Но Сима была не из тех, кто легко отступает.

– Ну и что! Мне поможешь. Я одна не дотащу. Да и веселее вдвоем. А я с тобой поделюсь.

«Ох уж эта забота обо мне,– подумала Кира.– Не так, так эдак, но все же накормит!»

Она с благодарностью посмотрела на Симу. Соседка приняла это как знак согласия и поспешно затараторила:

– Да тут совсем недалеко. Станция «Фабрика».

– А это не там, где…

– Что ты!– уверенно оборвала её Сима.– Фашистов так близко не подпустят!

И все же Кира сомневалась. Послезавтра обещали дать выходной, и она уже предвкушала, как с утра растопит печь, заварит чай, раскроет тетрадь и целый день будет писать о той девушке из будущего- мира, где все счастливы, потому что нет войны и весна. Кире вовсе не хотелось срочно менять планы, вставать спозаранку, по холоду и темноте на перекладных добираться до деревни, а потом тащиться с неподъемными мешками назад.

Кира была голодна, но мысль о том, что рассказ придется отложить на неопределенный срок, терзала её гораздо больше голода.

– Я подумаю!– обещала девушка Симе.

***

Ужинали молча. Муж хмурился, но когда Аля спросила, не хочет ли он добавки, благодарно улыбнулся и с нежностью посмотрел на неё.

Накладывая новую порцию макарон, Аля подумала, что сейчас она выглядит как на агитплакате о счастливой советской семье. Круглый стол с цветастой скатертью, розовощекий жизнерадостный мальчик болтает ножками, а красивая женщина в нарядном переднике с улыбкой подает тарелку мужу.

После ужина муж ушел курить на балкон. Пока Костик возился с соседской кошкой, Аля вышла к мужу.

Он стоял, наклонившись вперед и облокотившись о перила. Вдалеке виднелся тот самый парк, где они сегодня гуляли с Костиком. Теперь там горели фонари, хотя было еще достаточно светло, и доносилась музыка с танцплощадки.

–Завтра дадут премию.

Аля вздрогнула. Муж оставался неподвижным и, казалось, эти слова произнес не он, а какой-то стоящий рядом невидимый мужчина.

– Сошьешь себе платье.

–Спасибо.

Але хотелось подойти к мужу, расцеловать, прижаться щекой к его щеке, но ей почему-то казалось, что ему это не понравится.

Муж докурил, выбросил окурок и ушел в комнату.

Сумерки сгустились , и огни на танцплощадке замигали особенно призывно.

Аля смотрела на кружащиеся в танце пары.

Новое платье. Куда? Прийти на работу в госпиталь и надеть поверх медицинский халат? Вот если бы… Если бы можно было пойти на танцы!

Она представила, как заходит в комнату, открывает шкаф, достает оттуда нарядное шелковое платье; как, стуча каблучками, бежит через парк к танцплощадке; как в глаза ей бьет свет фонарей; как рослый молодой парень приглашает её и они кружатся в упоительном танце.

Неужели подруга была права?

– Жалеть потом будешь!– пророчествовала она, потрясая узким изящным пальчиком.– Захочется еще на танцы, да уж куда там- мужняя жена!

Аля сжала кулаки, вбежала в комнату и резко распахнула дверцы массивного шкафа орехового дерева.

На мгновение ей показалось, что платье уже на ней; вот она, цокая каблучками, бежит вниз по ступеням; вот мчится по парку; вот она на танцплощадке; яркий свет бил Але в глаза, музыка оглушала и завораживала.

В большом зеркале на стенке шкафа отразилась кровать, где, по-прежнему хмурясь, дремал муж, и раскладушка, на которой, безмятежно улыбаясь, спал Костик.

Аля вздохнула, провела рукой по красному шелковому платью, купленному на предыдущую премию, и медленно закрыла дверцу.

Через десять минут, умывшись и накрутив волосы на бигуди, она легла в кровать и раскрыла найденную днем тетрадку.

Прочитав первую страницу, Аля отложила тетрадь и задумалась. Это было всего лишь описание какой-то улицы и девушки, швырнувшей горсть пшена голубям. Может быть, дальше будет что-то поинтереснее?

Аля снова открыла тетрадь и погрузилась в чтение.

***

– Олег это я. А вы журналистка?

–Да,– просипела Вика.

