– Зачем их такими сделали?

– Чтобы морская качка не сбивала ход, – ответил Иту.

– Корабельные часы… Значит, вы раньше были моряком?

– Да, был.

– И они всегда показывают верное время? Их не надо заводить?

– Нет, заводить их надо. Раз в два дня. Нельзя, чтобы они переставали идти. Но время они показывают точно, как в Королевской Обсерватории.

Тали с уважением поглядел на механизм в деревянном сундучке и отошел от стола. Иту снял заднюю стенку с кухонных часов, подкрутил несколько винтов – по комнате разнеслось дребезжащее тиканье. Стрелки задвигались и встали на половине восьмого. Тали ойкнул:

– Вы извините, мне бежать нужно! Можно я к вам во вторник приду?

– Приходи, конечно, – ответил Иту.

Старик проводил мальчика до ворот котельной и смотрел, как тот бегом пустился вниз по холму, к городу. Там уже зажглись тусклые уличные фонари. Воздух стал холодным и чистым, как родниковая вода. Иту закашлялся, плотнее закутался в куртку и посмотрел наверх, в вечернее небо. Три Сестры – яркие бело-голубые звезды – огоньками проступили над вершинами Ледяных Гор. Через пару недель над снежными шапками появятся золотисто-зеленые ленты тумана – тогда начнется зима.

Вернувшись в котельную, Иту первым делом зажег повсюду свет. По памяти нащупав в темноте рычаг, он рывком потянул его вверх. Два десятка ламп ярко вспыхнули и погасли, затем снова начали разгораться с тихим, мягким дребезжанием. Иту взглянул на приборы – все стрелки были на своих местах, только та, что отвечала за напряжение в сети, немного скакала. Видно, ветряки барахлят – осенью ветры часто приходят оттуда, откуда не ждешь.

Иту начал вечерний обход. В гулкой тишине котельной капель из протекающей трубы или дребезжание прохудившегося котла сразу давали о себе знать. Но сегодня Иту не услышал ничего необычного. Закончив осмотр на первом этаже, он поднялся на второй.

Там он мельком заглянул в пару служебных помещений и задержался возле комнаты, которая находилась прямо над котлом. Он снял с шеи потертую веревку с ключом, открыл тяжелую, побитую ржавчиной дверь и вошел внутрь. Здесь, посреди труб и изогнутых линз, покоилось сердце котельной. Конечно, это было не настоящее сердце. Это был камень, идис, он лежал за твердым прозрачным стеклом и равномерно светился, изредка по нему пробегали яркие оранжевые сполохи. Про себя Иту всегда называл камень сердцем. Именно идис, а не уголь или электричество, нагревал воду в котле под действием света.

Зимой, когда город утопал в снегу и по льду пролива носились снежные смерчи, вся котельная представлялась Иту огромным зверем. Днем этот зверь смотрел на город черными глазницами окон, а ночами спал, но сердце зверя непрерывно перекачивало жаркое тепло по его венам.

Во вторник Иту вышел на промозглый двор в то время, когда Тали обычно приходил на площадку. Прождав с полчаса, он вздохнул и решил вернуться к работе, но вдруг увидел вдалеке тонкий мальчишеский силуэт. Тали полушел-полубежал к стадиону все в той же куртке и шапке. Поравнявшись со стариком, он улыбнулся и сказал:

– Я пришел! Можно сначала позаниматься, а потом к вам?

– Можно, конечно. – Иту улыбнулся в ответ. – Только не сиди под дождем, как в прошлый раз.

– Не буду, – пообещал Тали.

В этот раз Иту раздобыл к чаю шоколад, черный и горький, но Тали смаковал каждый кусок как редкое лакомство. Наконец, оторвавшись от угощения, он спросил:

– Так вы научите меня стрелять?

– Научу, – ответил Иту, – но сперва принеси мне печать от отца. Нужно, чтобы он знал.

Тали потупился и ничего не ответил.

«Ну вот и обидел мальчонку, – сказал себе Иту. – Хотя печать – дело нехитрое, написал что надо, приложил штамп, и готово. Странно это».

– А можно мне еще посмотреть, как тут все устроено? – спросил Тали.

Желтые искорки в его глазах снова весело вспыхнули.

Иту с улыбкой кивнул.

«А парень-то отходчивый», – подумал он.

