И пусть этот самодовольный индюк идет на все четыре стороны.

Я вскинула голову и на вопросительный взгляд Оленева произнесла:

– Добрый день. Извините, меня немного укачало. Мы долго ехали. Рада познакомиться. Давайте приступим к делу. Хотелось бы вернуться домой не поздно. У меня дочка. Разумеется, я посвящу вам столько времени, сколько потребуется для широты и качества освещения темы.

Вот теперь уже Оленев уставился на меня, как баран на новые ворота. Переступил с ноги на ногу, медленно обогнул по касательной, разместился за своим рабочим столом и продолжил гипнотизировать.

Я улыбнулась своей самой нейтральной, официальной улыбкой. Так я улыбалась на брифингах, когда чиновники заливались соловьями о том, как они заботятся о народе, а мы, журналисты, усиленно делали вид, что верим. На самом деле, на манер глухарей даже не слушали.

– У вас есть ко мне дополнительные вопросы? Может, пожелания? Вы что-то хотели сказать, когда вошли или мне почудилось?

То ли Оленев меня провоцировал, то ли что-то хотел узнать. Во всяком случае, смотрел он так, словно планировал просветить меня, как рентгеном и аппаратом МРТ вместе взятыми. Я решила держать марку. Уж если этот чванливый миллионер делает вид, что мы не знакомы, вернее никогда раньше не виделись, и вообще он не узнал меня, то и я не собираюсь навязываться.

– Как я вам и сказала, меня немного укачало в поездке. К тому же я не успела пообедать. Прошу прощения за странное поведение. Давайте начнем работать.

Вместо ответа Оленев приподнял бровь, хмыкнул и что-то написал на компьютере. Вскинул на меня пытливый взгляд и пояснил:

– Сейчас вам принесут поесть. А пока давайте начнем работать.

Ярослав

Артур Наилевич на ночное сообщение по вотсапу от главного и самого щедрого спонсора ответил сразу же.

«В костюме Летучей мыши? Это была Олена Николаевна Харитуллина. А что? Хочешь, я вас познакомлю?»

«Нет. Спасибо. Есть другое предложение…»

Артур Наилевич согласился не сразу. Но куда деваться – хозяин барин. А Оленев умел настаивать. Спокойно, ровно и терпеливо. Пока собеседник не пасовал.

Все утро Ярослав провел за изучением биографии Олены и чтением ее журналистских работ.

Вначале он делал это, чтобы подготовиться. Знать – с кем предстоит иметь дело. Но чем больше Оленев вникал в статьи Летучей мыши, тем больше погружался в них, не в силах вынырнуть из глубокого омута авторской мысли.

Олена не просто писала о чем-то – она пропитывалась информацией, впечатлениями, ощущениями. Всегда выражала свое мнение, но не навязывала его читателю. Так, что в каждой строчке сквозил ум, талант и деликатность автора.

Оленьев даже отминусовал гадкие комментарии к статьям и очеркам Олены, явно написанные теми, кто даже не открывал тексты. Завистиками, копирайтерами, хейтерами. Вполне вероятно – коллегами из редакции. Судя по тому, каких дамочек набирал Артур Наилевич, это самый вероятный вариант.

За каждой строчкой Оленев видел автора. Женщину незаурядную, интересную, многое повидавшую, знающую себе цену.

Она все больше очаровывала Ярослава.

Вспоминался их танец, длиной в два часа. Когда не хотелось отпускать Летучую мышь. И потом, когда так и хотелось… От этих мыслей возбуждение нарастало, так, что начинало причинять сильный дискомфорт.

Биография Олены удивила Оленева. Он был уверен, что женщина моложе лет на 15 и даже прочитать про ее особенность, которую прежде считали болезнью. Пониженную температуру тела. Ту самую, о которой говорила Этель Яновна.

Такие люди по вполне официальным медицинским данным, медленней старели, могли заводить детей даже под пятьдесят лет и обладали еще рядом особенностей. Их Оленев тоже вспомнил. Со слов тети…

Когда коснулся локтя Олены – кожа ее показалась удивительно гладкой, но без малейших признаков эпиляции.

