Небольшие поправки.

Мешок по-своему красив, несмотря на вечно льющийся дождь, хотя даже в нём есть что-то завораживающее. Районы сменяют друг друга и пробегают бесконечными рядами домов мимо окон нашего броневика, а вокруг пустота. Нет ни людей, ни машин, только бесконечные лабиринты улиц.

Ни одно животное не сможет здесь выжить, не видно даже птиц, а они, несомненно, проваливаются в этот странный мир.

Вот интересно, они смогут взлететь, победить ту самую аномалию полёта, что не даёт подняться в воздух ни одному из созданий рук человеческих?

Как я ни пытался отвлечь себя этими мыслями, голова всё равно возвращалась к ангару. Да, я убивал до этого, но не так. Одно дело застрелить врага в схватке, когда порой даже не видишь саму смерть и совсем другое вот так. Шесть десятков человек, наверняка хороших бойцов… Тузик разорвал их в клочья, а я не дал им и мизерного шанса избежать этой участи. Связанные, напуганные, они жались друг к другу будто дети, которые впервые в жизни смотрят фильм ужасов. Их крик всё ещё продолжают звучать в моей голове, как и картина истерзанных тел не желает исчезать, постоянно всплывая перед взором.

Питомец, весь вымазанный в крови. Её было столько, что лапы твари скользили, несмотря на выпущенные когти, что оставили глубокие борозды на бетонном полу. Чавкающий, влажный хруст разрываемой плоти, сопровождаемый треском костей и этот металлический привкус на языке.

Вряд ли моё сознание сможет когда-нибудь очиститься от всего этого. Слишком жестоко и неправильно.

Я успокаивал себя тем, что так было необходимо, нельзя оставлять живого врага за спиной и Пакля прямое тому доказательство.

Туфля после этого отказалась от поездки, назвав нас «Отморозками», и она права. Валера обещал ей вернуться и девушка прямым текстом ответила: «Не дай бог», и я её понимал.

Мешок полон опасности и смерть здесь нечто обыденное. Потерять близкого человека всегда тяжело, но когда вокруг кто-то умирает каждый день, даже такая утрата переносится легче. Однако то, что происходило в ангаре, не укладывалось у неё в голове. Она не желала признавать правильность поступка, не хотела слышать доводы и логику, потому что так нельзя, и всё.

Я уже в тысячный раз задавал себе вопрос: «А что пошло не так?» Почему мне пришлось поступить подобным образом, несмотря на все свои внутренние запреты? Вот только ответа не приходило, а я продолжал себя убеждать, что так было нужно.

Тузик, словно чувствовал моё настроение и не приближался, лежал в отделении сейфа, положив свою жуткую морду на лапы. Гайка вела броневик, Дикий сидел рядом, на пассажирском сиденье, а мы втроём расположились в салоне за ними.

В машине стояла тишина. Никто не задавал вопросы, не обсуждал произошедшее, все словно ушли в себя, и я не удивлюсь, если наши размышления совпадают. И это давило, угнетало ещё больше, чем если бы мы обсудили случившееся. Но нет, никто не хотел произносить вслух, что мы ошиблись, и имелась возможность поступить иначе. Мы боялись, потому как после этого, совесть больше никогда не оставит нас в покое.

Оставалось лишь смотреть в окно, на пробегающие мимо дома и пытаться отвлечь себя мыслями о полётах птиц.

– Как она выжила? – наконец прозвучали первые слова из уст Гайки. – Я слышала её крик и видела её тело. Там, когда мы стояли на гаражах, я посмотрела на неё, это был кусок мяса.

– Обязательно задам ей этот вопрос, когда мы найдём её, – я с трудом разлепил губы, чтобы ответить.

– Это не она, – покачала головой Гайка. – Я не верю, что после такого можно остаться живым.

– Может, ты и права, – пожал я плечами, – но даже если ей удалось выжить, то мы всё равно не знаем, кто стоит у руля. Пакля – точно такой же исполнитель, как Хан и насколько я помню, до его смерти она находилась на ступень ниже.

