча ознакомился с протоколом, оформленным при задержании.

– Вас задержали вчера в двадцать три часа одиннадцать минут, вы ночевали в изоляторе. С вами хорошо обходились? Обеспечили ли вас всем необходимым? – Я выбрал модель поведения, максимально эффективную для ее психотипа и ситуации, роль друга, который хочет помочь. Анна положительно закивала в ответ.

– Мисс Ларс, вам объяснили в чем вас обвиняют? – снова кивок согласия, – По нашим данным, третьего мая, в 10 часов вечера, вы весьма нелестно отзывались о руководстве вашего университета и правительстве страны. В беседе с друзьями вы использовали такие слова как «обманщики», «убийцы», «грабители», «диктаторы», и тому подобные. За вами ранее не наблюдалось подобного поведения. В вашем университете вы отмечены знаками отличной учёбы. Вам известно, что такие высказывания категорически запрещены и относятся к экстремистской деятельности?