А Лида, что Лида, пахнет приятно, не обижает, играет вот даже, но толку от нее не так уж много. Хотя, кажется, она Белика понимает. Во всяком случае, уж точно побольше, чем те противные новые люди или глупый Максим, который совсем не умеет пользоваться палками по назначению.

С рассветом пес уже наворачивал круги вокруг будки, чутко реагируя на каждый звук и каждое движение, он силой вдыхал свежий воздух, надеясь учуять приближение Хозяина. Но… К нему вновь пришла только Лида. Белик был сильно голоден, но в руках девушки была лишь канистра с водой. Хмуро обежав привычные окрестности Дома, Белик подошел к Лиде, одарив ее протяжным печальным взглядом. Его ушастая лохматая голова тщетно пыталась понять, куда же подевался Хозяин, который всегда кормил, поил и уделял ему столько внимания?

Девушка налила псу свежей воды, но стоически проигнорировала постукивания лапами по стальной миске для пищи. Пес ощутил приступ огорчения. Ну вот, неужели и Лида поглупела? Белик сбегал к маленькой горке свежей земли прямо за будкой и быстро откопал палку. Принеся ее девушке, он с надеждой заглянул человеку в глаза, но та лишь отвела взгляд и крепко взялась за ошейник, отстегивая поводок от конуры.

Пес внезапно почуял запах страха, резко перебивающий ландыши. Белик начал дергаться и вырываться, но хорошее воспитание, привитое Хозяином, не давало ему сопротивляться достаточно усердно. Очень хотелось рыкнуть, но Белик лишь слегка вздернул щеки и заворчал, чуть показав острые клыки.

– Тихо, Белик, тихо, – пробормотала Лида, быстрыми шагами заводя его на станцию и поглядывая на ясно видимый в голубом утреннем небе бледный диск луны, – Скоро встретишься с Петром Михайловичем, он тебя и угостит и приласкает. Он же скучает не меньше тебя! Я точно знаю! Идем же!

Но пес ничего не понимал, таким командам его не учили. Плохо скрываемое волнение человека было заразно, а в голосе Лиды было слишком мало уверенности, чтобы успокоительные интонации звучали убедительно. Белик упирался всеми четырьмя лапами, царапая когтями гладкий пол, но девушка была непреклонна и настойчиво тянула пса за собой. В этой невразумительной борьбе они преодолели длинные светлые коридоры и вошли в святая-святых станции «Почта», в зал Передатчика, где их встретил долговязый седой мужчина в таком же белом халате, что был сегодня у Лиды.

Дмитрий Петрович строго поинтересовался у Лиды, почему так долго? Лида сердито ответила, что Белик, да будет вам известно, любит подолгу лежать на травке, покрытой росой, а сегодня как раз такое утро. И, вообще-то, Белика никто не предупреждал о том, что сегодня у него важное мероприятие. Дмитрий Петрович отгородился рукой от напористой словесной интервенции, выразительно посмотрел на ее халат, измазанный следами лап, но промолчал.

Пес повел носом, помещение пахло целым букетом разнообразных ярких ароматов, многие из которых он, однако, уже встречал. Так частенько пахло от одежды Хозяина. Быть может, и сам Хозяин сейчас здесь? Хвост чуть вильнул, откликаясь на приятную мысль.

Белика отвели в небольшой застекленный бокс, где уже ожидали люди в белых комбинезонах с прозрачными щитками на лицах. Пока они возились и мыли пса в небольшой ванне, Белик тихо поскуливал, посматривая на странную кабину, возвышающуюся в дальнем углу зала. Мерцание огней не на шутку пугало, но очертания казались удивительно знакомыми и похожими на игровой домик на тренировочной площадке, куда Хозяин водил Белика каждую неделю.

От воспоминания его отвлекли теплые струи фена. Белик любил, когда его сушили таким приспособлением, но не отказал себе в удовольствии быстро встряхнуться и обрызгать окружающих, пока шерсть еще была полна воды.

– Хулиг-а-а-н, – ласково пропел Максим сквозь стекло и смахнул со щитка воду.