Горло враз пересохло. Вика не могла оторвать глаз от своего собеседника. Нет, нельзя было сказать, что мужчина красив. У него было мужественное, волевое лицо с широкими скулами, светло-серые глаза; волосы темно-русые, коротко стриженые, чуть тронутые сединой.

– Поговорим в машине?

Еле ступая на ватных ногах, Вика подошла к «Джипу».

***

Здесь я, пожалуй, сделаю лирическое отступление.

– Как?– воскликнет придирчивый читатель.– Разве мы читаем не ту тетрадь, где в 1941 году, спасаясь от одиночества и ужасов войны, Кира писала выдуманную историю о девушке, живущей в другом, лучшем, мире? Откуда же она тогда могла знать о «Джипах»?! Разве в 1941 году были «Джипы»?!

А ведь в дальнейшем Вика будет использовать мобильный телефон, интернет и прочие блага цивилизации. Увы, без них рассказ о современной девушке выглядел бы неубедительно.

Так откуда же о них знает Кира?

Во-первых, как и многие творческие люди, она, возможно, обладала даром предвидения. И как она увидела улицу из будущего, точно так же она могла увидеть мобильный телефон и «Джип».

Во-вторых, кто вам сказал, что я дословно воспроизвожу то, что Кира написала? Я воспроизвожу лишь канву, сюжет, историю, домысливая остальное и приспосабливая к сегодняшнему дню.

***

Сначала они молчали. Вика судорожно пыталась припомнить заготовленный заранее список вопросов, но вместо этого в голову лезли совсем другие мысли.

Ну зачем, зачем она нацепила эту старую куртку с жирным пятном на рукаве? Ведь висит же в шкафу новая!

Да и волосы уже отросли- пора стричься.

А еще сегодня надо зайти в парфюмерный магазин и купить новую тушь. Самую дорогую, с эффектом накладных ресниц. Конечно, врут они все, никаких накладных ресниц не будет, и все же…

Тут Вика заметила, что Олег пристально смотрит на неё.

Вика, надо сказать, была довольно красива: длинные блестящие светлые волосы удачно сочетались с фарфоровой кожей и голубыми глазами; добавьте к этому породистое узкое лицо, пухлые губы, изящный греческий носик; да и фигура не подкачала: девушка была стройной, но все же не совсем худышкой без бедер и груди.

В общем, ей было не привыкать к восхищенным взглядам, но в этот раз, пожалуй впервые в жизни, у Вики на душе вдруг стало радостно и спокойно, как бывает, когда наконец возвращается дорогой вам человек или сбываются давние, казавшиеся несбыточными, мечты.

В тот же миг у Вики появилось странное чувство, будто они с Олегом должны многое сказать друг другу.

И еще ей казалось, что и сидящий напротив мужчина думает и чувствует так же, как она.

Почти одновременно у них шевельнулись губы, но тут у Вики в сумке настойчиво зазвонил мобильник.

Губы сомкнулись, слова так и не были сказаны, а на душе вновь стало пасмурно и серо, будто выглянувшее на минуту солнце опять скрылось за тучами.

Звонил Саша.

– Может, встретимся пораньше и зайдем перед кино в кафе?

Вика метнула беспокойный взгляд на Олега: ну, конечно, он все слышал; громкий бархатный Сашин баритон, наверное, слышен аж на другом конце улицы.

Олег действительно помрачнел и отвел глаза в сторону.

– Я не пойду в кино!– со злостью буркнула Вика.

– Почему?– изумились на другом конце провода.– Мы же договорились.

– У меня поднялась температура. Я себя плохо чувствую.

Вика снова бросила взгляд на Олега. По его губам пробежала еле заметная усмешка.

«Он понял, что у меня есть парень, а сейчас еще подумает, что я врушка!»– с отчаянием подумала она.

Все, казалось, непоправимо испорчено.

– Больше мне не звони!– прокричала Вика в трубку и со злостью бросила телефон обратно в сумку.

Олег внимательно, изучающе посмотрел на неё.

«А теперь решит, что я ещё и истеричка в придачу!»– с ужасом поняла Вика.

Впрочем, какое ей дело? Она ведь не на свидание пришла. Она возьмет интервью, и, самое большее через час, они расстанутся. И никогда больше не увидятся. Статью на утверждение она пришлет по электронной почте, а сам журнал Олег заберет в редакции.