Пока королевич хлопал глазами, я, не теряя надежду отделаться от него, быстро произнесла заклинание от засушливости. Магия во мне откликнулась, и из моих ладоней хлынула вода.

Я направила разошедшиеся веером струи воды на кусты, росшие у дорожки. Старательно не замечая насупившегося Елисея, сделала вид, что очень-очень увлечена поливом пышных пионов. Я вроде еще числилась помощником садовника.

Почему вроде? Драгомир забыл о моем наказании, а я не спешила ему напоминать об этом.

Садовник тем более не мог нарадоваться моему отсутствию. Он на радостях разбил в дальней части сада уголок, где цвели буйным цветом его любимые  розы. Там и беседка, увитая зеленым плющом, имелась. Не удивительно, что мой хранитель частенько захаживал туда.

– Мирослава, сколько можно дуться? – не пожелал обижаться на меня королевич. – Сколько мне еще тебе объяснять, что меня вынудили посвататься к Савине. Правителям не отказывают, – и многозначительно замолчал, давая понять, что и королевичи ни от кого отказы не принимают.

Короткая память у Елисея, раз он забыл, что я – не все.

– Не пойду, – упрямо покачала головой.

– Что-о-о? – опешил не готовый к такому ухажер. – Мира, я проехал сотни миль, чтобы встретиться с тобой, а ты отказываешь мне в такой малости, как прогулка!

Голос Елисея преисполнился собственной значимости, словно он не проскакал до Кощеева Княжества на коне, а по меньшей мере нес его на себе. Мне сразу представились подрагивающие ноги королевича и ржущий конь на его горбу, задравший копыта  кверху. Я не удержалась и рассмеялась.

Обидчиво засопев, Елисей порывисто сжал мой локоть. Струи воды вильнули. Я машинально отдернула руку. Брызги воды полетели в разные стороны, и послышался женский вопль, а за ним грозный окрик Драгомира:

– Мирослава!

И какой толк в заклинаниях? Вон Кощей воспоминаний лишился, а как что происходит –  сразу знает, где искать виновного.

На дорожке под ручку с Цветаной мгновением позже показался и сам Драгомир. Недовольство на его лице никак не сочеталось со жгучим раздражением, промелькнувшим в его глазах при одном взгляде на спутницу.

Волосы Рыжей паклями свисали вдоль лица. Промокшая юбка некогда пышного платья болталась мокрой тряпкой, а воздушные рукава-фонарики  тоскливо свисали подчеркивая убогость наряда.

– Посмотри, что ты натворила! – взвизгнула Цветана, приподнимая отяжелевший подол платья.

Драгомир поморщился, и направил на меня мрачный вопросительный взгляд.

– Я тут ни при чем. Это  Елисей, – без зазрения совести спихнула все на него. – Королевич решил детство вспомнить.

– Я?! – взорвался мой спутник, вмиг забыв о королевской выдержке. – Сначала ты отказываешься идти со мной гулять, а потом, будто тебе этого мало, во всеуслышание называешь мальчишкой!

Кощей перевел скептичный взгляд с меня на королевича и светским тоном поинтересовался:

– У Вас есть виды на Мирославу?

– Я жениться на ней хочу! – уверенно выдал Елисей. Ужас его откровений настоящим ураганом обрушился на меня.

Елочки-иголочки, что будет, когда я откажу ему! Мои руки невольно дрогнули, и струи воды в очередной раз прошлись по Цветане, совсем не задев Кощея.

– Она облила меня! Специально! – заверещала Рыжая. – Сделайте хоть что-нибудь, Драгомир Павлович!

Он и сделал. Ничего не говоря, Кощей сосредоточил свой взгляд на моих ладонях. В считанные мгновения магия воды развеялась. В ожидании того, что будет дальше, я опустила руки, а когда ничего не последовало, с облегчением выдохнула.

– Вы не накажете ее? – пылая праведным гневом, дернула Цветана Драгомира за рукав туники.

– За что? – ровным голосом спросил Кощей, будто не понимая сути вопроса.

– Я по ее вине промокла!

– Не совсем. Я всего лишь искупала тебя… чуток, – произнесла с легким безразличием, с трудом сдерживая улыбку. – Солнце вон как припекает. Считай, я тебе помогла освежиться, и вы готовы ко второму кругу по саду. Ты меня по-хорошему благодарить должна.

