Аккуратно собрав шоколад подушечкой большого пальца, Юки облизнул его и внезапно понял, что все началось с клятого шоколада! Или с поломанного чайника? Или с того момента, когда он вложил в ладонь Мартина свою долю на его покупку? Хотя, скорее, все-таки с шоколада. Хотя какая разница, если Юки всегда казалось, что все началось еще задолго до зарождения вселенной?..

…Первые несколько недель обучения в Гарварде Юки был особенно старательным, поэтому в очередной раз вернулся из библиотеки очень поздно. Мартин уже был в комнате. Валялся на кровати прямо в своих пыльных кедах, курил и что-то читал под тихий аккомпанемент местной рок-волны. К тому времени они еще не подружились, но уже друг к другу привыкли. Юки перестал с опаской наблюдать за своим эффектным соседом, лишь изредка исподтишка засматривался, как тот белой тонкой рукой стряхивает с футболки неосторожно упавший пепел или распутывает волосы. Волосы у него были действительно классные! Черные, густые, блестящие и длинные, до поясницы. Все гейши мира бы обзавидовались! А Мартину, в свою очередь, было достаточно того, что прилежный, правильный и аккуратный Юки не имел ему мозги и не совал нос не в свое дело, как это обычно любят делать прилежные, правильные и аккуратные детишки.

Обычно Мартин приветствовал Юки кивком и коротким «оу, привет», но сегодня прямо-таки соскочил с кровати, неосторожно стянув зацепившийся за пуговицу джинсов плед. Отшвырнув книгу в произвольном направлении, он в отчаянии заломил перед Юки руки.

– Только не сходи с ума! Я сломал чайник!

Электрическим чайником они обзавелись еще в начале первой недели совместного проживания. Один литрами глотал растворимый кофе, второй – зеленый чай, поэтому обоим кипяток был необходим, как воздух. Вообще-то, держать бытовые приборы в комнатах было запрещено, ибо существовала общая кухня с таким же общим чайником, который наперебой разогревали на газовой плите, а еще через дорогу был кафетерий, где за полбакса за чашку можно было гонять чаи и кофеи вплоть до полного разорения. Мартину не стоило никаких трудов уговорить пугливого и покорного Юки на собственный чайник, а в качестве гарантий его безопасности было условлено подключать прибор к розетке со стороны койки Мартина, чтобы в случае чего все шишки посыпались на настоящего виновника безобразий, а не на робкого япошку, который, казалось, боится собственной тени.

– Завтра же я отнесу его в ремонт и починю за свой счет, – оправдывался Мартин перед соседом. – Только одолжи немного бабла, я потом отдам, честно!

Юки смущенно спрятал глаза и тихо ответил:

– Я буду посмотрю. Может, смогу исправлю.

По первости на английском он говорил кривовато, а акцент у него был просто жуть! Это тоже было одной из причин, почему Мартин старался лишний раз с ним не разговаривать: временами Юки было невозможно понять, а во всех остальных случаях его речь просто-напросто резала педантичное английское ухо.

Через минуту ковыряния отверткой в подножке чайника Юки произнес что-то триумфальное на своем языке, а за этим последовало такое родное и долгожданное шипение нагревающейся воды.

– Контакт сломался, – не зная выражения «контакт отошел», смущенно объяснился Юки перед охреневшим в хорошем смысле этого слова Мартином.

– Круто! – восхищенно взвыл тот, вцепившись белыми пальцами в свои роскошные волосы. – Ты, получается, все, что угодно, можешь починить?

– Да, – ответил Юки, и это была чистая правда: в плане всяких починок он был настоящим мастером. И совсем скоро сумел починить даже поломанную жизнь Мартина.

Короче, робко поулыбавшись и по привычке сто раз раскланявшись, Юки пошел за свой письменный стол заниматься – как будто за день ему учебы не хватило! Однако Мартин не дал ему самозабвенно предаться столь полезному занятию. Он внезапно подкрался откуда-то сбоку, густо овеянный ореолом сигаретного дыма, и положил Юки под руку половину шоколадной плитки. Тот, и без того зашуганный, вспыхнул, тяжело задышал и покрылся краской с ног до головы.

– Что это? – задал он дурацкий вопрос просто из незнания, что сказать и как себя вести.

