Всегда думала заберу их себе, когда у меня будет свой дом. Но будет ли? Одно я знала точно. Что с годами не хочу изменить мой внутренний мир, мне в нем было, так уютно, так спокойно и желания хочу эти, которые сейчас. Не хочу быть, как все, хочу быть собой.

Нателла прибежала cегодня раньше, с какими- то людьми закрылась в кабинете и что- то обсуждала. Я переоделась, взяла сумку и направилась на работу. День был хмурый и тяжелый. Хотелось спать и мне показалось болят мышцы, лишь бы не заболела, думала я. Хотя, болела крайне редко.

Я удачно сходила на работу. На обратном пути почувствовала слабость и еле дошла до школы. Поднималась по ступенькам, держась за стену, еле перебирая. И говорила, «ай», наступая на каждую ступеньку. Я даже подумала, что отравилась из- за ароматов благовоний в том доме.

Впервые, я плакала, не знаю почему. Я привыкла болеть одна. В этот раз, просто, так хотелось. Болела я три дня.

Прогноз сторожа пришел в действие, начались ливни, не переставая лил дождь, на протяжении недели. Я даже балкон не хотела открывать. Запах сырости усилился и еще больше проник в книги. Вечером, когда дети разошлись, спустилась в столовую. Кухарка со сторожем сидели за одним из дальних столов и распивали, что- то спиртное. Я села за другой стол, меня будто и не было. Они продолжали шептаться, как я поняла они, кого- то поминали.

Так стремно, еще и это. Я поднялась с места, чтобы уйти и вдруг сторож подозвал:

– Иди к нам.

Видимо, были оба подвыпившие, раз уж позвали.

– Ты же дитя этой школы? сказал он. Тринадцать выпусков ушли, пока ты росла. Многое видела и молчишь.

– Я не помню ничего..

– Да тебе и не надо, сказала кухарка, на выпей и налила в чашку, какой- то напиток, то ли настойка, то ли вино.

Я резко выпила и через минуту, все стало троиться и четвериться..

– Смотри щеки покраснели, сказал сторож и засмеялся..

Я поднялась, держась за стол, хотела уйти и вдруг спросила:

– А чьи эти книги, они кому- то принадлежат?

– Да чьи они могут быть, может прежнего хозяина, что здесь жил..

– Хозяина?

– Ну да, это раньше жилым домом был, хозяин продал его администрации и уехал, а что?

– Да ничего, просто подумала, кто мог оставить их..

– Они мешают? Хочешь вывезем их на свалку?

– Нееет, нет как они могут мешать, мне жаль их..

Я расстроилась от своего вопроса, подумала, что их вывезут. На протяжении тринадцати лет этот ящик, будто другом мне был и охранял. Хотя я докопалась лишь до середины, затем все складывала назад, потому что места не было их разложить, да и уборщица ворчала, когда приходила вытирать там пол. В общем я поднялась и рухнула на кровать.

Уж не знаю, что за настойка была, но на утро я встала бодрячком. Энергия рвалась наружу. И я решила докопаться до дна ящика.

Спустя два часа, я сидела среди столбов сложенных книг. Штук десять я отложила к обязательному прочтению. Два столба, отложила просто, на будущее.

На самом дне состояние книг было плачевным. Они все были погрызаны злыми мышками. А еще я нашла связку с письмами без конвертов, сырые и пропитаны ароматами мыши. Письма я положила под кровать. А книги почистила, постелила на дно ящика несколько картонных коробок и сложила книги обратно. По полчаса рассматривала яркие обложки романов, в каждом из них глубокая история, может и не фантазия автора, а его жизнь. Сборники cложила вместе, словари и энциклопедии вместе и так далее. В это время Нателла вошла ко мне в комнату и вышла на балкон.

– Чем ты занята, зачем ты это делаешь? – недовольно, спросила она.

– Это же книги, ответила я.

– И что? Завтра же их отправлю, не место им здесь.

– Зачем, я читаю.

– Их читай в библиотеке, как раз туда я их и сдам.

– Почему ты такая? Я же их читаю. Они не мешают никому. Это моя комната.

– Твоего здесь ничего нет.

– Мне иногда кажется, что в тебе живет два человека один уже мертв, а другой пытается выжить, изо всех сил, сказала обиженно я.

