Пока учительница звонила в Россию, Кристина медленно обошла комнату. Сначала вдоль стен, нащупывая мебель и все возможные препятствия, потом вокруг большой двуспальной кровати стоявшей посреди палаты. Затем девочка медленно прошла в ванную комнату и тщательно изучила ее. Она всегда стремилась запомнить расположение всех предметов в комнате с первого раза. Память редко подводила ее и потому, побывав однажды в доме, девочка могла легко ориентироваться в нем в последующие визиты. Ей не нравилось ходить с палочкой для слепых, она больше внимания уделяла предварительному знакомству со всеми препятствиями и чувствам, нежели постоянно рыскать перед собой щупом. Все знакомство с новым помещением заняло у Кристины не больше получаса. Девочка мысленно отметила препятствия и месторасположение всех важных объектов: столов и тумбочек, дверей и проходов, подоконников и окон. Завершив обход, девочка села на край кровати, затем легла на спину. Тетя Наташа только закончила разговаривать с ее мамой и передала девочке трубку. Голос Елены Александровны дрожал, хотя она и старалась скрыть это. Сам перелет Кристина описала кратко, но подробно рассказала, как их встретили. Поговорив еще пару минут, девочка попрощалась с мамой и нажала на отбой. В комнате повисла тишина. Закрытые окна не пропускали звуков с улицы. Кристина вновь села на кровать повернулась к тете Наташе, улыбнулась и наигранным капризным тоном заявила, что хочет есть. В ту же секунду в дверь вежливо постучали.

– Войдите – ответила Тетя Наташа.

В комнату вошла горничная, и пригласила гостей в обеденный зал к чаю.

– Очень кстати. – Ответила учительница и, взявшись за руки, они с Кристиной прошли за молодой девушкой.

Глава 5

Жар погребального костра обжигал лицо. Алексей стоял так близко к пламени, что, казалось, его собственная плоть скоро вспыхнет. Он не отходил в сторону, не отворачивался и не прикрывал глаза от роя искр. Маленькие, острые, как жала, они впивались в его тело, оставляя красные следы. На кострище лежала девушка в одеянии воина. Руки, скрещенные на груди, сжимали рукоять меча. На глазах лежали две золотых монеты, предназначенные для паромщика на реке Стикс. Девушка погибла в бою. В жестоком, кровавом бою. Погибла, защищая свой дом, свою семью, свою родину. Погибла ради победы своего народа, ради свободы и справедливости. Но имело ли это смысл для нее теперь, когда она мертва? Значила ли ее смерть для истории хоть что-то? На эти вопросы он никогда не получит ответа. Теперь она мертва, а мертвые, как известно не интересуются судьбами живых.

Жар становился все сильнее. Все тело Алексея покрылось крупными каплями пота, но и они не спасали от бушующего пламени. Боль утраты была настолько сильной, что хотелось заглушить ее болью физической. Хотелось кинуться в этот полыхающий ад и погибнуть в нем, только бы не чувствовать то, что творилось в душе. Языки пламени поднимались все выше и выше. Костер разгорался, подпитываемый морским бризом. Жар так сильно обжигал грудь, лицо и ноги Алексея, что он не выдержал и закричал. Но этот крик был не только криком боли. То был крик бессилия и отчаяния, крик ненависти и необузданной жажды мести, крик утраты и бесконечного горя.

Самолет сильно тряхнуло, и Алексей проснулся. Лоб, покрылся холодным потом, во рту пересохло. Не было ни костра, ни воительницы, ни морского бриза, но осознание яви пришло не сразу. Еще минуту Алексей осматривался и прислушивался к себе. Да, он летит… Летит в Швейцарию. Постепенно реальность окутала молодого человека. Алексей вытянул затекшие ноги и выгнул над головой руки сложенные замком. Сердце вернуло себе спокойный ритм. Опять этот странный сон. Сон, в котором он предавал огню тело девушки. Опять это, до безумия реальное, ощущение жара огня. Этот кошмар преследовал его уже несколько лет. Насколько он помнил, это был его единственный кошмар. Другие сны ему тоже снились, и хорошие и плохие, но кошмарным, по-настоящему кошмарным, был только этот. Алексея пугало то, что все в этом сне было до боли реальным. То чувство утраты, адский жар, та ярость, которая полыхала в нем – все это было настолько осязаемым, а чувства были настолько сильными, что Алексею случалось даже плакать после пробуждения, когда этот сон посещал его вновь. Пожалуй, самым сильным его желанием было никогда больше не ощущать такого потрясения в реальной жизни. Но, к счастью, сны проходят, а на их место быстро приходит реальность, которая поглощает все, что накапливается внутри. Реальность возвращает возможность мыслить здраво, оценивать и давать характеристику всему происходящему. Именно это привлекало Алексея в работе журналиста. Оценивать реальность было его призванием, его страстью. Увлекаясь происходящим действием, Алексей мог забыть обо всех своих проблемах и переживаниях. Только работа отвлекала его от зудящего роя непослушных мыслей в голове. Только работая он не чувствовал одиночества и страха.

