Мой запах твари учуяли издалека. ДургАны крайне хорошо чувствуют чужой запах. А учитывая, что я недавно дрался с кротокрысами и весь пропах потом и кровью, дургАны уже точно знали, где я нахожусь еще до того, как я вышел к ним в прямой тоннель.

Освободив свою голову от лишних мыслей, как учил меня наставник, я усилил свое восприятие окружающего пространства, а потому слышал и видел все, что происходило вокруг. Я видел, как тоннельные псы (так их еще называют) оскалились и приготовились к прыжку. Я услышал, как их когти скрежещут по скальной породе пола, что находился под нами, Я слышал их угрожающий гортанный рык и чувствовал вонь из их пастей, и все это нисколько не пугало меня. Наоборот, я жаждал боя и хотел указать тварям их место, хотел преподать им урок, чтобы они понимали, на кого они сейчас оскалились.

Я кинулся прямиком на них, забегая на стену. Затем, оттолкнулся от стены и подлетел вверх, перелетая к противоположной стене тоннеля. Учитывая, что я быстрее дургАнов, то этот маневр я проделал до того, как эти твари добежали до кулона. Тоннельные псы прыгнули за мной, клацнув своими челюстями очень близко от меня. Я приземлился на две ноги и уперся еще и левой рукой в землю, доставая правой из самодельных деревянных ножен свой простенький нож. ДургАнов долго ждать не пришлось, они развернулись очень быстро и рванули ко мне. Я хищно оскалился. Теперь, мне не было нужды переживать за кулон – он находился в другой стороне. Оттолкнувшись правой ногой и левой рукой от земли, я помчался навстречу тоннельным псам.

Сблизившись, на довольно короткое расстояние, я рывком ушел в бок, разворачиваясь лицом к дургАнам так, чтобы достать меня мог только один. Не дожидаясь, пока ближайший пес вцепится в меня, я воткнул свой длинный нож в ухо твари. Приземляется пес уже мертвым. Второй дургАн учел ошибку и решил больше не прыгать, он рванулся к моим ногам. Но я ушел вбок, схватил дургАна за левое ухо и, перекинув пса через бедро, прижал его шею коленом к полу и вонзил ему нож в правое ухо.

Вообще убить дургАна можно разными способами, главное пронзить ему мозг. Броня у этих псов очень крепкая, да и кости тоже. Добраться до жизненно важных органов таким простым ножом не представляется возможным, поэтому я наловчился убивать их так. Денег на меч, даже самый плохенький у меня нет. Да и когда появляются, мне никто его не продает. По мнению стражи деньги у таких оборванцев, как мы с Лихтом могут появиться не иначе, как воровством. А за это отправляют на каторгу. Рабство отменили больше двухсот циклов назад, однако, еще не известно, что хуже – каторга или рабство.

В общем, я наловчился убивать дурганов в ухо еще и по той причине, что с них можно собрать несколько полезных ингредиентов, которые можно продать по неплохой цене. Однако, сам факт того, что мы в состоянии убить дургана, скрываем. Поэтому все ингредиенты, которые мы из них достаем, складируем в одной из соседних пещер. Еду же нам приходится покупать в бедных кварталах в городе Семерионе, что находится неподалеку. Но мы не жалуемся. У нас почти всегда есть, чем набить желудок. Если нет денег, мы с Лихтом идем на охоту на кротокрысов. У них мясо, хоть и мерзкое на вкус, но вполне съедобное. А еще мы охотимся на пустынных ящеров. У них мясо гораздо вкуснее.

Я не стал разделывать дурганов. Оставил это дело Лихту. Пусть тоже поучаствует. Я лишь, хотел побыстрее вернуться с кулоном и получить свою награду.

«Интересно, какая она будет? Ну, понятно, что о поцелуе речь идти не может, даже если бы я был вымыт и приятно пах травами, поцелуй дворянки мне не светит. Но вдруг она мне улыбнется? Было бы здорово!!!» – размечтался я. Когда она улыбнулась мне пять циклов назад, я был на седьмом небе от счастья! Такая красотка и улыбается и не кому-нибудь, а мне лично! Я так замечтался, что забыл про осторожность и, наклонившись за кулоном, почувствовал резкую боль в плече – это был третий дургАн. Как я его не заметил? Да, челюсти и зубы дургАнов способны сломать даже очень крепкие кости, но мои еще ни разу никому повредить не удалось. Я за свои пятнадцать циклов ни разу не ломал ни одной кости, впрочем, как и Лихт за свои восемнадцать.