От этой мысли возбуждение нахлынуло снова. Оленев вообразил ее всю, без одежды. Глянцевую кожу, как на лице, плечах, руках. Блестящую в лучах солнца…

Пришлось срочно меня позу, и поправлять брюки.

Хорошо. Скоро эта Летучая мышка окажется в постели Оленева. И вовсе не в качестве женщины на одну ночь.

В качестве постоянной женщины. На большее он пока не замахивался. Только понимал, что хочет иметь Олену не один раз, а каждый день многие недели.

Разговаривать с ней у камина, слушая умные речи интересной женщины, любоваться…

Что ж… Оленев надеялся, что Олена выдержит проверку с честью.

О том, как она отреагирует на его тест, Ярослав даже не думал.

Деньги, забота, возможность не заполнять газету Артура Наилевича с требуемой скоростью, работать только по желанию и в свое полное удовольствие, все это с лихвой компенсирует неприятные ощущения женщины. Иначе и быть не может.

Оленев предварительно договорился с главврачом своей клиники о новом медосмотре и предупредив об особенностях Олены.

Артур Фридрихович даже обрадовался. Прежде он никогда не сталкивался с людьми, с «подобной природной аномалией».

И вот он – момент истины.

Охрана поселка доложила Оленеву, что гостья прибыла. Чуть опоздала, но Артур Наилевич уже дважды звонил с извинениями, предупредив, что лично задержал корреспондентку.

Когда дверь кабинета открылась, Ярослав медленно выдохнул, пытаясь скрыть волнение.

Летучая мышка выглядела еще более соблазнительной в простой одежде, которая лишь подчеркивала ее изящную фигурку, выпуклости, к которым руки так и тянулись. Высокий хвост освобождал шею Олены и подчеркивал красивый, утонченный овал лица.

Оленев снова поддернул брюки и встал навстречу гостье.

Если бы не первая реакция Олены, удивленный и заинтересованный взгляд, что очертил лицо и фигуру Ярослава, Оленев решил бы, что она его, действительно, не узнала.

Вот это женщина!

С каждым новым вопросом Оленев убеждался в остром уме собеседницы, в ее способности внимательно слушать и делать акценты на главном.

Ярослав просто любовался ей. Длинной шеей, которая казалась еще красивей оттого, что Олена держала спину прямо и не сутулилась. Пышной грудью, которая вздымалась часто и нервно, когда ее что-то волновало, чуть вздернутым носиком и большими глазами.

Олена прогулялась по владениям Оленева, оценила и краснокнижных сов, и волков, и лис.

Ярослав остановился возле ветки, где сидел его ручной филин – Митрофан. Серо-белый, с большими прищуренными днем глазами. Надел специальную защиту на руку и погладил птицу за «ушками». Митрофан довольно сощурился и медленно пробрался на плечо Оленева.

Олена улыбнулась, искренне и почти по-детски.

А вот когда Оленев отошел к вольеру, вытащил мышь из клетки и предложил птице, журналистка отвернулась. Нежная, сочувствующая, милая…

… Возле пруда Олена сразу обратила внимание на лилии – белые, с огромными глянцевыми лепестками.

Ярослав взял из столбика с кормушкой хлеб и протянул журналистке. Она приняла кусок из рук Оленева, старательно избегая прикосновений.

Покрошила и заулыбалась снова, когда золотые и пестрые карпы приплыли и начали жадно чавкать угощением.

Олена шарахнулась, когда лиса-мама вышла из норки и вытащила Оленеву зайца – привычный уже подарок хозяину поместья. Лисы часто так делали, словно благодарили за то, что Ярослав сохранил их среду обитания.

Однако, когда лиса гордо вывела пушистых рыжих детишек, Олена с удовольствием наблюдала, как Оленев чешет их за ушками.

– Попробуете мой бассейн? – предложил Ярослав, понимая, что это последняя, решающая проверка. Женщина, которая сразу же хватается за возможность искупаться в шикарном бассейне, определенно заинтересована в деньгах мужчины и его статусе больше, чем в нем самом.

– Не думаю, что это уместно! – ответ Олены просто ласкал слух. – Я бы предпочла отправиться домой. Хочу расшифровать пленку до ночи. А послезавтра пришлю вам черновик на согласование.