Размышления прервало объявление о предстоящей посадке и просьба пристегнуть ремни безопасности. Самолет мягко коснулся земли и уже через 20 минут Алексей ловил такси у главного входа аэропорта.

Специфика профессии подразумевала частые командировки, но в какую бы страну ни отправлялся Алексей, ему всегда попадались странные таксисты. Сейчас его такси мчалось по пустой трассе в Берн так быстро, что репортеру пришлось попросить водителя сбавить скорость. В конце концов, за услугу будут выплачены деньги, а, следовательно, и музыку заказывать именно тому, кто платит. Таксист немного сбавил скорость, но потом машина вновь набрала ход, как будто кто гнался за ними. Алексей обратил внимание на водителя. Тот действительно вел себя странно. Поминутно заглядывая в зеркало заднего вида, водитель, казалось, нервничал. Но на этом странности не заканчивались. Такси, как и любое другое, было оборудовано счетчиком и рацией. Но у этой машины помимо этих приборов рядом с магнитолой находилась небольшая черная кнопка, которую водитель периодически нажимал. Алексей обратил внимание на эту особенность сразу же, как только они отъехали от здания аэропорта. Внешне таксист ничем особенным не выделялся. Невысокий, средних лет, гладко выбритый, коротко стриженый мужчина-европеец в простеньком костюме. Никаких особых примет, ничего, что могло бы обратить на себя внимание. Машина свернула с трассы, и, спустя некоторое время, извилистая дорога привела их в пригород Берна, где водитель сбавил скорость. Они въехали в столицу Швейцарии не через широкую автостраду главной транспортной артерии города, а через второстепенную дорогу, петляя в кварталах между домами. Это тоже показалось довольно странным Алексею, но пока его безопасности ничего не угрожало, да и придраться было не к чему. Водитель вёл автомобиль довольно уверенно, видимо объезжая проблемные места, и Соловьев махнул рукой на все странности, списав своё временное беспокойство на природную мнительность.

Наконец, таксист-лихач остановил автомобиль у входа в гостиницу, где Алексею забронировали номер ещё перед отлетом из Москвы. Соловьев достал наличные и заплатил таксисту. Тот молча рассчитал пассажира, дал сдачу, помог достать сумку из багажника и быстро уехал, оставив Алексея одного перед красивым трехэтажным зданием.

Из припаркованной на другой стороне улицы машины за прибытием русского репортера следил объектив фотоаппарата, фиксируя каждое его движение. Как только Алексей прошел в вестибюль здания, следивший за ним, фотограф изъял флешку из фотоаппарата и вставил ее в слот на приборной панели автомобиля. Дисплей бортового компьютера ожил, и незнакомец быстро переслал отснятый материал.

Алексей подошел к стойке и обратился к портье. Все организационные вопросы были улажены в кратчайший срок, и уже через десять минут новый постоялец осматривал небольшой номер на третьем этаже здания. Пресс-конференция доктора Бойля была назначена на шесть часов вечера, а на часах было только двенадцать. Алексей решил поработать над вопросами, которые ему придется задавать молодому ученому, заказал по телефону в номер круасаны и кофе, устроился поудобнее в мягком кресле и включил ноутбук. Работа заняла у него не больше двух часов. До встречи оставалось четыре часа, и журналист решил немного прогуляться. Он вышел из номера, взяв с собой лишь документы и небольшую сумму денег. Улица, на которой располагался отель, оказалась довольно тихой. Машин практически не было. Несколько прохожих, по виду туристы, медленно брели вдоль домов, периодически останавливаясь и фотографируя красивые резные фасады зданий. Алексей прошел пару кварталов и, отметив для себя несколько полезных точек, а именно уютное кафе на углу своей улицы и полицейский участок, вернулся в отель. В общей сложности его не было около часа. В холе у портье он заранее заказал такси и поднялся в номер. Дверь была открыта, на ручке висела табличка с надписью «работает персонал». Репортер осторожно вошел в номер и увидел посреди комнаты рабочего в комбинезоне. Тот стоял на небольшой стремянке и менял лампу дневного света. Завидев хозяина номера, он вежливо поздоровался и принес извинения за предоставленные неудобства. Лампу должны были заменить еще утром, пробубнил он, но мсье въехал раньше. Еще раз, попросив извинения, электрик удалился. Алексей запер дверь и быстро проверил личные вещи. Ничего не пропало, саквояж, с которым он приехал, лежал там же, где Алексей его и оставил, но все же то, что без его спроса в номер может войти любой желающий молодому репортеру понравилось мало. Он поднял трубку и позвонил на ресепшн. Трубку взял распорядитель: