Диспетчер такси была со мной приторно любезна ровно до того момента, пока я не продиктовала ей адрес, сообщенный Мангустом. После этого она торопливо пробормотала, что в этот район в такое время суток никто не поедет, и прервала вызов.

– Я говорил, – без всякого злорадства отметил парень и подвинул мне ближе стакан.

– Что же мне теперь делать?

– Со мной останешься. Приедет Дизель, возьму у него пикап и отвезу куда скажешь, – выдал он мне свою версию развития будущих событий так спокойно, будто остаться на ночь с полнейшим незнакомцем, в окружении его мрачного вида дружков – самая нормальная вещь для здравомыслящего человека.

– Я не стану с вами спать, – прищурилась на него угрожающе, вызвав этим, впрочем, лишь еще один приступ его веселья.

– Я с су… дамами не сплю, принцесса. Не-а. Никогда. Как и они со мной.

Моя принцесса-бродяжка оказалась той еще брехушкой. Спать она со мной не будет. Конечно-конечно. А сейчас на моем плече сопит и слюни пускает привидение, каким мне в первый момент в темноте и почудилась. Чуть не обосрался, ей-богу!

Поворачиваю за угол, а там эта… в белом, и прет навстречу, будто хренова неизбежность, намереваясь снести, растоптать и помчаться дальше. Глаза какие-то ошалевшие, явно ни черта перед собой не видит, уж точно не то, что есть на самом деле, скорее уж что-то в своей голове. Так что второй моей версией насчет нее было – наркоманка под кайфом, понятия не имеющая, где она и что с ней могут сотворить в нашем районе. Терпеть не могу обдолбанных, не важно, мужики или бабы. Я наркоманию болезнью с детства не считаю. Чмошники они слабовольные, как моя мамаша, у которой почти никогда не было бабок на пожрать мне, но всегда раздобывала на дозу, без зазрения совести выкидывая меня на улицу с напутствием: «Хочешь жрать – иди попроси у добрых людей».

Уже почти собирался стряхнуть ее с моей руки и пройти мимо, но потом присмотрелся и понял: нет, не вмазанная девка, да и одета больно дорого. Я, может, и не великий знаток бабского шмота, но и не слепой. Кусок мокрой тряпки на ней наверняка был куплен в каком-нибудь бутике в центре за цену, которую другие отваливают, чтобы одеться с ног до головы на весь сезон. Я, например. Да и в каждом ухе сверкает не дешевый стразик. Такое тут ей вместе с ушами отхватить могут. Не то чтобы я заблуждался насчет того, что пушистые пригламуренные телки не ширяются или не нюхают – еще как, аж бегом. Но в их блестящем мире свои дилеры, которые сами принесут прямо на дом или куда вздумается. Шляться по трущобам в поисках дури не нужно. Ну, значит, точно – очередная брошенка Дизеля, а он же, сучонок, божился, что больше не свяжется ни с одной из этих богатеньких истеричек!

Дизель – нормальный мужик по жизни и мне как родной, но, бля, с выбором телок у него периодически творится дикая х*ета! Ну трахай ты себе тех цыпочек, что валом прут к нам сами, особенно с вечера пятницы и до утра понедельника. Сплошные косяки мокрых дырок – член попарил без всякого нытья и последствий, и ходи себе, радуйся! Нет же, ему так скучно! Он у нас, твою мать, охотник и еб*ный романтик. Ему, видите ли, влюбляться надо для остроты ощущений. И не абы в кого, а в дамочек чуть старше себя, таких всех холеных, дорого прикинутых, что сияют после своих бесконечных салонов красоты, как новые монетки. Они в постели, типа, горячее, особенно когда по любви. Временной. Извращуга, мать его. И главная херня в том, что и они на него каким-то непостижимым образом ведутся. Нет, я все понимаю, в постели он, по отзывам наших постоянных сучек, реальный жеребец, причем из марафонцев. Но до постели же как-то эти расфуфыренные телки с ним доходят! Короче, пох*й бы нам всем на это, но его, дурака, среди этих самых телок вечно притягивают те, у которых с головой какая-то беда. Нюх, что ли, какой-то гребаный или это, мать ее, карма. И если он, повлюблявшись пару недель, приходил в ум и сваливал от очередной своей романтической звезды, то те почти поголовно имели свойство вцепляться в него, будто сраные клещи. Звонили, приезжали в логово, ломились, когда их не пускали, чуть, бл*дь не палаточные лагеря у нас под порогом разбивали. Рыдали, вопили под окнами, как неупокоенные души, проходу нам не давали, кидаясь под колеса и умоляя помочь им вернуть этого дебила. И полицию потом натравливали, впаривая про притон и наркоту по углам, которая у нас под запретом, и покрышки резали, и стекла били… Ну шизанутые – чё с них взять? Где у баб гордость? Из-за куска х*я так унижаться и доводить себя до невменяемости? Как бы охерителен ни был секс, не представляю себе, что я бы вот так начал таскаться за девкой и умолять присунуть ей еще разок, «ну хоть на прощание».

Последняя его шумоголовая нас чуть не спалила – подожгла входную дверь и гаражные ворота в мастерскую, и это был предел нашего терпения. Дизель получил от нас физическое внушение и поклялся лучше член узлом завязать, но больше ни с одной чокнутой богатейкой не связываться. И вот, пожалуйста, стоит она такая передо мной, мокрая, с косметикой, размазанной по зареванному лицу, вся тонкая-звонкая, и пахнет так, что крышка черепа приподнимается, выпуская все мысли на хер, а член тут же просится на срочную прогулку.

Узнать, что моя бродячая, подмоченная кошка понятия не имеет о том, кто такой Дизель, было таким облегчением, что во мне внезапно открылось сраное благородство локального характера, и я решил не бросать ее на улице, а подобрать и отвести домой. Ну или отнести, потому что она так и норовила поцеловать наш корявый асфальт, да и возможность пощупать ее зачем упускать. Подобрать, обогреть, отодрать – как-то так.

А я парень целеустремленный. Так что план из трех пунктов на данный момент выполнен. Всем нашим стало не до нее, как только мужики уяснили: это не очередной головняк авторства Дизеля. А на свету и при ближайшем рассмотрении выяснилось, что мне и правда удачно обломилось – дамочка, несмотря на плачевный вид, была из разряда экстра-класса. Блондинка натуральная, зуб даю, лицо такое… хер знает, у меня определения для описания нет, был бы слюнтяем, сказал бы – как у ангела. Нос, губы, брови, скулы – все как у людей, но их словно кто нарочно вырезал и оттачивал, причем сам тащился от своей этой работы, чуть не кончал, добиваясь такой… гармонии. Ага, еще одно словечко не из моего лексикончика. Такие женщины простым босякам, как я, разве что чудом достаться могут, в силу совокупности разных фантастических обстоятельств, будь ты хоть сто раз смазливым, какому дают на раз без уговоров, и хер у тебя до колена и золотой. Ее не портили ни волосы, повисшие слипшимися от дождя сосульками, ни потеки туши под опухшими глазами, ни помада, размазанная на пол-лица. Похоже, этой ночью привалил мой джекпот. И, естественно, я не собирался быть никаким придурочным джентльменом и упускать возможность попробовать такую роскошную сладость на вкус. Когда еще перепадет?

Поняв, что я не врал и никакого такси действительно до утра сюда не приедет, моя госпожа Удача с расстройства взяла и хлопнула продуманно подсунутый стакан вискаря одним махом, сразу после того как заявила, что непьющая и спать со мной не станет. Да кто же тебе спать-то давать собирался, наивная ты красота?

Я, недолго думая, подсунул ей свой полный. Некрасиво спаивать женщину с прицелом уложить в постель? На х*й эти принципы. Дама хочет выпить – я только «за». На этот раз и с этой конкретной дамой. К тому же у нее вон ноги все в водянках мозолей, и с этим что-то надо сделать, а для такого нужен наркоз, так что будем это считать этой… как ее… медицинской необходимостью.

Захмелела она на раз, взгляд чуть помутнел и смягчился, и никаких возражений по поводу ее перемещения «в более удобное место для оказания скорой помощи» не последовало. Наоборот, пока волок выигрыш в секс-лотерею в свою конуру, она совершенно расслабленно, но при этом внимательно смотрела мне в лицо, как будто изучала, или запоминала, или… любовалась. У меня что-то аж в горле першить стало от этого разглядывания, а в штанах вообще какой-то мрак приключился, хоть стену долби.