Еще одна слабость тоннельных псов состоит в том, что они вцепляются в свою добычу и рвут, не выпуская ее и не разжимая челюстей, пока не убьют или не умрут сами. Со мной им не повезло. Как учил нас наставник: «Боль – ваш друг. Если вы чувствуете боль, значит вы еще живы, и у вас есть шанс выжить. Главное – сосредоточиться и правильно оценить обстановку».

Я моментально вернулся в боевое состояние и распознал то, что ранее выпустил из виду: дургАн был один, и кроме нас с ним поблизости никого не было. Тварь вцепилась мне в плечо, и мне это было только на руку. Я вытащил свой нож и воткнул его в ухо дургАна. Затем я просунул лезвие между челюстей дохлого пса, при этом немного порезав себе плечо. С довольно большим усилием и неслабой болью, я все же разжал челюсти твари и сбросил его на землю. Внимательно осмотревшись, прислушавшись и принюхавшись, я не обнаружил больше противников.

Достав из кармана платочек, я поднял кулон и завернул его. Выбрался из катакомб я довольно быстро. Убрал с лица идиотскую улыбку, которая сама собой нарисовалась, как только я понял, что меня впереди ждет благодарность невероятно красивой девушки.

– Вот кулон, что я нашел. Он ваш, леди? – спросил я, когда девушка не выдержав, подбежала ко мне сама. Я развернул платок и показал ей, честно добытый, трофей.

– Да, это он. Спасибо тебе огромное!!! – расплывшись в улыбке и схватив кулон, обрадовалась юная леди. А затем она посмотрела на меня, своими огромными голубыми глазищами, не прекращая улыбаться…

Время для меня остановилось… Такой чистой, счастливой и полной благодарности улыбки я не видел никогда! Это была даже не та чуть снисходительная улыбка, которой она одарила меня в прошлый раз, сейчас, она была искренне мне благодарна, я даже было решил, что она вот-вот накинется на меня и обнимет! Но я знал свое место и понимал, что это доставит ей проблем. Особенно, если тут окажутся случайные свидетели. Я отошел назад и поклонился.

– Я очень рад леди, что смог вам угодить, простите, что мне пришлось через ваш платок прикоснуться к вашему имуществу.

– Да, о чем ты говоришь? Ты не представляешь, как важен для меня этот кулон! – нисколько не стесняясь выражать свои чувства, юная леди прижимала кулон к своей груди.

– Заберите ваш платок леди. Или мне его сжечь? Вам не пристало брать вещи из моих рук.

– Не говори ерунды. Оставь платок себе. Тебе он нужнее. Чем я могу тебя отблагодарить?

– Вы уже это сделали.

– Правда? Когда и чем я смогла с тобой расплатиться? – растерялась девушка.

– Вы улыбнулись мне. И сделали это так искренне, что я всю жизнь буду помнить вашу улыбку, – нисколько не кривя сердцем, ответил я. И она поверила. Она поняла, что я не лгал.

– Тебе никогда не улыбались? – удивилась дворянка.

– Улыбались, но искренне мне улыбался только мой брат, человек, что приютил меня, когда я был маленьким и мой наставник. У остальных улыбка была не такой… настоящей. Но чтобы вот такой ангельской улыбкой улыбалась бы мне леди вашего статуса… О таком я и мечтать не мог.

– Это все, что тебе нужно? Искренняя улыбка благодарности?

– Да леди. Ради такой улыбки стоит жить и можно умереть.

– Ты странный. Ну, давай я тебе хоть денег дам. У меня есть. Вот смотри – у меня с собой сто золотых. Это большая сумма. Ты считать умеешь? Ты ведь беден. Деньги тебе не помешают.

– Я грамотный, леди. Я обучен счету и письму. Но за что вы меня оскорбляете леди? Разве я вас чем-то обидел? Простите меня, если я и впрямь посмел обидеть. Я не специально, – я согнул ноги, чтобы встать на колени, но она остановила меня:

– Стой. Ни чем ты меня не обидел. И чем я оскорбила тебя?

– Вы предлагаете мне деньги из-за того, что я беден. Я не попрошайка. Я – человек достойный. Конечно, из-за моего происхождения, я не имею прав, чтобы с вами спорить, но до попрошайничества я никогда не опускался, как бы мне не хотелось есть.