– Альд, что нам делать?

Я лихорадочно металась по комнате, действительно не зная, как бы так отбрыкаться от озвученной парой дней ранее перспективы пошива наряда к грядущей свадьбе. Занимаясь чем угодно, кроме встречи со швеями, я честно дотянула до последнего дня. Завтра – свадьба.

И за это время без моего внимания не обошлась повторная проверка списка приглашенных и спешной рассылки приглашений тех, кого пропустили в первый раз. Моего присутствия удостоились все этапы приведения в порядок первого этажа и, частично, второго. Успела поучаствовать в праздничном меню и тихо порадоваться тому, что уже мертва. Мало того, я даже прилегающую к дому территорию изучила, так как ее облагораживанием слуги тоже занимались, что дало подселенцу повод поворчать о запущенности сада и полной безвкусице в его планировке.

Моя же смутная надежда увидеть огромное раскидистое дерево, памятное по убежищу Альда и темнице его сестры, не оправдалась. Во владениях рода Суар не обнаружилось ничего и близко похожего на ту поляну, а настолько старых деревьев не было и подавно. Впрочем, это было ожидаемо – уж слишком много лет прошло с тех пор, когда то место действительно существовало. И хотя подселенец явно понял мой интерес, но от комментариев воздержался, ограничившись едва уловимым эмоциональным отголоском горечи.

И теперь, когда до свадьбы осталось менее суток, я металась по своей комнате. Потому что практичная тетушка Сади, убедившись, что ключевые задания выполнены, похвалила мое рвение и отметила, что за всеми делами я совсем позабыла о себе. И что теперь самое время заняться моим нарядом, а она, так уж и быть, проследит за оставшимися приготовлениями к свадьбе.

Вот только как раз о себе я помнила замечательно. Точнее о том, чем являлась на самом деле мое тело.

– Ты о чем? – наконец, отозвался подселенец, когда я уже почти забыла, о чем вообще его спрашивала.

Чем ближе было торжество, тем меланхоличнее становился тон подселенца, будто вся эта суета его порядком утомила. Но меня было не обмануть, так как свои эмоции Альд скрыть не удосужился: я отчетливо ощущала отголосок чего-то, похожего на злорадное веселье.

– О том, что швеи увидят меня голой.

– И что?

– А то, что мое тело, как ты до этого выражался, лишено анатомических подробностей. А если об этом узнают…

– Ты – лич.

– И что? – на этот раз настала моя очередь задавать этот многозначительный вопрос.

Безразличное спокойствие Альда в сложившейся ситуации раздражало чуть ли не до бешенства. По-хорошему, ему же первому нужно тревожиться в этой ситуации, потому что подселенцу только дай повод заморочиться какой-нибудь ерундой. А тут серьезная угроза и…

– А то, что твое тело на самом деле может быть каким угодно.

– Да ну… – неверяще протянула я. – Даже… Ну…

– Ну да. В мое время не сумевшие избавиться от плоти личи допускали… некоторые эксперименты. К слову, Сат тому пример. Хоть в его случае это заметно только в боевой форме, но самого факта не отменяет.

Крыть было нечем, кроме того, что мне категорически не хотелось раздеваться в чужом присутствии. Особенно учитывая то, что один отдельно взятый чужак со мной постоянно. В ответ на эти мои мысли Альд мученически вздохнул.

– Так уж и быть, напомню тебе, – язвительно сообщил он, – слова коменданта о том, что иллюзию можно воспринимать просто как одежду. Она – не то, кем ты являешься на самом деле.

– Спасибо, что напомнил мне о том, насколько несовершенна моя настоящая внешность.

– Настоящая – как раз совершенна. А прижизненная… В твоем случае это уже не важно, и о ней тебе уж точно не стоит беспокоиться.

– Спасибо за поддержку, – саркастически отозвалась я.

– Не за что. Когда ты нервничаешь, то становишься совершенно невыносимой.

– За год нашего совместного существования у тебя было время к этому привыкнуть.

– К этому невозможно привыкнуть. Тем более, что я не собираюсь поощрять подобное поведение.