– Шоколад, – удивился его реакции Мартин. – Расслабься, эта белая хрень – ореховая крошка, а не плесень. Я его только вчера купил.

– Зачем ты даешь мне шоколад? – все никак не мог успокоиться Юки, дико глядя на идеально ровные ряды шоколадных кубиков, таких соблазнительных, однако едва ли не запретных в Японии того времени.

– За чайник. Ну и, честно признаться, у меня зверская аллергия на сахар, поэтому много шоколада мне нельзя. Хотя я сладкое люблю, как скотина.

– Большое спасибо. Но не стоило.

– Ты что, не любишь шоколад?! Ты больной?!

– Нет, я люблю шоколад. Просто мне неловко. В Японии шоколад стоит дорого, и его обычно дарят влюбленные на День святого Валентина…

Тут уж Мартину стало неловко. Он совершенно забыл, что от души затянулся сигаретой, поэтому впервые за долгое время подавился дымом и закашлялся. Юки украдкой засмеялся.

– И какие теперь мои действия? – прохрипел Мартин, когда относительно пришел в себя. – Мне обратно забрать? Это по Конфуцию прилично будет?

– Нет, оставь, спасибо, – захихикал Юки, краснея, как девчонка, которой сделали комплимент. Два здоровых парня, и оба до чертиков смущенные из-за какой-то дурацкой шоколадки с ореховой крошкой! – А причем здесь Конфуций? – спросил Юки, чтобы хоть как-то сгладить это неловкое недоразумение, ведь Мартин не виноват в том, что культуры их стран такие разные.

– Ну, этот ваш философ… – небрежно ответил тот, уже успокоившись.

– Это китайский философ…

Присяжные дамы и господа! Мартин даже понятия не имел, что Япония и Китай – это не одно и то же!

Буквально на следующий день, когда Юки вместе со своим партнером по научному проекту отправился в кафетерий во время большой перемены, туда же завалился и Мартин.

– Эй, я везде тебя ищу! – заорал тот едва ли не с самого порога и, не обращая внимания на осуждающие взгляды беседующей о высоких материях компашки мажоров, стремительно помчался к соседу мимо их вип-столика. – Дай мне ключи, я свои где-то посеял.

Юки, смущенно спрятав глаза, полез в карман. Мартин удовлетворенно заулыбался во все тридцать два и щекотно цапнул ключ с его маленькой смуглой ладошки.

– На вахте потом оставлю, чтобы опять по всей Америке тебя не искать, окей? Я задержусь чуть-чуть. Парни из футбольной команды закатывают вечеринку. Постреляю сигарет и поинтересуюсь, вдруг кому какая услуга за парочку баксов нужна. А ты не хочешь сходить развеяться?

– Нет, мне нужно работать над проектом, – застеснялся Юки еще сильнее.

– Ну лады, не теряй тогда. Кстати, я тебе печеньку на столе оставил, угощайся. Надеюсь, это ни с какими вашими праздниками-обычаями не связано?

– Нет.

– Слава богу. До вечера!

Партнер Юки, всем своим видом олицетворяющий образ типичного ботаника, даже не потрудился дождаться, когда Мартин с концами уберется из кофейни, и начал нетерпеливо дергать соседа.

– Ты что, живешь с ним в одной комнате? – яростно зашептал он, вытаращив глаза в каком-то священном ужасе.

– Да, – несмело кивнул Юки, совсем не понимая, с чего вдруг такая дикая реакция.

– Вот не повезло! Нелегко тебе, наверное?

– Почему?

– Да этот Хартлесс пол-кампуса уже достал! Зараза редкостная! Смотри!..

Мартин, тем временем державший обратный путь мимо тех же вип-столиков, вдруг остановился и обратился к напряженной ввиду его присутствия компашке мажоров:

– Эй, чуваки, я тут одну вещь узнал. Вы не в курсе, но она касается вас напрямую.

– И можно ли узнать, что это за вещь? – ответил один из них, смерив его откровенно презрительным взглядом.

– Да. Вы лохи.

И напоследок показав компании средний палец, Мартин был таков, оставив тех в гробовом молчании и праведном гневе.

– Странный он какой-то, – все тем же испуганным шепотом заключил сосед Юки. – Эти британцы вечно все из себя.