Подвох или можно?

Не знаю, но что-то мне нашептывало, что я поступила правильно. Понятия не имею почему, но правильно.

Так, дальше. Чувствую я себя все хуже, значит, надо найти место, где можно отлежаться. Деревья не для меня, простая земля тоже, но я могу их совместить. Пока это единственный вариант, который пришел в голову.

Не отходя далеко, я присмотрела несколько сухих ветвей, отломала их – и лесу польза, и мне; набросала напротив шалаша лэрда, присела. Не мягко, но уже не чувствуется влажность земли. Вздохнув, сделала еще рывок, с сожалением оборвала несколько пушистых веток с кустарников, тем самым их проредив – пахли они умопомрачительно, перекрывая уже ненавистный запах жареного мяса. Расстелила – это, конечно сказано громко, скорее набросала пушистых веток поверх сухих, огляделась и, никого не заметив, легла. Положила голову на бурдюк с водой и бесстрашно закрыла глаза.

Это у здорового человека много страхов. А вдруг? А если? А что будет? Сейчас я чувствовала себя так плохо, что пугать себя не было сил. Наоборот, я пыталась найти позитив хоть в чем-то, и, что удивительно, находила. У меня была вода и какое-никакое ложе – не так мало в данных условиях.

Я слышала шорох в кустах, мне даже казалось, что кто-то бродит и смотрит на меня, но сил открыть глаза не было. Да и зачем? В первый день и в хорошем самочувствии я боялась диких животных, а сейчас нет. Это территория оборотней, в человеческой сущности ничего подобного за ними не замечала, но в звериной они наверняка источают специфический запах, который отпугивает хищников. И тем паче, на территории лэрда.

Вот потому-то я и пристроилась рядом с его жилищем, а не из-за того, что мне леса мало.

Уснула я крепко. Помню, пару раз открывала глаза, но голова раскалывалась, и я, сделав несколько глотков воды, опять засыпала. Для меня день сменился вечером незаметно, да и ночь наступила за пару минут. Все это воспринималось урывками, в виде странной мозаики, иногда казалось, что я не сплю, а смотрю в глаза Кайла-оборотня так же пристально, как он смотрит в мои.

– Одни несчастья, – бурчит он и заставляет пить какую-то гадость.

А я вместо смеха отвечаю ему затяжным кашлем, и после строгого взгляда и приказа вести себя нормально, устало делаю несколько глотков, и опять засыпаю.

В следующий раз мне снилось, будто этой же гадостью меня поит Этан, но так как я узнаю вкус и признаю чашку, пытаюсь уклониться.

– Надо, Керрая, – говорит он, удерживая мою голову. – Надо.

– Вот от тебя этого не ожидала, – ворчу я, и слышу в ответ смех и странное:

– Очень похожи.

Хочу уточнить, кто именно и на кого похож, но снова окунаюсь в сон, пустой, черничный, в котором я лежу, всматриваясь в темноту, и жду. Кого или чего – не знаю, но на душе так тоскливо, что я не выдерживаю и начинаю стонать вслух.

Тут же чувствую, как меня обнимают горячие руки, и несмотря на то, что мне и так жарко, вырываться не хочется.

Открыть глаза не могу – нет сил, даже когда эти руки поворачивают меня к себе, прижимают к сильному телу. Хочу увидеть его, но сон сильнее.

Тяжелый сон, в котором мне так плохо, что хочется сорвать с себя платье, вырваться из душного кокона. Горячие руки не позволяют, голос шепчет что-то неразборчивое, и я утихаю. На время. Как и мой кашель.

А потом все повторяется. Я снова пью что-то мерзкое, уже неосознанно, с закрытыми глазами, но эту гадость узнаю уже не только по вкусу, но и запаху. Не хочу, но пью.

А он меня держит, и…

Хочу посмотреть на него, но сон запрещает, забирая к себе, и я успеваю только шепнуть:

– Спасибо.

Казалось, прошла секунда, но когда внезапный рев животного заставил меня подскочить, я поняла, что, во-первых, уже утро, а, во-вторых, чувствую я себя достаточно хорошо, чтобы не стать легкой добычей.