– Заприте ее в темнице на время отбора! – громко потребовала Рыжая, не оценив мою заботу.

– Я не могу наказывать всех, кто тебе не угодил, Цветана, – терпеливо разъяснил невесте Кощей.

Распахнув широко глаза, словно ей только что дали оплеуху, Рыжая шумно выдохнула. Вдох-выдох… и вот перед нами снова улыбающаяся Цветана. Только улыбка, появившаяся на ее лице, выглядела какой-то жалкой.

Наградив меня испепеляющим взглядом, Рыжая демонстративно  взяла под локоть Драгомира. Я улыбнулась в ответ. Мало ли кто из убогих вешается на моего Кощея. Продолжая строить из себя обиженную, но смирившуюся жертву, Цветана тихонько вздохнула и прижалась к Кощею, заодно намочив и его. По спокойному лицу Драгомира нельзя было понять его истинное отношение к происходящему, но было ясно – уходить он не торопился.

– Мирослава, ты готова принять предложение Королевича Елисея? – обескуражил меня Драгомир.

В смысле… Луноликая, он это серьезно?!

– Вам надо – Вы и принимайте предложение! – рявкнула я, да так, что сама от себя не ожидала. Затем выдохнула и уже гораздо спокойнее продолжила: – У меня был жених, но, как помнится, был, да сплыл.

– Мирослава, ты была помолвлена? – заинтересовался Елисей.

– Не будем о грустном, – фальшиво ласково пропела Рыжая, кончиками пальцев поглаживая рукав Кощея. Еще немного – и дырку протрет.

Драгомира, похоже, такой исход не особо волновал. Он продолжал хранить молчание, пристально всматриваясь в мое лицо. Ему там что, медом было намазано?!

– Конечно, не будем, – задумчиво ответила я Цветане  и обратилась к Кощею: – Драгомир Павлович, Вы лишили меня жениха, а значит теперь обязаны обеспечить новым.

Сказала – и сама не поверила, что отважилась требовать что-то с главнокомандующего войском одного из самых крупных королевств Межмирья. Не дожидаясь скорой расправы, я осмотрелась в поисках яблони, под которой меня, если что, могли упокоить. Ничего подходящего поблизости не нашлось.

Конечно, то, что сил больше не было смотреть в манящие янтарные глаза, не имело к этому никакого отношения.

– Согласен, – раздалось неожиданно уверенное.

– А-а-а? – переспросила, повернувшись к Кощею.

– Я найду тебе жениха.

Вытаращившись на Кощея, я изумленно открыла рот и, не зная, что сказать, тут же закрыла.

– Надо же, Мирославе – и нечего ответить, – беззлобно усмехнулся Кощей.

– На первого встречного не соглашусь, – хмуро предупредила его.

– Нисколько не сомневался.

Я присмотрелось к Драгомиру. «Как-то быстро он со всем соглашается», – шевельнулся внутри червячок сомнения.

– Взамен, Мира, ты перестаешь цепляться к Цветане. – Вот пошли и условия. Значит, все как прежде: Кощей – и без памяти Кощей, свою выгоду не упустит.

– Обещаю, – легко согласилась я, из вредности не собираясь выполнять условие.

– Кхм… – скептически изогнул бровь Драгомир.

– Клянусь! – и снова этот недоверчивый взгляд. Не верит. Тогда я уставилась на его невесту: – Клянусь Рыжей!

– Как ты смеешь?! – вытаращилась она на меня.

Действительно, чего это я.

– Клянусь Цветаной! – поправилась я и постаралась придать себе самый честный вид, на какой только была способна.

Кощей смотрел на меня со смесью любопытства и буквально осязаемого кожей недовольства.

– Вы не должны ей позволять… – заверещала Рыжая.

– Поздно, – отрезала я.

– Почему? – спросила обалдевшая Цветана.

– Обещание дано, – улыбнулась ей, – Клятва дана. Договор заключен!

– Но..

Не слушая лепет Рыжей, я схватила за руку оторопевшего Елисея и, бросив на ходу Кощею «До встречи!», потащила королевича к замку.

Зиги, наверное, там меня уже заждался.

Проторенной дорожкой, подгоняемая льстивыми, и оттого все более раздражающими речами Елисея, я  мухой если не долетела, то точно домчалась до замка. Благо, у меня имелся повод, позволяющий пускай и на время, распрощаться с надоедливым ухажером.