Спустя несколько минут Белик чистый и голодный уже сидел посреди зала. Люди, скрывая волнение, оживленно переговаривались и толпились у пультов и терминалов. Лида и Максим нежно закрепили на теле пса датчики и отошли в сторону. Белик заскучал и прилег, положив печальную морду на лапы.

– Может, хоть одну галету? Ну пожалуйста, Дмитрий Петрович! Смотрите, он же голодный, – упрашивала Лида.

– Эта одна галета может стоить ему хвоста. Думаете, Белик согласен на такой размен? Всё уже просчитано и запрограммировано, Лидия Федоровна. Будьте добры, не нарушайте эксперимент.

Максим задумчиво посмотрел на хвост Белика и растеряно улыбнулся Лиде. Лида тихо фыркнула и демонстративно уткнулась в экран терминала.

– Есть сигнал с Приемника! – раздался восторженный голос одного из лаборантов.

Дмитрий Петрович поспешил к микрофону:

– Станция «Почта» на связи. Слушаю вас.

– Говорит станция «Берег», Приемник настроен и готов к работе. Ждем Посылку.

– Вас понял, «Берег». Посылка готова. Ожидайте приема в интервале двадцати минут. Конец связи.

Дмитрий Петрович страшным взглядом осмотрел зал и гаркнул:

– Ну что?! За работу!

Лаборанты завозились с последней проверкой оборудования. Лида со слезами на глазах подошла к Белику и слабой рукой взялась за ошейник.

– Пойдем. Пойдем, Белик. Скоро встретишься с хозяином. Он накормит тебя вкусными галетами, – Лида шмыгнула носом, – Всё будет хорошо.

Белик почувствовал, что грядет нечто важное и страшное. Хвост начал непроизвольно поджиматься. С большим трудом удавалось сохранять мужество и не скулить, но Хозяин наверняка был поблизости! Может быть, надо просто сесть в эту кабину, как Хозяин его учил?

Массивную дверь уже открыли двое лаборантов. Лида встретилась взглядом с Максимом, но тот лишь кивнул, стараясь вложить в этот жест больше, чем решился бы сказать. Пес вбежал в холодную стерилизованную камеру первым. Девушка вошла следом и обняла дрожащего Белика. Несмотря на страх, он сел ровно посередине матового стеклянного круга в полу, как его и дрессировали. Корректировки не требовались.

– Сидеть, мой хороший. Вот так. Потерпи немного.

Лида сняла с животного ошейник, последний раз поправила датчики на его теле и вышла. Белик с испугом посмотрел на закрывающуюся дверцу шлюза. Сквозь маленькое окошко он мог разглядеть только ярко светящиеся лампы на потолке зала. Голоса за дверью звучали приглушенно и смешивались в монотонный вязкий гул, разрезаемый лишь резкими приказами высокого седого человека. Белик погрузился в мысли о хозяине и, совсем немного, о галетах. Но тут…

Снаружи прозвучало: «Старт!» Все вокруг зашумело, завыло, засвистело. Свет в кабине принялся странно мерцать, мигать, переливаться. Звук вдруг начал перемешиваться с цветами свечения, а цвета, в свою очередь, стали ощутимы на вкус. Белик опустился на живот, чувствуя, как слабеют все конечности. Пол в миг перестал быть холодным. По тельцу начало разливаться онемение, странное покалывание и сонливость. Странная липкая сонливость, сбивающая с ног и лишающая сил. Уже опадая на пол, Белик успел заметить, что его хвост вдруг замерцал и, кажется, испарился!

Стало совершенно темно. Темнее любой ночи, что помнил пес. Звуки и запахи стали исчезать. Голоса людей один за другим пропадали: сперва пропали голоса незнакомцев, затем перестал гундосить Максим, следом прекратились громкие выкрики седого человека, а затем звонким эхом затихла Лида. Так же случилось и с ароматами. Горячий пластик, резкий едкий спиртовой раствор, горький металл, тягучая вязкая резина, едва уловимый легкий ландыш. Последней ушла теплая мускусная родная шерсть. И не стало ничего.