Илирне потребовалось некоторое время осознать его слова... и то, что за ними могло стоять.
- Женщины?! Дети?! Мало мужчин, коней, овец?! Что это может значить?! - лихорадочно размышляла она, полностью уйдя в себя, лишь на самой периферии сознания ощущая успокаивающее тепло рук обхватившего ее ладони мужа. - Ни один род в нашем племени не может похвастаться таким большим кочевьем, значит это несколько родов (?)... но зачем отец отправил их сюда?! И где мужчины?! Без достаточного количества защитников такое большое кочевье не смогло бы преодолеть пустую степь, его бы просто никто не отправил на верную смерть! Значит мужчины были, но потом исчезли? Куда они делись? Полегли в бою?! Остались задержать сильного врага?! Или... мужчин все же не было?! Но тогда, какая нужда погнала тысячи женщин и детей в столь опасные края?! - орка лихорадочно металась из одной крайности в другую, ее мысли разлетались как перепуганные воробьи! Но вот в голове как лучик солнца среди туч мелькнула догадка, вернее вопрос, вопрос, который можно задать и в зависимости от ответа двигаться дальше по зыбкому пути догадок и предположений. - Среди воинов были всадники на варгах? - подняв глаза на мужа спросила она.
- Нет, ни одного, - ей ответил не Вар, а сидевший рядом Миримон.
- Выходит среди тех, кто идет к чертам, нет отца — если бы племя разбили и выгнали с наших земель, только отец смог бы решиться повести остатки сквозь пустую степь, сюда. Сколько-то бы ррыргха осталось — всех перебить бы не смогли, не полные четыре сотни — если бы это произошло, то такое количество беглецов тоже не смогло бы уйти. - Подленько-горькая мысль нарушила ход ее основанных на домыслах рассуждений: - Возможно ли, что отец со всеми нашими ррыргха и воинами остался прикрывать отход женщин и детей, чтобы своей смертью купить их жизнь? - Илирна с горечью вынуждена была признать: - Еще как возможно — точно так он бы и поступил! - Неожиданной вспышкой в голове полыхнуло густо замешенное на надежде воспоминание: - Стоп! Нас не могли разбить так быстро — за тысячи лет свободного существования нашего племени было много желающих, но все они обломали о Зеленый Ветер клыки! И месяц назад я говорила с отцом по амулету — ни о какой угрозе племени и речи не шло — он бы обязательно мне сообщил! Или нет? - вновь сомнения-сомнения-сомнения терзали ее разум, сомнения в себе, своем уме, в отце, в собственном понимании происходящих событий. Илирна никак не могла понять, найти хотя бы одно убедительное объяснение, почему кочевье из нескольких родов ее родного племени оказалось тут, за тысячи километров от принадлежавших племени земель.
В какой-то момент Илирна вынырнула из поглотившего ее болота сомнений и домыслов и буквально выпотрошила Вара и Миримона насчет всего, что им известно о приближавшемся к чертам кочевье... к сожалению знали они не так уж много, по сути все что знали уже успели рассказать. Не добившаяся желаемого орка намылилась было вновь нырнуть в трясину мрачных раздумий, но ее мягко и в то же время непреклонно-твердо удержал Вар, попросив поделиться с ним ее мыслями и предположениями. И конечно Илирна не смогла устоять от искушения разделить с кем-то тяготивший ее душу груз сомнений, ощутить прочный якорь, что не давал ей сорваться в пучину отчаянья, якорь в лице любящего и заботливого мужа. Какая бы женщина устояла на ее месте? И главное зачем? Орка с радостью и огромным облегчением вывалила весь груз своей души, все догадки, страхи, предположения. Вар терпеливо и внимательно слушал все, что она говорила, не просто пережидал как белый шум, а старался вникнуть в смысл ее слов, иногда своими редкими, но всегда точными фразами наводил ее на новую мысль, успокаивал, когда она сильно возбуждалась, частенько напоминал, что они знают слишком мало, чтобы делать окончательные выводы — в общем сопереживал и поддерживал выбитую из колеи жену. В конце-концов опустошенная и уставшая Илирна замерла-затихла в кольце любящих рук. Не уснула, нет, хотя возможно для ее мятущегося разума сон стал бы лучшим решением, а застыла пустая словно тряпичная кукла, не в силах родить даже одной простенькой мысли. Но мятущийся разум не покинул уставшую орку, а лишь собирался с силами, отдыхал после вспышки свехяркого напряжения — через десяток-другой-третий минут мысли вновь зароились, забурлили, законфликтовали у нее в голове, грозясь разорвать череп, перчику добавляли хлещущие через край эмоции!
