– Сейчас я тебе отвар сделаю. – И поискав глазами по полкам заприметила банку.
– Ага, – кивнул Фёдор. – В ней травы разные. Можно их заварить. Худа не будет. – Понаблюдав за Ниской он положил голову на руки сложенные на столе. – Ты мне вот что скажи: что ещё за камень такой о котором мне говорила?
– Ты про тот, что Саше найти надо?
– Ага.
– Ну, тому ещё не скоро быть. Сейчас, а может, когда многое изменится, но он ей нужен. Он для того, чтобы показать дорогу к своей цели. Это её камень. Она и второй оставила. Первый лежит, где я жила с мамой, и где ещё много раз буду жить, а второй здесь, неподалёку. То место ты знаешь.
– Неужто? – Фёдор поднял голову и посмотрел на девочку.
– Знаешь. – Утвердительно сказала Ниска. – На холме, от которого всё началось.
– Ммм, – угрюмо произнёс он. – Страх замораживает меня, как вспоминаю.
– Тебя не камни напугали. Они не причём. Тебя напугало Сашино рождение и первый крик дракона.
– А те две звезды, что из первой появились? Что это?
– Первая – сама Саша. Две другие, это мы с Николь.
– Но зачем?
Девочка задумалась. – Спросишь её сам.
– Загадка?
– Да.
– А дракон? Он то как получился? И для чего?
Ниска скривила рот. – И это спросишь у неё. Сама я полагаю, что он как хранитель её силы. В драконе заключена некая абсолютная сущность, обуздать которую неподвластно никому. По этой причине мы их и не наблюдаем в нашем существовании, но если уж он появился, это означает некое чудесное свойство, которое Саша открыла в себе.
– Мне всё это сейчас не понять. – Фёдор мотнул головой. – А камень, что на холме? Он зачем? Он тоже Сашин?
– Весь этот мир Сашин. – Ниска хмыкнула. – Да. Сашин. Это камень памяти. Он для того, чтобы Саша могла вернуться.
– Куда вернуться?
Ниска пожала плечами. – Я не знаю. Так же как не знаю и пути, который должен указать тот, дальний камень.
– Мы ничего не знаем. Да?
– Сейчас знаем мало. – Девочка разлила по кружкам кипяток, предварительно насыпав в них травяного сбора, и поставив одну кружку перед Фёдором, маленькими глотками отпивала из своей. – Саша много камней раскидала по мирам своим. Придёт время, и она начнёт их собирать, но сначала она примет этот мир в себя, растворится в нём, станет человеком, подобием своего же замысла. Это будет второй сложный период её пути. Нам всем, а в особенности вам, Охранителям, отводится роль вести её, оберегать и подсказывать.
– А два других этапа?
– Первый уже пройден. Мир создан. Ты принял младенца, и вскормил его. Третий этап самый трудный. Люди, созданы ею в великой любви, и сама она на многие тысячелетия станет человеком. Очарованная этим миром она начнёт забывать себя. Но настанет время когда она должна будет пойти по дороге своей, становясь всё менее подобной людскому роду. Ей это дастся нелегко. Вот тогда и заиграют камни памяти, что она предусмотрительно раскидала по мирам. О двух из них мы с тобой знаем.
– Но с тобой, и с той третьей, разве не так же будет?
– Мы трое неразличимы. Одна сущность. Пока ещё мы помним кто мы и зачем здесь. Но есть маленькое отличие, из-за которого Саша уже стала забывать, я пока помню, а Николь проявит себя позже.
– О каком отличии ты говоришь?
Ниска снова сделала глоток и посмотрела на Фёдора. – По сути, я и Николь, лишь проявления Сашиной воли. Стержень воли находится в ней самой. Наверное, по этой причине и сам остров является точкой её притяжения. Она ближе нас всех к нему.
– Он какой-то особенный, этот остров?
– Ага. Остров находится на перекрестьи всех дорог. Там пуповина пространства. Там колодец…
– Тот, старый колодец?!
– Да. Тот старый колодец.
Фёдор грел руки обхватив ими горячую кружку и размышлял о странном пути длинной в вот уже почти десять лет. Путь этот он начал из небытия, уже будучи взрослым человеком лет пятидесяти. Но где остались те пятьдесят лет? Кем он был? Где и как жил? По какой такой причине он вынырнул из уже немало прожитого ничего?
– А ваша роль? Зачем вы здесь?
Ниска пожала плечами. – Саша ничего не делает просто так. Кажется мне, она воплотила себя в подобном триединстве с целью уловить как можно больше оттенков созданного ею мира. А может, разделила между своими сущностями разрушительные энергии, которыми владеет. Этот мир хрупок. Он не сможет устоять перед ней, будь она едина.
– Всему виной Саша, – размышлял старик, и мысленно поставил обеих девочек вместе. – Саша. В ней нет ничего от Ниски. И ничего иного нет. Монолит. Зато Ниска… Копия? Не совсем. Ниска тоже – Саша, но… Но что? Подражание? Тень? Что? Часть Саши. Что-то очень от неё важное, но не вся Саша. А может, я так думаю от того, что думать иначе не могу по вине своей памяти о том младенце. Память сильных чувств искривляет видение.
– Вот значит как всё оно, – хмурясь проговорил Фёдор.
Ниска в ответ снова пожала плечами, как бы извиняясь за всё это необъятное и непостижимое, к чему она, хоть и непричастна, однако и опровергнуть свою сомнительную роль не могла.