– Как будто ты как-то можешь…

Нашу эмоциональную внутреннюю перепалку прервали самым что ни есть привычным образом – стуком в дверь. Если бы у меня было сердце, то оно наверняка подскочило бы куда-то к горлу от волнения. Но вместо этого я просто почувствовала странную щекотку по внутренней стороне ребер. Дверь открылась буквально через секунду, и в комнату степенно влетела тетушка Сади в сопровождении уже знакомых мне троих девушек-швей.

– Прости, дорогая, что заставила тебя ждать, ведь времени так мало…

Видимо, она увидела мои метания по комнате через ауру и расценила их, как признак нетерпения. Ха, если бы.

– А я совсем упустила из виду, – продолжила она, – что к пошиву твоего наряда еще даже не приступали.

Последние слова были произнесены настолько недовольным тоном, что стоявшие за ее спиной девушки обменялись испуганными взглядами и тут же опустили головы. Получается, за мою маленькую хитрость накажут их? Ну уж нет…

– Что вы, тетушка Сади, – прошелестела я, останавливаясь напротив. – Это моя вина. Я настолько увлеклась приготовлениями, что сначала забыла о снятии мерок, а потом… Поняла, что не хочу, чтобы мне шили новый наряд.

– Вот как? – в голосе женщины-лича послышались удивленные нотки. – Выйдите, – приказала она швеям. Те с видимым облегчением повиновались. Ну хоть так. – И почему же? – спросила тетушка Сади, едва последняя девушка притворила за собой дверь.

– Я… не привыкла к роскоши, поэтому вряд ли чувствовала бы себя уверенно в сшитом специально для меня праздничном платье… Ну… Если судить по наряду невесты…

Я едва удержалась от того, чтобы не щелкнуть челюстью. Мало ли, как это будет воспринято моей собеседницей. Тем более, что наряд невесты действительно впечатлял. Правда, не в лучшем смысле. Тяжелая и плотная ткань свадебного платья Линс, скорее похожего на облегающую до талии мантию, дополнилась не менее тяжелым и плотным шитьем серебряными нитями, драгоценными камнями и Суртаз знает, чем еще. Когда я впервые его увидела в завершенном виде, мне стало и смешно и дурно одновременно от мысли о том, что могли пошить для меня, ведь наряд тени должен был сочетаться с платьем невесты. Да я бы в нем и летать не смогла, наверное.

Собственно, это было второй причиной, побудившей оттягивать, как мне тогда казалось, неизбежный момент.

Тетушка Сади издала вежливый смешок.

– Прекрасно тебя понимаю, дорогая, – и в ее голосе я действительно услышала сочувствие. – Весь этот церемониал… утомляет своей бессмысленностью. Я дважды была тенью и трижды сама выходила замуж, поэтому знаю об этом не понаслышке. И все же, как представитель рода Суар, ты не можешь присутствовать на церемонии в… повседневной одежде.

В моей груди робко зашевелилась надежда на то, что я вообще не буду присутствовать на церемонии. Ну а вдруг. Хоть умом я и понимала, что такого чуда просто не могло случиться. Хотя бы потому, что вряд ли Сату будет охота страдать в одиночестве.

– И швеи, скорее всего, просто не успеют выполнить свою работу, и сложно их в этом винить… – задумчиво проговорила женщина-лич.

И ее тон мне не понравился. Похоже, она уже мысленно наметила решение сложившейся задачки. Это пугало. Как и то, что меня чуть ли не в буквальном смысле придавило к земле, и лишь спустя пару секунд стало ясно, почему. Я прямо-таки ощутила, как взгляд тетушки Сади прошелся по моему иллюзорному телу от плечей вниз и обратно.

– Могу тебе предложить одно из своих платьев, – заявила она. – В нем я была тенью троюродной правнучки Первого ученика Суртаза.

От удивления я щелкнула челюстью в ответ. И даже не знаю, что удивило меня сильнее – внезапное предложение одежды с хозяйского плеча или же событие, в котором эта одежда когда-то фигурировала. А вот моя собеседница, похоже, расценила такую реакцию по-своему.