– А меня всё ещё мучает вопрос: «Кто нас едва не убил?» – произнёс Валера. – И мне почему-то кажется, что этот враг будет гораздо опаснее. Учитывая то, что он сделал такое в одиночку…

– На колонну он вряд ли станет нападать, – покачал я головой, перебив товарища, – но ты прав, с этим тоже стоит разобраться.

– Что-то многовато у нас разборок в последнее время, не находите? – подал голос Дикий, – Я вот всё за форт думаю. Может, мы зря ввязались во всё это дерьмо? Стоило, наверное, послушать Мазая, взять своё и забить огромный болт на все эти разборки. Жили бы сейчас себе спокойно и голову не ломали.

– А через год за нами бы обязательно пришли, – усмехнулась Ольга.

– Совсем не факт, – не согласился с ней тот.

– Факт, – обрезала она. – Мы слишком глубоко во всё это влезли, знаем то, чего не положено знать простому смертному. Лично я убрала бы вас всех, так надёжнее и сомневаюсь, что Мазая станут мучить угрызения совести по нашему вопросу. Нет человека – нет проблемы.

– Я склонен с ней согласиться, – высказал своё мнение Валера. – Даже во внешнем мире такие вопросы решаются подобным образом и не только в криминальных структурах.

– И что предлагаете? – поинтересовался я. – Вот так, впятером, объявить войну целой системе? Наших ресурсов не хватит, чтобы убрать из уравнения Мазая. Хан уже был у руля, и где он теперь?

– И ведь не поспоришь, – усмехнулся Дикий.

– Я предлагаю не ссориться с дедом, – продолжил я свою мысль, – но и жить как овощ тоже не выход.

– Так мы вроде как согласны, – вновь подала голос Гайка. – Тем более что пока все твои планы работают.

– Нам нужна страховка, – произнесла Ольга. – И такая, чтобы ни Мазай, ни Пакля, ни кто-либо другой не помышлял о нашей смерти.

– И что ты предлагаешь? – внимательно посмотрел на неё я.

– Мазай понятия не имеет, сколько ядерных зарядов мы везём, он вообще не знает об их существовании, так Дикий? – она начала издалека выкладывать свой план.

– А чё сразу Дикий?! – удивлённо обернулся тот.

– Ну мы же знаем, чей ты человек, – усмехнулась Ольга. – Так знает, или нет?

– Я же с вами, здесь, – ответил тот, глядя ей прямо в глаза. – Я сделал свой выбор и мне важно, чтобы Гайка была в безопасности. Нет, Оль, Мазай ничего не знает, по крайней мере, от меня.

– В таком случае предлагаю оставить пару штук для своей страховки, – продолжила та.

– И нахрена они нам сдались? – задал резонный вопрос Валера.

– Заложим их в муравейник, на кладбище тварей, – озвучила она простую, но гениальную идею. – Единственный вопрос лишь в дистанционном управлении. Но я уверена, что это тоже решаемо.

Салон погрузился в тишину. Ольга только что озвучила самый лучший выход из сложившейся ситуации. План, конечно, сырой, многое придётся продумать, но он рабочий.

Вся структура власти в Мешке завязана именно на этом кладбище. Хан захватил власть, но ничего не смог бы сделать, пока не получил бы доступ к самой охраняемой тайне этого мира. И если над ней нависнет угроза, то Мазай пойдёт на всё что угодно, лишь бы мы не нажали кнопку. Эдакий союз ядерных держав. И если он работает там, во внешнем мире, то почему бы ему не сработать здесь? Ведь люди везде одинаковы.

– Что, если использовать блеф? – прервал я тишину.

– Слишком рискованно, – покачала головой Ольга. – Нужно делать наверняка. Скорее всего, он сразу узнает, появлялись мы там или нет и обязательно проверит наши слова. Это не тот человек, который поверит нам вот так, с ходу.

– Пожалуй, соглашусь, – кивнул я, – но в таком случае мы действуем не в том порядке.

– Вот и я о чём, – кивнула Ольга.

– Сейф меня точно пристрелит, – засмеялся я, – но с другой стороны, есть у меня то, чем его подкупить, так что,надо полагать, не откажется.

– Триста восьмидесятый примерно через час, – шикнула рация. – Остановка по плану?

– Да, днюем в форте, – подхватив рацию, ответил Дикий.

– Принял, – вернулся ответ, – конец связи.