– Егор? – он повернулся ко мне. – Мне нужно молнию на платье расстегнуть, – представляя, какое глупое лицо у меня было в этот момент, я повернулась спиной к Егору, надеясь, что он не успел заметить моего конфуза.

Затаив дыхание, я ждала, пока Егор поможет освободиться от этого ненавистного футляра.

– Всё, – коротко сказал он, когда я повернулась, Егор уже стоял у письменного стола, делая вид, что всё ещё возится с ноутом.

– Спасибо, – приглушённо ответила я и начала выбираться из платья. Он ничего не ответил.

Швырнув платье на кровать, я быстро натянула водолазку и взяла с плечиков короткую кожаную куртку.

Бездумно накидав в пакет каких-то вещей и нижнего белья, я закрыла шкаф.

Потом вспомнила про свою сумочку и нашла её на кресле. Перекинув лямку через шею, я проверила содержимое, телефон и паспорт были на месте.

Егор молча забрал у меня из рук пакет и пропустил меня вперёд.

– Не бойся, там никого нет, – сказал он, заметив, что я остановилась перед лестницей.

Окинув гостиную недоверчивым взглядом, я начала спускаться, когда убедилась, что Егор прав.

За воротами стоял серебристый внедорожник, пока он открывал машину, я подняла голову к тёмному небу. Оно было сплошь усеяно яркими звёздами, но сегодня меня это зрелище не радовало.

Минут десять мы ехали в абсолютной тишине.

– Откуда ты взялся? – нарушила я молчание.

– Это очень долгая история, нам остатка ночи не хватит, чтобы я всё рассказал, а тебе сначала надо отдохнуть, – это было самое длинное предложение, которое Егор произнёс за сегодняшний вечер, и он снова был прав.

– Мы сейчас, куда? – задала я более подходящий вопрос.

– Ко мне домой, – не поворачиваясь ко мне, ответил Егор.

– У меня такое чувство, что Роман Дмитриевич мне не обрадуется, – осторожно предположила я.

– Отец почти два месяца уже в Европе, – сказал он отстранённым тоном. Мне показалось, что Егор не хочет об этом говорить.

– Что за таблетку ты мне дал? – спросила я, чувствуя, как меня жёстко клонит в сон.

– Это что-то вроде энергетика, я ими пользуюсь очень редко, когда уже сил не хватает до дому доехать, – он повернулся ко мне, когда мы остановились на светофоре. – Скоро ты захочешь спать, – с улыбкой предупредил Егор.

– Уже, – усмехнулась я, у меня столько вопросов роилось в голове, но задавать их сил не было.

– Потерпи немного, мы уже скоро приедем.

Всю оставшуюся дорогу он периодически поглядывал на меня видимо, проверял, не сплю ли, но я всё равно задремала.

Я поняла, что мы остановились, и открыла глаза. Ворота точно были другие, не те, что раньше, может, сменили, ничего удивительного, столько лет прошло. После того как мы заехали во двор, я окончательно убедилась, что дом, вернее особняк, тоже не тот, в котором мы в детстве играли с Егором, ведь только тот отрезок времени я запомнила, как самый счастливый в моей жизни.

Рассматривать дом у меня желания не было, тупо шла за хозяином этого замка. Возможно, что это дом Егора.

Мы пересекли огромную гостиную и поднялись на второй этаж.

Егор включил свет в одной из комнат, поставив пакет на пол, а ноут на стол.

– Тут есть душ и туалет, я здесь жил, пока отец был дома, – значит, всё-таки это другой дом, а не его, почему-то решила я. – Ты хочешь есть? – спросил Егор.

Я отрицательно покрутила головой.

– Тогда ложись спать, завтра я постараюсь вернуться пораньше и мы поговорим, – он вышел за дверь, а я осталась стоять посередине комнаты.

Вещи из пакета я вытряхнула на кресло, взяла из кучи шорты с майкой. Переодевшись, я забралась под одеяло.

Очень долго я не могла уснуть, поэтому лежала, рассматривая, ровный и белый потолок. Но мне повезло – мыслей в голове не было никаких.

Казалось, что я спала совсем недолго, но, когда открыла глаза, за окном уже светило солнце.

Я разглядывала комнату. На вид обыкновенная, без особых изысков. Двуспальная кровать, на которой я спала, стояла посередине, ближе к окну – письменный стол, где лежал мой ноут прямо в сумке; сбоку кресло, заваленное моими вещами. С другой стороны шкаф-купе и напротив две двери: одна в коридор, а другая в душ с туалетом. На первый взгляд, не очень удачная расстановка, но это сейчас по важности было на последнем месте.

На двери со стороны комнаты скотчем был приклеен бумажный листок. Вчера его точно не было.

Я встала и подошла поближе. Это оказалась записка от Егора: «Проснёшься, позвони». И внизу номер телефона. Он, как всегда, был немногословен, но я знала, сколько в этих двух словах заботы, мог ведь просто разбудить.

Включив телефон, я увидела, что он почти разряжен, а зарядку взять мне вчера даже в голову не пришло.

– Привет! – я набрала цифры из записки и услышала голос Егора.

– Привет, у меня сейчас телефон вырубится, а зарядку я не взяла, – предупредила я сразу.

– Зарядка в твоей сумке с ноутом, там же, где блок питания, – я невольно улыбнулась, но не удивилась.

– Спасибо, – и тут же связь прервалась, он, получается, опять ничего не ответил.

Подождав, пока телефон немного зарядится, я позвонила снова.

Егор попросил никуда не выходить, хотя бы до его возвращения, да я и не собиралась.

– Слушай, ещё я благополучно забыла зубную щётку. Может, ты и эту проблему решишь? – скорее всего, я сейчас отвлекаю его от дел, подумалось мне, и хотела уже сказать, что всё до вечера подождёт.

– Внизу, где большая ванная, посмотри в шкафчике, там есть щётки в упаковках. Полотенце тоже там же, на полке. На кухне в холодильнике посмотри что-нибудь поесть, всё остальное потом, – Егор меня опередил и сам отключил вызов.

Я вышла в коридор, дверь в свою комнату оставила приоткрытой, чтобы не перепутать с другими. Дом действительно оказался огромный, вчера я не очень обратила на это внимание.

Спустившись вниз, я не сразу нашла ванную, зато узнала, где находится кухня и прачечная.

Отыскав в огромной ванной зубную щётку, я продолжила рассматривать одно из множества помещений.

Сама ванна больше напоминала бассейн, тут ещё была душевая кабинка, раковина и унитаз. У входа встроен шкаф, состоящий из полок. В них-то и были полотенца, махровые халаты и даже домашние тапочки. Одни из них я сразу же надела, оторвав этикетку. Босиком ходить было не очень уютно.

Прихватив с собой полотенце, я вернулась в свою комнату и наконец-то сходила в душ.

Потом написала сообщение своей однокурснице Маше. Она была единственной, с кем я общалась более близко, и то – только с прошлого года. Предупредила, что меня не будет в универе в ближайшие дни.

Маша тут же написала ответ. Спрашивала, как прошла моя помолвка.

Я не знаю, правильно ли я сделала, что рассказала ей про свой предстоящий фиктивный брак с Яриком, но мне точно не хотелось откровенничать о том, что произошло вчера, даже с Машей.

Написала ей, что это долгая история. И вспомнила, как Егор вчера мне так же ответил.

Прихватив с собой ноут, я спустилась вниз. Мне не хотелось сидеть весь день в комнате, как в камере.

В гостиной были большие окна и просторно, даже слишком.

Поставив ноут на стеклянный столик перед диваном, я заметила рядом перевёрнутую фоторамку, и моя рука сама потянулась к ней.

На снимке были мы с Егором, мне было лет семь от силы, значит, ему тринадцать.

Я вспомнила, как просила маму разрешить мне надеть шорты с футболкой, когда мы собирались к Георгиевским в гости, потому что Егор обещал научить меня играть в футбол.

Тётя Настя тогда попросила встать нас рядом, чтобы она нас сфотографировала.

Одной рукой Егор держал футбольный мяч, а другой меня за руку, чтобы я не убежала в самый подходящий момент. У меня даже щека была испачкана, видимо, после игры.

Слёзы сами катились по щекам, и внутри затаилась тоска по нашему беззаботному детству, которое не то что не вернуть, а даже не вспомнить с радостью, потому что нет ни тёти Насти, ни моей мамы. Страшная трагедия забрала у нас наших мам в один день.