Песня произвела неоднозначное впечатление – вроде бы и понравилась, но так – слишком уж непривычная.

– А танцы у тебя тоже… такие, – неопределённо покрутил рукой поручик. Хмыкнув, Игорь вышел на середины и начал танцевать Барыню. Уже через десяток секунд зрители повскакивали из-за столов и начали пританцовывать вместе с ним. Через несколько минут попаданец прекратил плясать, но начали остальные уланы, пытаясь повторить его коленца.

Поручик протиснулся с парню, обнял его и негромко сказал на ухо:

– Вот теперь я верю, что ты Русин.

С наступлением холодов совместные учения почти прекратились – пусть и нельзя Петербургскую зиму назвать особенно снежной, но сочетание грязи с заморозками тоже неприятно и опасно – лошади ноги ломают "на раз". Просто ездить верхом не слишком опасно, да и индивидуальные занятия проводить можно, пусть и с осторожностью, но вот что-то более-менее массовое – нельзя.

Уланы скучали и соответственно – искали себе занятия. Какое? Да в основном – пьянствовали… Провести конную тренировку, пусть даже индивидуальную, можно было не более пары-тройки раз в неделю – так, чтоб только лошади не застоялись.

Игорь нашёл себе занятие – начал учиться. Прежде всего – читать и писать. И нет – это действительно нужно. Здешний алфавит достаточно заметно отличался от современного ему. Во первых – букв было просто-напросто больше, а во вторых (и самое главное) – написание этих самых букв отличалось весьма заметно.

Хуже того – они писались в разных случаях по разному: устав, полуустав, скоропись, вязь[21] – это только основные варианты местного алфавита, который должен знать по-настоящему образованный человек. И главное – деваться-то некуда. Вот та же официальная документация писалась в разных случаях по разному. И да – буквы СИЛЬНО отличались в разных вариантах азбуки – пусть и назывались одинаково.

Так что пришлось начать учиться у эскадронного писаря Тимофея – человека весьма значимого в местной иерархии. Сперва он воспринял желание попаданца в штыки – как покушение на свои привилегии, но затем быстро оттаял и начал учить – за денюжку немалую – аж пятьдесят копеек в месяц. Но правда – предоставлял казённую бумагу, чернила и перья, объяснял все тонкости – не только письма, но и составления документов и бюрократические тонкости. В общем – отрабатывал зарплату.

– Всё, Никифор, я к Тимофею, – сообщил парень сенсею, – по дороге никуда зайти не надо?

– Да, зайти к Матрёнину, я ему вчерась пиво проспорил, так занеси, будь ласка.

Занеся пиво и выслушав насмешки Матрёнина над Никифором – вояки были этакими "заклятыми друзьями", которые постоянно собачились друг с другом ради забавы, попаданец пошёл в штаб.

В штабе, где расположился писарь, было жарко натоплено и пустынно – почти все офицеры на зиму разъехались по домам[22]. Тимофей встретил его радостно – они вообще начали приятельствовать в последнее время. Ангелом писарь не был и по меркам местных был… грязноват. По меркам же попаданца, привыкшего к куда более эгоистичным и подловатым современникам – обычный молодой мужик. Писарь чувствовал нормальное к себе отношение и отвечал тем же.

Вообще, Игорь на удивление легко сходился с местными – буквально весь полк он уже знал в лицо и по именам[23]. Ничего особенного – привык в мегаполисе мгновенно заводить знакомства и приятельские отношения – это часто встречающаяся черта у горожан. Но вот с дружбой… Тут было сложнее – какое-то подобие дружбы вырисовывалось только с членами контубернии ещё с полудюжиной улан – но именно подобие, к сожалению.

Местные не до конца воспринимали его своим и к своему стыду, попаданец только к середине зимы понял – почему. К стыду – потому что не догадался, а банально подслушал чужой разговор…

"– Да аж из самой Тайной Канцелярии проверяли, – услышал Игорь голос секунд-майора, – чист. Ну то есть перед нашим законом чист – никого не грабил, не убивал, не самозванец. А так… Мутят что-то. Сказали только, что он действительно Русин из Неметчины, да что точно – роду знатного. А вот какого – говорят, что и сами не знают.

– Да как это, – раздался удивлённый голос ротмистра, – что знатный – определили, а какого рода – нет?

– Да ты сам подумай? – с ехидцей ответил майор, – Игорь Владимирович, да танцевать умеет так, что… Да на шпагах биться, да и… В общем – типичный отпрыск знатного рода, которого учили лет этак до двенадцати, а потом… Что уж там случилось, понятия не имею, но некоторые его замашки говорят, что попутешествовать парню пришлось, да не как наёмник… Я бы сказал – как член какой-то из Ночных гильдий".

Раздался грохот, мат ротмистра и попаданец понял, что в избе что-то разбилось. Разговор прервался и он поспешил удалиться – очень осторожно.

Только тогда (!) парень начал всерьёз обращать внимание на какие-то знаки, которых было предостаточно. Стыдобища… В своё оправдание он бы мог сказать только, что тут сработали очередные психологические "закладки" и он что называется – "Смотрел, но не видел".

Когда начал смотреть всерьёз… Ну вот к примеру – "Игорь Владимирович". Вроде имя как имя – ан нет, здесь пока что такое сочетание имени и отчества позволялось только людям знатным – с предками-князьями. Прямого запрета не было, но "самозванцев" сильно не любили. Далее – даже среди знати такие исконно русские имена были редкостью, что говорило о сильном фрондёрстве предков.

Окончание на "Вичь" (Владимировичь) – снова показатель, потому как крестьянин бы представился что-то вроде "Ивашка, сын Мишки" (это если бы вообще отца упомянул); дворянин или купец "с именем" – "Иван, сын Михайлов" и только по настоящему знатный или состоявший как государственный деятель сказал бы – "Иван Михайловичь".

Танцы – тоже "в строку", потому как они считались неотъемлемой частью образования благородного человека, а умения Игоря танцевать прямо-таки кричало о том, что его обучали с самого детства, да обучали самые крутые педагоги. Кстати – кулачному бою так же обучали во многих дворянских и купеческих семьях на весьма приличном уровне, так что и здесь…

Наконец – фамилия "Русин" была воспринята не как фамилия, а как псевдоним – "Русинами" здесь часто называли русских, живущих за пределами России. Таких хватало – в Польше, Германии, Скандинавии… К своему удивлению, парень узнал, что поселения славян, известные с древнейших времён, встречаются буквально повсеместно[24]. Ну и восприняли его как некоего "Игоря Владимировича из рода русского". А кто может скрывать своё настоящее имя? Аристократ с проблемами – кровная месть или что-то в том же духе…

Учитывая огромное количество славянских династий в Германии[25] и постоянные захваты сравнительно крупными немецкими государствами более мелкие, то обиженных претендентов на престолы (скорее – престолики)) всевозможных государств было предостаточно. Вот за одного из таких аристократов и приняли Игоря.

С кулачными боями в качестве заработка пришлось завязать – начались нехорошие шевеления в его сторону у гвардии и сослуживцы едва ли не слёзно упросили парня прекратить на время бои. С большой неохотой, но согласился – только после того, как капрал Егор Репин пообещал научить его крестовому бою.

Эта польская школа считается одной из самых лучших и единственный недостаток – низкая экономичность. Даже тренированному человеку крайне тяжело вести бой в такой манере больше, чем пару минут. Зато для каверийской рубки или боя в окружении – отменный вариант. И нет – для дуэлей не слишком хороший стиль – чисто боевой.