Судя по реву, животное двигалось быстро, и на беду – в моем направлении. Времени спрятаться не было, и я заставила себя замереть. Большие животные редко без причины нападают на человека, а вот если начать бежать – нападение практически неизбежно, включится охотничий азарт. К тому же, если это «мамочка», я случайно могу выбрать не ту сторону для побега и нарваться на ее малыша. Детеныш мне вряд ли навредит, а вот мать расценит это как нападение и нападет.

Глубокий вдох, медленный выдох.

Я полностью положилась на удачу и папины наставления, когда мы первый раз ночевали в лесу. Хищника можно отпугнуть громким, но уверенным голосом. Не кричать. Не бежать. По возможности не дрожать. Собственно, не так сложно и довольно хорошие шансы, что обойдется.

Мелькнула мысль свистнуть, чтобы позвать на помощь, но я отбросила ее, как ненадежную. Мелькнула еще одна мысль, что никакого зверя нет, и это проверка, но она тут же улетучилась, когда на поляну, важно перекатываясь с лапы на лапу, вышел огромный скалго.

Мохнатый зверь принюхался, дернул мордой, остановил на мне любопытный взгляд темных глаз и двинулся в мою сторону.

– Стой! – не сильно надеясь, что зверь послушается, но как можно уверенней и спокойней сказала я.

Вопреки моим опасениям, скалго остановился. Интересно, у меня верная тактика или он разумен?

– Уходи! – отдала очередной приказ зверю, и мы оба замерли в напряжении и глубоких раздумьях.

Зверь дернул узкой мордой, оглянулся, и когда я уже понадеялась, что мне повезло, снова принюхался и, высунув синий язык, продолжил медленно приближаться.

Что делать?

Поднесла пальцы ко рту, чтобы все-таки свистнуть, и опустила руки.

– Стой! – Животное, недовольно рыкнув, остановилось в нескольких шагах от меня. – Ты сейчас развернешься и уйдешь с моей территории.

Скалго, как мне показалось, удивленно моргнул.

– Это моя территория, – повторила с нажимом. – Моя!

Скалго задумался. Не приближался ко мне, но и не уходил. Смотрел, щурясь, в глаза, и чего-то ждал.

– Уходи, – внушала уверенным голосом. – Это моя территория!

Замерли деревья, перестали щебетать птицы, даже солнце спряталось за набежавшую серую тучку, словно приняло мои слова на свой счет. А скалго сверлил меня взглядом, пыхтел, фыркал и не двигался с места. В сердцах я чуть не топнула по земле, но вовремя удержалась: эффекта ноль, а внимание зверя привлечет еще больше.

– Это моя территория, – прибегла к рычанию, но зверь оказался не впечатлительным. – Уходи!

Я повторялась, но вряд ли скалго это отметил. Стоял. Рычал. И смотрел. Я вымоталась, устала, все надоело, поэтому единственное, на что вдохновилась после долгого рассматривания коричневой морды, это уверенное и многозначительное:

– Брысь!

Я ни на что особо не надеялась, но это слово оказалось волшебным!

Глянув на меня раздраженно, скалго развернулся и так же неторопливо, как появился, ушел с поляны.

– Не может быть… – выдохнула я.

И тут же услышала откуда-то сверху насмешливое подтверждение своему потрясению:

– Естественно, не может!

Подняв голову, я увидела Кайла, сидящего на ветке дерева и по-мальчишески болтающего босыми ногами.

– Почему ты не свистнула? – наехал он.

– А ты бы пришел? – удивилась я.

– Конечно, я бы пришел, и эта игра закончилась.

Он говорил уверенно и с таким апломбом, что сдержаться я не могла. Смешалось и раздражение, и обида, и непонимание происходящего, и усталость, и остатки простуды.

– Знаешь что, может, для тебя это игра, – я сделала глубокий вдох, но успокоиться не получилось, наоборот, я еще больше вскипела. – А для меня – испытание! Хотя, может, ты и прав. Может, для всех вас это тоже игра. Не удивлюсь. А что? Подумаешь, встретили скучающие оборотни трех человек и решили с ними развлечься! Ну и как тебе развлечение?

Улыбочка скривила тонкие губы Кайла, он шустро спрыгнул вниз и оказался передо мной.

– Ты даже не представляешь, какие увлекательные развлечения я предпочитаю. Торчать в лесу, наблюдая за сопливой девчонкой – не одно из них, можешь поверить на слово.