Малыш и Карлос.
- А знаешь, что, Малыш, - Карлос расправил кожистые крылья, и с наслаждением потянулся. Резкий порыв ветра ударил его в грудь, пошатнул, но тот устоял на ногах. - Когда-нибудь я покажу тебе, как восходит солнце. Нет ничего прекраснее, чем горячая платина, разливающаяся над облаками. С земли это, к сожалению, не увидеть.
- Ты только обещаешь, - Малыш насупился, покосился на друга. - Сколько обещал показать водопад, что на севере? С тех самых пор, как тебя знаю...
- Ну, водопад - это другое дело, - ответил Карлос. - Водопад - это слишком далеко. Мне тебя не донести.
- Ага! - Малыш резко подскочил. - Значит, солнце над облаками ты сможешь показать?! И сил хватит?
- Так солнце не водопад, - не растерялся Карлос. - Солнце же вверх, а не на север... Тут восходящие потоки помогают...
- Хватит врать, - Малыш брезгливо поморщился. - Ты мне все время врешь и обещаешь. Хватит! Надоело! Ты мне друг, или кто?
- Конечно, друг, - Карлос от негодования даже икнул. - Как ты можешь сомневаться?
- А вот могу, - Малыш медленно стянул с головы ярко-желтую кепку, вздохнул, и напялил ее козырьком назад. Он всегда так делал, когда был чем-то расстроен. - Настоящий друг уже давно бы забрал меня отсюда. А ты...
- Малыш! - воскликнул Карлос. - Я тебя заберу! Я обещаю!
Но Малыш уже спускался с холма вниз, по извилистой тропинке, петляющей среди чахлых кустиков. Он знал, что Карлос не сможет пойти вслед за ним. По каким-то причинам друг оставался всегда наверху.
Со стороны деревни слышался далекий лай собак, и глухие голоса пьяных мужиков. Уже смеркалось. Еще час, и его уже точно начнут искать.
До своего барака на краю деревни Малыш дошел быстро. Незаметно проскочил в ворота, над которыми красовалась полу стёршаяся надпись: "Интернат им. Ф.Ю. Мосса", и едва не ударился лбом в бронированную грудь сторожевого киборга. Тот едва двигался на сдохших аккумуляторах, сервоприводы натужно выли. Соединения кое-где искрили, из проржавевшего брюха вязко текло черное масло. Киборг попытался выдвинуть сканер, но шарнир заело, и зеленый луч несколько раз прошелся по его собственным фотоэлементам, окончательно ослепляя. В следующую секунду машина со страшным скрежетом завалилась на забор.
Когда-то, давным-давно, этот боевой механизм числился штурмовиком на одном из крейсеров Альянса. Его огневой мощи вполне хватало, чтобы выжечь дотла среднего размера город. Но война закончилась, и остаткам человечества, рассеянным по всей галактике, пришлось переделывать уцелевшую военную технику для повседневных нужд. Вот и этого бедолагу на скорую руку перепрошили, срезали плазменные излучатели с частью брони, и заставили маршировать во дворе интерната. Правда, толку от него было, как от памятника. Лишь совсем мелких ребятишек пугать.
Скрипнув дверью, Малыш проскользнул в дом, и тут же кто-то накинул на него одеяло, а затем повалил на пол.
- Ага! - завопили над самым ухом. - Сумасшедший Энки вернулся! Опять на холм ходил к своему Клопусу?!
Малыш очень не любил, когда его называли Энки, и уж подавно не терпел издевательств над Карлосом. Он с силой лягнул ногами, и по раздавшемуся короткому вскрику понял, что кого-то достал. Но в ответ больно прилетело под ребра, и Малыш зашипел сквозь зубы, сворачиваясь в клубок. Его еще пару раз несильно пихнули в бок, чтобы не брыкался, и поволокли.
- Сумасшедшим и психам не место среди нормальных, - с некоторой обидой проговорил шепелявый голос. Это был тощий и длинный задира Фаспед. Видимо, досталось именно ему. И хорошо, если бы по морде... Ведь пару зубов Малыш ему уже выбил. - На задний двор тащите. Пусть с собаками ночует.
С собаками? Малыш задергался изо всех сил, пытаясь выпутаться из одеяла. С собаками его не первый раз оставляли. Впрочем, сами-то животные не слишком внушали беспокойство, сколько их едкий зловонный помет, толстым слоем покрывавший почву. Говорят, его специально не убирают, чтобы запах отпугивал диких хищников, изредка приходящих из леса. И не стоило говорить, что отмыться от такого дерьма весьма сложная и трудоемкая задача. Многие привыкли к смраду, пропитавшему насквозь деревню, но Малыш так и не свыкся. На холме, где жил Карлос, практически не пахло, а ночью, в общем бараке, он зарывался лицом в грязную подушку и проваливался в забытье. Если, конечно, ему позволяли спать в собственной койке.
- Открывайте дверь! - вопил Фаспед, топая ногами. - Открывайте же! А то он сейчас вырвется! Ух, гадина!
Снова удар под дых. Скрип двери, четыре коротких ступеньки по ребрам, и рык взволновавшихся собак. Вязкая жижа моментально пропитала одеяло. Малыш лежал тихо, стараясь не шевелиться. Тогда собаки не тронут. Дышал ртом, и беззвучно плакал.
- Карлос, миленький, - шевелились губы. - Забери меня отсюда. Умоляю. Что тебе стоит? У тебя ведь крылья... Ты большой и сильный...А я полечу с тобой... Далеко-далеко отсюда... Куда угодно, лишь бы отсюда...
Малыш плакал. Он не слышал, как звенели натянутые цепи, сдерживающие чешуйчатых тварей, исходящих едкой слюной. Им не хватало каких-то сантиметров, чтобы зацепить острыми клыками старое стеганое одеяло, в которое был завернут ребенок. Он не слышал, как посреди ночи в барак ворвался пьяный вусмерть старший наставник Сайнен. Как обычно, без штанов и с широким ремнем в руке. Наставник хватал кого-нибудь из детей и утаскивал с собой. До утра.
Малыш плакал, что есть сил сопротивляясь давлению этого страшного мира. Тонкая скорлупка в виде промокшего насквозь вонючего одеяла трещала по швам, прогибалась, стонала...Мир был беспощаден, как и война, предшествующая ему. Взаимоуничтожение двух великих цивилизаций - это ли окончательная цена стремления к победе? Да нет, конечно. Настоящая цена была размазана гнилью и кровавыми соплями по тысячам выжженных дотла планет, на поверхности которых копошились уродливые, выродившиеся до безобразия чудовища, которых назвать людьми не поворачивался язык. Выжил ли кто-то со стороны противника? Возможно. Никто не проверял. Там, скорее всего, творилось тоже самое. Тонкий огонек цивилизации вконец погас, и угли тлели, постепенно остывая. Прах и пепел, - вот и все, что осталось...