Так они и летели все эти часы до степной границы: периоды анализа сменялись приступами отчаянья, приступы — бурями сбивчивых предположений, что вываливались на безропотно сносившего все Вара и затем полчаса-час опустошенной тишины, потом все проворачивалось на новый круг. Вар как мог старался успокоить и подбодрить свою обычно очень сильную и рассудительную жену (но только не сегодня), ему по мере возможностей помогал Миримон, выступая и в качестве друга, и холодного, бесстрастного взгляда со стороны, и того, кто лучше всех в клане знал черты и прилегающую к ним степь.
Остальные пассажиры грифона тоже переживали за орку, но из деликатности не лезли в эти дела, делали вид, что не замечают ее состояния (тем самым позволяли ей сохранить лицо). Ну а что касается скуки многочасового пути, то каждый боролся с ней по своему в меру сил и предпочтений. Неизбалованные полетами Гог с Магогом увлеченно наслаждались открывавшимися с высоты видами. Юла решила покачать медитацию, не воинскую, а восстанавливающую ману медитацию мага. Нарамакил пожелал вздремнуть. Шутник с головой ушел в большую, черную, жутковато выглядевшую книгу с пожирающим свой хвост змеем на обложке. А Кайгусь с Послушным затеяли партию в шахматы, что оказались у одного из них в мешке. Начавшаяся партия увлекла не только их, но и кое-что понимавших в этой игре спецназовцев (шахматы являлись одним из элементов их базовой подготовки-разгонки) и иногда под настроение поигрывавшего Колобка.
Вокруг сосредоточенно двигавших фигуры питомцев мгновенно собрался круг зрителей-болельщиков. Пять долгих интересных партий заняли не меньше двух часов и закончились со счетом 4:1 в пользу Кайгуся, а потом загоревшийся Колобок предложил в качестве противника себя и... блистательно продул сначала Послушному, потом Кайгусю! Но Колобок не расстроился, отнюдь — получил удовольствие от захватывающей игры, убил незаметно пробежавшее время, да к тому же проиграть Кайгусю (довольно известному в клане шахматисту) — ни разу не позор, да и Послушному тоже, раз уж тот сумел пусть и всего один раз из пяти, но все же обыграть признанного в клане гроссмейстера.
Черты возникли внезапно! Вот под грифонами тянется и тянется совершенно незаметно редеющая лесостепь, вполне обычная лесостепь, а вот под их крыльями одна только СМЕРТЬ! Да, смерть, в виде сливавшихся с местностью живых стен, напичканных ловушками рощ, притворявшихся обычной землей зыбучих песков, отравленных лугов-рек-ручьев-источников, минных полей, замаскированных укрытий, в которых до поры скрывалось все что угодно от обвязанных взрывчаткой зомби до мелких свитковых демонов. Хватало и более явных объектов: рвов, буреломов, засек, рукотворных болот — некоторые самые впечатляющие из них тянулись на многие десятки километров, практически все из них усилены теми же минами, ловушками, тварями и только одни боги знают чем еще! Восемь широких, с душой обустроенных и качественно восстановленных после прошлого раза черт на границе со степью — это, без всяких допущений и вопросов, СМЕРТЬ в чистом виде! А за чертами уже не лесостепь, а СТЕПЬ, БОЛЬШАЯ СТЕПЬ с редкими и постепенно сходящими на нет островками леса — огромное сухопутное море, по которому беспрерывно кочуют, в котором живут тысячи народов и племен.
Колобок и остальные летуны строго придерживались указанных патрульными координат, а потому пятерке летунов не пришлось лететь вдоль черт — вышли точно к цели, к разбитому в нескольких километрах от первой черты стойбищу. Пришедшие из степи орки поступили мудро и не полезли искать проход в чертах, вместо этого предпочли терпеливо подождать, пока хозяева этих мест сами обратят на них внимание. Действительно мудрый шаг с их стороны — прохода не было от слова СОВСЕМ, а патрульная двойка летунов сообщила о появлении гостей из степи еще прежде чем орки достигли места стоянки и остановились на привал.
