Призрачные стволы пошатнулись, заколыхались, заискрились вспышками огней... Дробь автоматных очередей слилась с шумом дождя, с шелестом мокрых одежд и чавканьем грязи под торопливыми ногами...
Пашка почувствовал, как ослабли державшие его руки. Тогда он с силой лягнул назад, рывком освободился, и мгновенно оказался рядом с Сопляком. Выхватил у него из руки нож, и приставил к горлу "гуманиста" ... В его черных глазах не было ни страха, ни сожаления... Два бездонных колодца... Тьма и холод...
- Давай же! - визжал рядом Сопляк. - Кончай его!
И Пашка резко полоснул лезвием, брызнуло алым. "Гуманист" забулькал, задёргался. А потом время будто замедлило ход. Пашка видел, как маленькая чёрная капля медленно проткнула голову стоявшего на четвереньках Сопляка, неспешно вышла с другой стороны, вытягивая за собой багровый протуберанец. А позади него возвышалась большая темная фигура. Кто-то в скафандре неотвратимо надвигался, будто стихийное бедствие, словно волна ядовитого химического тумана. Длинный ствол оружия черным провалом смотрел Пашке в лоб.
Еще миг... Еще одна доля секунды... Так мало, что не успеть даже сделать короткий вздох, или в недоумении моргнуть. А потом всё... Темнота и Вечность.
Пашка не боялся умереть. На этой планете, в Стае, мало кто доживал до пятнадцати. Суровые законы делали своё дело: не ты убьёшь, так тебя. Младший занимал место старшего, и это не изменить. В пятнадцать, каждое утро открывая глаза, первой приходит мысль: а не окажется ли грядущий день твоим последним? Вот пройдёт пара часов, а может, и до обеда дотянешь, а затем явится тот, кого так тщательно обучал в течение нескольких лет. Придёт сдавать свой первый серьёзный экзамен. И не важен результат, так как исход всё равно один. И смерть от руки собственного ученика будет куда милосерднее, чем в случае, если тот экзамен провалит. Виноват всегда старший. Всегда. Хорошо подготовил смену - будь добр, сдохни. Уступи место следующему поколению. А если ученик не справился, и был убит, - значит всё равно сдохни, как никчёмный учитель. Только смерть придёт мучительная, позорная. Голый изгой в джунглях и сутки не протянет. Поэтому, на памяти Пашки никто своих учеников не убивал. Просто в один момент боя подставляли шею под нож, будь он в крепких или совсем неумелых руках. Уж этот последний удар отрабатывался в совершенстве, ведь для себя готовили. Чтобы быстро, не мучаясь ...
Мелькнула тень, затем вторая. Что-то гулко просвистело в воздухе и идущий на Пашку самец резко остановился. Из-под его шлема торчало тонкое древко копья и алая струйка, размываемая потоками дождя, медленно окрашивала грудь скафандра. Еще мгновение он стоял, издавая клокочущие звуки, а затем повалился на Пашку. Шлем больно стукнул по коленке, и мальчишка едва не взвыл от боли.
- Сдохни, тварь, - процедил он сквозь зубы, повторяя недавние Любины слова. И ударом ноги попытался загнать древко глубже в шею врага. Тот последний раз вздрогнул, и окончательно замер.
- Plagiat, -послышалось над ухом. Девчонка резко дернула Пашку за рукав, подтягивая к себе. Она ползла, не пытаясь даже подняться. Ткань скафандра на правом бедре была темной от крови. -Ты со мной?
Пашка смотрел на нее, и видел лишь чумазое худое лицо, изуродованное, но не потерявшее знакомый облик. Глаза пылали еще ярче, еще неистовее. В них бушевал океан огня.
- Ты со мной, спрашиваю? - повторила она. - Ждать не буду. Да или нет?
Мальчишка коротко кивнул.
- Тогда держись, - Люба изо всех сил толкнула Пашку в грудь, опрокидывая на спину. Но неожиданно твердой почвы сзади не оказалось, и они вдвоем покатились вниз с крутого обрыва. Острые камни, песок, колючая сухая трава... Все мелькало в бешеном круговороте. Пашка хоть и успел сгруппироваться, но свою порцию ударов он всё-таки получил.
- Не останавливайся, - девчонка снова хватала его за куртку, настырно тащила за собой. Он видел, что темное пятно на ее скафандре стало еще больше. На землю падали липкие багровые капли.
Когда сверху раздался сдавленный крик, и тяжелое тело рухнуло в нескольких шагах от них, Люба даже не оглянулась. Она двигалась к одной ей ведомой цели.
За одним из кустов была чья-то нора. Пашка раньше таких не видел. Огромная, диаметром в половину его роста. Поток дождевой воды стремительно убегал в темноту, и вниз...
- Лезь, - Люба держала колючие ветки, освобождая проход. - Да быстрее ты, tormoz.
Пашка с сомнением посмотрел на нее, но спорить не стал. Быстро встал на колени и вполз в нору. Следом залезла и девчонка.
Было темно, холодно, мокро и почему-то очень хотелось спать. Сил у него почти не осталось. В узком проходе, среди переплетений корней и веток, - видимо, бывший хозяин норы натаскал их для лежбища, - Пашка привалился спиной к стенке, на мгновение закрыл глаза...
- Эй, ты чего, спишь? - Люба больно толкнула его в плечо. - Сейчас не время спать. Скоро уже пойдем... Потерпи чуть -чуть...
- Куда мы? - Пашка с трудом шевелил языком.