Старик повел Тали за собой, показал котел, стрелки на приборах и рычаги. Мальчишка крутил головой, спрашивал, как что работает, и пытался на ощупь определить, какая из труб горячее. Наверху Иту задержался перед комнатой с идисом, подумывая, показывать ее мальчишке или нет, потом решил, что хуже от этого не будет, а камень Тали наверняка понравится. Он отпер металлическую дверь, и они вошли внутрь.

– Это же идис! – вскрикнул Тали. – Нам в школе про него рассказывали. Я никогда его не видел вживую.

– А откуда он берется, знаешь?

– Да. Раз в 50 лет наша планета попадает в пояс космических тел, и идисы падают на землю, – затараторил Тали. – Тому, кто найдет идис, дают пятьсот золотых… – он мечтательно закатил глаза.

Иту усмехнулся: когда он был мальчишкой, тоже мечтал найти идис.

– Обычно их находит Научная Экспедиция.

– Да, – подхватил Тали, – камни часто уходят под землю, потому что сильно греются на свету. А люди в экспедиции знают, как их там найти… Если держать горячий идис в руках, кровь закипит в сердце за несколько минут. Но если закрыть его от света и не трясти – камень быстро остынет.

– Все-то ты знаешь, – добродушно проговорил Иту.

Тали смотрел на мерцающий камень. Желтые искорки собрались вокруг его зрачков и поблескивали в такт идису.

– Я не смогу принести печать от отца, – тихо сказал он и отвернулся от камня.

– Почему?

– У него нет печати.

– Нет печати? – удивился Иту.

– Он изгой, – глухим голосом ответил Тали. – Вся наша семья – изгои.

– Изгои, говоришь? – протянул Иту. – Но ведь в изгнание давно уже никого не отправляли…

Тали ничего не ответил. Они вышли из комнаты, Иту закрыл дверь. В свете ламп он увидел красное лицо мальчишки и пальцы, сжатые в кулаки.

– Мой отец – не преступник! – сквозь зубы проговорил Тали.

Брови Иту чуть поднялись вверх.

– Я редко бываю в городе, – сказал он, – и не слышал ничего о твоем отце. Если хочешь, чтобы я научил тебя стрелять, ты должен мне все рассказать.

Тали кивнул, пошел с ним на кухню. Иту разлил еще чаю по железным кружкам и сел напротив мальчика. Тот немного успокоился, поднял на Иту глаза и стал рассказывать:

– Мой отец был архитектором. Несколько лет назад глава города попросил его построить новую ратушу, высокую и с башнями, как в больших городах. Отец долго работал и создал специальную конструкцию, чтобы зимний ветер не срывал с башен крыши. А прошлой зимой северная башня рухнула.

Старик кивнул, он помнил, как буран с севера перешагнул через пролив и помчался в город.

– Там погибли люди, – сказал он.

– Да, – Тали заговорил быстрее. – Отца все очень уважали, он много зданий построил в городе, но его все равно обвинили в смерти тех людей. Он долго проверял чертежи и расчеты, но не нашел ошибки. Тогда он пошел посмотреть на ратушу…

– Он не был там после того, как она рухнула?

Тали покачал головой и сказал:

– Отец говорил, что смотреть на развалины здания – все равно что смотреть на мертвого ребенка.

– Он что-то нашел там? – спросил Иту.

– Да. Когда он пришел, рабочие разбирали руины. Отец надел глубокий капюшон, чтобы его не узнали, и стал помогать. К концу дня он понял, почему башня рухнула: железо для каркаса было совсем гнилое.

Тали закрутил головой, оглядывая кухню. Он увидел вазочку с сахаром на столике у мойки, потянулся к ней и сказал:

– Отец знал, что ветер чем выше, тем сильнее, потому сначала решил построить башни в форме пирамиды.

Тали взял несколько кубиков желтоватого сахара и соорудил невысокую пирамидку: в основании девять кубиков, над ними четыре, два и один. Тали подул на кубики, но они остались стоять на месте.

– Он принес главе города наброски, как бы выглядела ратуша с такими башнями. Но тому не понравилось, он хотел, чтобы они были высокие и стройные.

Тали разобрал пирамиду, поставил десяток кубиков друг на друга и с силой подул – башенка закачалась и с глухим стуком упала на стол.