Она вышла, гремя каблуками. В итоге книги она не тронула, даже спустя три дня.

И только спустя неделю я осмелилась и достала письма. Были указаны даты отправки. Я стала читать с начала.

Письма были адресованы мужчине. Сначала это было, что- то вроде знакомства. Она, эта женщина рассказывала о себе, своих увлечениях, семье, учебе, работе. Дальше выражала симпатию. Позже, начался роман в письмах. Затем обиды, размолвки, предательство. Видимо, он винил ее, а она его. Потом он, скорее всего, перестал отвечать. Она писала, писала и писала. Затем сообщила, что ждет малыша. У нее была такая неинтересная манера переписки, я уставала читать и ни одного от ухажера не нашла.

И только потом въехала, выходит книги принадлежали мужчине и письма были адресованы ему и почему он не ответил на остальные, я не поняла. В общем сложила все и пару дней думала об их отношениях, целая история в письмах, а жаль, она так воодушевленно писала.

Через пару деньков посыпал снежок, красивый, легкий. Я решила снять себе комнату у места работы, так как лицо Нателлы раздражало. Я зашла в школу забрала пару вещей и две книжки, чтобы почитать перед сном.

В последнее время появилась, какая- то настороженность по отношению ко всем. Будто все не шло вперед, не двигалось с мертвой точки. Зимняя хандра скорее всего. Новая комната была так себе, не очень удобная, но в двух шагах от работы. Частенько стояла у маленького окна и смотрела, как снег покрывает сухую землю.

Я выключила свет, включила лампу, открыла одну из книг, это был Лондон. Джек Лондон, «Белый клык». Грустная история, волк намучился, но выжил и остался волком, среди собак и людей. C середины книги выпал сложенный лист бумаги, я развернула его, это было начатое письмо: «Моя любимая В….».

Ну очень понятно, исходя из одной буквы, можно судить о многом.

Не спалось, я подошла к окну взглянуть на снегопад и заметила под окнами машину, в ней кто- то сидел. Утром выйдя во двор, я осмотрелась, никого подозрительного. Но вечером, снова эта машина, прямо, как мне показалось, под моим окном. И так три дня.

На четвертый день, мои подозрения подтвердились и когда я вновь подошла к окну, у машины стоял Альберт и смотрел в окно, cкрестив руки и наклонив голову, будто ждал, что я выгляну.

Вот опять, месяц я живу у Нателлы. Он, что очерчен мелом, что туда все боятся идти. Туда он не приходил.

Он очень неприятно смотрел в тот день. В общем, утром я ушла на работу, а после, конечно, к Нателле. Как раз торопилась, кое- что проверить.

Я достала конверты и посмотрела адресаты отправителя и получателя.

Отправитель, выходит женщина, жила в другом городе, а получатель в нашем.

Что же я сделала? Конечно, пошла искать, мне же скучно.

На следующий день, после работы, я поехала на такси, искать дом адресата. Спустя час таксист остановился напротив одного дома. Не знаю, чей это был дом. Я вышла постояла, почему-то, потом решила просто постучать в дверь, спросить, что-то непутевое типа, подскажите, где улица Толстого? Дверь открыла женщина, не очень приветливая, жестко указала мне на улицу Толстого. Внезапно я решила уточнить, кое-что.

– Вы всю жизнь здесь живете?

– Ты что из налоговой? – с подозрением спросила женщина.

– Нет, просто хочу знать, вы здесь жили всегда?

Женщина захлопнула дверь, затем резко открыла.

– Ты кого- то ищешь? – спросила она.

В общем, учитывая годы переписки, я решила приврать.

– Здесь жил друг моего папы, и видимо, попала в точку, моя лапша сработала.

– Они жили здесь давно, потом отец уехал в другое место, а жена в другое, переехали и сильно изменились, – сказала женщина. – Адрес дать, но лучше не ходи к ним, разбогатели, дальше носа своего никого не видят.

В итоге она начиркала на бумажке адрес и сказала, что дом через две улицы, вот я и пошла, прогуливаясь. Через одну улицу пошли дома богатеньких, как она и говорила. Я остановилась у дома. Да, именно, Альберта. Я просто стояла и пыталась вспомнить его отца и его увлечения. В этот момент остановилась машина и конечно, вышел он. Я, как идиотина пришла сама к его дому.